Пояс Контафины

Забыв строжайший наказ Петра Антоновича ни в коем случае не уходить «с номера», они двинулись в путь. Прошли примерно с полкилометра по дороге, и тут услышали вдалеке собачий лай.

– Собаки! Гонят лося! – возбужденно закричала Мила.

Роджер приложил палец к губам и потащил ее с дороги в лес. Они опять спрятались за сосну и замерли. Лай был все ближе. Мила пыталась вглядеться в темноту, чтобы разглядеть хоть что-то, но сумерки сгущались, и ничего невозможно было увидеть.

В какой-то момент ей показалось, что лай удаляется. Она испугалась, что собаки повернули в другую сторону, но спустя несколько минут, где-то неподалеку послышался шум веток, как будто через чащу по направлению к ним пробиралось что-то большое, ломая деревья на своем пути. Из-за того, что ничего не было видно, Миле стало вдвойне страшно. Она вцепилась руками в тулуп Роджера, стараясь спрятаться за его широкой спиной, а он включил фонарик, направив его в сторону, откуда раздавался шум.

Луч фонаря выхватил из темноты яркое пятно, в котором двигалось какое-то огромное животное. Это был лось. Он пронесся прямо мимо них – метрах в пяти, вывернул из чащи и полетел по лесной дороге. Мила успела его разглядеть – длинноногий красавец летел, грациозно откидывая задние ноги, подминая под себя кусты и невысокие деревца.

– Shoot – заорала Мила, – Стреляй!

Роджер прицелился, раздался выстрел, потом второй, третий. Он отчаянно палил, пока не высадил всю обойму. Наконец, опустил ружье. Наступила тишина.

– Надо пойти посмотреть, что там! – Роджер побежал вперед, освещая себе путь фонариком.

Мила пошла за ним, стараясь не отставать – ей было страшновато одной в лесу. Вдруг сзади она услышала шум и испуганно оглянулась – по тропинке неслись собаки, за ними бежали какие-то люди. Когда они приблизились, Мила поняла, что это деревенские загонщики.

– Попал? – спросил ее один из них – высокий детина с красным лицом. Он запыхался и остановился, перевести дух.

Мила пожала плечами и кивнула головой в темноту.

– Не знаю! Пошел смотреть!

– Ладно, понял! – он побежал в чащу леса, вслед за Роджером и за собаками.

Мила осталась одна на лесной дороге, и не спеша пошла за ними, но через несколько минут ее осветили фары машины. Это был УАЗик Петра Антоновича. Он затормозил около Милы. Из машины высунулся Володя.

– Ты чего тут одна делаешь? – спросил он, – где все?

– Пошли лося искать. Кажется, его ранили или убили, не знаю, – пожала плечами Мила, – я замерзла очень, можно к вам в машину? – попросилась она.

– Конечно! Прыгай! – Володя кивнул на заднее сиденье.

УАЗик поскакал по лесной дороге, освещая себе путь фарами. Скоро они догнали загонщиков и Роджера. Они стояли на небольшой полянке и что-то обсуждали. Петр Антонович и Володя выскочили из машины и подбежали к ним.

– Ну что там? Где лось? – спросил Володя.

– Ушел! – развел руками здоровый детина, – похоже, ранен – вон кровавый след. Я пустил собак. Надо двигаться за ними.

– А куда вы поставили второго? – спросил Петр Антонович.

– Так как договаривались – за оврагом, на Алмазихе.

– Ладно, идите по следу с иностранцем, а мы поедем к нему! – распорядился егерь.

Володя и Петр Антонович прыгнули в УАЗик и понеслись вглубь леса. Мила сидела на заднем сиденье и потихоньку согревалась. С одной стороны ей было жаль лося, и она желала, чтобы он спасся от погони, с другой стороны, ее уже захватил охотничий азарт.

Наконец, они выехали по полянку, на которой они оставили Ника. В свете фар они увидели, что посреди поляны лежит огромный лось. Неподалеку стоял Ник, рядом с ним крутились собаки. Мужики выскочили из УАЗика, Мила за ними.

Ник возбужденный, раскрасневшийся, что-то громко и быстро говорил, но Мила не разбирала смысла, до нее лишь доносились отдельные слова:

–

Elk

!

Elk

!– кричал Ник, показывая на распластанную на снегу тушу.

Мила перевела взгляд на мертвого лося. Она смотрела на его запрокинутую голову, на раскинутые длинные ноги, на снег, окрашенный пятнами крови. Охотничий азарт прошел. Она смотрела на поверженного богатыря, вспоминала, как он пронесся в нескольких метрах от нее – такой огромный, красивый, свободный лесной зверь. И вот теперь он лежал бесформенной грудой мяса, и ничто не напоминало в ней о той жизненной силе, которая была в нем еще совсем недавно.

– Володя, езжайте на базу, а мы пока займемся лосем и подождем остальных! – скомандовал егерь.

Володя подошел к лосю, отрезал большой кусок от ляжки:

– Это нам на ужин! – сказал он! Ник одобрительно показал большой палец.

Мила уже собралась садиться в машину, как вдруг из леса показался Роджер и два загонщика, которые шли по следу лося. Увидев Роджера, она помахала ему рукой и пошла навстречу. Он помахал ей в ответ, но пошел не к ней, а к распластанному на снегу лосю.

– Опоздали! – расстроено сказал детина-загонщик. – Кто его хлопнул?

Петр Антонович показал на Ника:

– Американец!

– Ничего себе! Молодец! – загонщик пожал Нику руку. Роджер тоже подошел к нему, похлопал по плечу:

– Congratulations! – поздравил он, – но видно было, что ему немного обидно, что лося добыл Ник. Ведь фактически он подбил его, а Ник застрелил уже обессиленного зверя. Но что делать – правила игры таковы, что побеждает тот, кто стреляет последним.

Охотники о чем-то возбужденно говорили, объясняясь друг с другом на языке жестов. Он был так эмоционален, что переводчик был не нужен. Мила стояла в стороне, наблюдая, как Володя грузит мясо в машину, как с него тоненькой струйкой стекает кровь на снег, около нее уже крутятся собаки, привлеченные запахом.

Ей стало не по себе, хотелось поскорее очутиться в усадьбе, подальше от этой кровавой поляны, выпить горячего чаю и согреться – холод опять стал пробирать ее до костей. Она сделала несколько шагов к машине, и тут вдруг все поплыло у нее перед глазами. Она попыталась схватиться рукой за ветки ели, чтобы не упасть, и тут потеряла сознание. Очнулась она от того, что кто-то с силой растирал ей щеки снегом. Над ней склонился Петр Антонович:

– Ну все, отошла! – удовлетворенно сказал он. – Ну и напугала ты нас! Как себя чувствуешь?

– Вроде ничего, – Мила села на снег, – это, наверное, от голода! Я же весь день почти ничего не ела!

– Вот, не послушалась, говорили тебе оставайся на базе! – Петр Антонович недовольно качал головой.

– Как ты себя чувствуешь? Что случилось? – Роджер присел перед ней на корточки, гладил ее по лицу, – давай руку, пойдем в машину! – он протянул Миле руку, она оперлась на нее, встала.

– Это от голода, – оправдывалась она, видя, что к ней приковано всеобщее внимание – егеря и загонщики оставили лося и суетились вокруг нее.