Повстанец II

— А почему принцессы? — снова не понял Минхао. — Третий же клан, не первый?

Гун Ли терпеливо пояснил:

— В Персии правит падишах, который выбирается каждые несколько лет среди семи шахов. Поэтому номинально каждая дочь шаха является принцессой Персии или может ей стать в будущем.

Бай и Минхао удивленно переглянулись. Они оба не знали таких подробностей.

— … Поэтому персы за свою «принцессу» стоять будут до конца, чтобы там в Мантау не происходило, в любом случае отстаивая ее интересы. Им будет не важно, кто прав, а кто виноват.Принцесса скажет своим телохранителям вмешаться — они вмешаются и глазом не моргнут.

— А если все-таки найдется тот, кто решит напасть на Мантау, какие силы им теперь понадобятся? — Бай Вэйхуа уже успел успокоиться и сделать переоценку своих возможностей.

Гун Ли пожал плечами:

— Учитывая флот Мантау… Вероятно нужен союз нескольких великих родов, а то и при поддержке высшего рода, куча тяжелого вооружения и минимум два корабля класса Б, чтоб наверняка. И ради чего?.. — как бы у самого себя спросил Гун Ли, скривив губы. — Как я уже упоминал, никто в здравом уме на такое не пойдет. Если конечно… Кто-то не захочет поиграть в долгую. Или не дадут отмашку на государственном уровне.

Бай Вэйхуа и Гун Ли переглянулись, придя к одним и тем же выводам. Та же Китайская империя вряд ли пойдет на такие риски, особенно репутационные, поскольку предпочитает совершенно иные методы воздействия и экономическую целесообразность.

А вот насчет Британии они уже не были так уверены.

* * *

Почти те же самые обсуждения происходили и в клане Гилфордов, и в роде Холландов, и прочих вовлеченных родах со всего света, которые теперь совершенно иным взглядом посмотрели на действия Селии и Двейна. Многим, за исключением Гилфордов, пришлось доложить «наверх», поскольку ситуация принимала неожиданный оборот, который мог затронуть не только клановые, но и национальные интересы.

Главные вопросы теперь звучали так.

Что персы забыли в Малайзии?..

Как они связаны с Двейном и Селией Луньес?

Кто такая Селия и каковы ее связи с Латинской конфедерацией? Насколько могущественны ее возможные покровители?

Кто на самом деле такой Двейн? Пропавший без вести юноша из Российской империи, из не самого благородного рода, или, быть может, агент спецслужб и тайной имперской канцелярии?..

Эти слухи постепенно стали доходить и до высших родов Российской империи; из-за рубежа теперь постоянно приходили запросы о личности Двейна. Но пока все пожимали плечами — никто не знал, под кем тот ходил, с кем отношения имел и на кого работал.

Род Бельских, разумеется, сразу заметил на себе пристальное внимание со стороны более могущественных политических игроков, но они пока никак не могли выяснить, с чем или с кем это связано. И что такое «внимание» предвещало — беды или новые возможности?..

* * *

Временный лагерь партизанской группы Селии-Двейна.

Луньес приложила ладошку к моему только что оголенному торсу. Ее тело покрыла синяя аура, а из ладони ручейком потекла санмхата. Я тут же задействовал технику поглощения и ручеек превратился в маленький поток, который водоворотом направился в сторону моего источника. Бровки Селии вздернулись вверх, но она не остановилась и продолжила насыщать энергией свое тело, после чего направлять в мой источник, который словно стал маленькой черной дырой.

Пару минут ничто не предвещало беды, как… Я неожиданно почувствовал дикое возбуждение!

Девушка заерзала на топчане. По покрасневшему лицу и сбитому порывистому дыханию я понял — возбуждение не обошло стороной и ее.

— Селия, что… происходит? — едва не прорычал я, посмотрев на нее голодным взглядом.

Глава 24

Теперь помимо техники поглощения, мне приходилось контролировать свои инстинкты. Бугорок в штанах увеличивался с каждой секундой. Настолько сильное желание…

— Сама не знаю! — смутившись, прошипела в ответ Луньес, ее взгляд стал слегка туманным. — С дедушкой такого не…

Она оборвала себя на полуслове и внезапным ловким движением расстегнула рубашку, обнажив гибкую талию и открыв взгляду черный топик, который обхватывал ее внушительную грудь, оставляя невероятный простор для фантазии. Я возбудился еще больше.

Тем временем Селия убрала ладонь, уселась мне не колени и, приобняв меня, соприкоснулась своим животом с моим, после чего положила голову мне на плечо.

…Поток санмхаты увеличился раз в десять!

В меня чудовищным водоворотом хлынула волна энергии. Одновременно с этим я почувствовал, что температура тела Селии поднялась на несколько градусов. Запоздало отметил: кажется, ритуал начал выходить из-под контроля…

— Селия, да у тебя жар! — просипел я, все еще себя контролируя. — Всё, я прекра…

…Луньес напористо заткнула меня поцелуями, в перерывах шепча то на английском, то на испанском:

— Двейн… нет… нет… я…

Заторможено ответил на ее поцелуи. Ее страстный язычок наконец преодолел последнюю преграду. Селия активно заелозила бедрами сквозь одежду — от приятных ощущений я едва не достиг пика раньше времени.

Теперь лишь на грани сознания я понимал, что мы с Селией находимся будто в одурманенном состоянии. Но в таком приятном и желанном… Возможно мы оба давно этого хотели.

Пусть хоть весь мир остановится… Теперь были только я и она.

Мое тело стало действовать инстинктивно. В пару движений я сорвал с нее и себя одежду и завалил Селию на топчан, чтобы насладиться ее нежным податливым телом. Ее горячие изгибы будоражили мой разум. Но прежде чем мой «миемро» нырнул в ее влажную «гатиту», я на остатках воли взглянул в томные глаза Селии:

— Под твою ответственность, — выдохнул я.

Всего на миг, но ее взгляд вернул осмысленность. Полуприкрытые от удовольствия веки затрепетали, и Селия зашептала в ответ:

— Не могу больше тер… петь… аморе мио… Двейн… прошу, сделай это!

И она крепко прижала меня к себе. Последнее осознанное воспоминание: я покрыл ее грудь поцелуями, ласково куснул одну из вершин, слегка приподнял девушку за восхитительные ягодицы и горячо вошел в лоно удовольствия.

* * *

Тем временем Ларавель тщательно проверила скрытые посты и установленные ранее ловушки. Уже заканчивая обход ближайших окрестностей, она почувствовала всплеск знакомой энергии. Девушка обернулась в сторону лагеря и испытала неоднозначные чувства.

С одной стороны, она искренне радовалась вероятному переходу Двейна на четвертый ранг, с другой… Она была почти на сто процентов уверена, что ритуал Селии и Двейна не заканчивался одними лишь «объятиями».

Хотя, чего ей возмущаться? Все к этому и вело: она сознательно не препятствовала, прекрасно зная об их едва скрываемых чувствах друг к другу. От ее эмпатического дара такое невозможно скрыть, как бы они не старались по отдельности. Особенно Селия… Та при ней вообще показывала чудеса равнодушия по отношению к Двейну, держа эмоции очень глубоко внутри.