Поймать невесту, или Кухарка поневоле

Каролина рванула ко мне, протягивая руку к юбке и явно намереваясь задрать подол, чтобы проверить наличие тех самых чулков.

Ну-ну!..

Одним плавным танцующим движениям я отстранилась, одновременно подставляя подножку увлекшейся местью маркизе. Через мгновение раздался вопль токующей сирены. Или гарпии.

Каролина рыдала сидя в огромном чане с обмылками, который Рут еще не успела убрать после мытья посуды.

Я с напускной жалостью охнула:

– На кухне ужасно скользкий пол! Леди, вам помочь?- и бросилась к чану, на деле макая ее еще глубже.
– Ох, я такая неловкая!

– А-а-а! Убери от меня свои руки! Дайрен?! Да она вообще чокнутая!
– еще громче завыла блондинка, наконец, выбираясь из чана - У нее на кровати кошачьи трупы лежат! Самый настоящий мертвый кот!

Та-шор побери! Похоже, мой пушистый сыщик все еще рыщет в состоянии эктоплазмы по особняку, в попытке подловить продуктового воришку. Я внутренне похолодела, представив, что герцог сейчас пойдет проверять, какого фосса у меня на кровати лежат дохлые коты. И это будет очень некстати.

Но вместо этого Дайрен говорящим жестом указал на кухонные двери и на входящего в них кота.

– Вот этот?..

Каролина округлила глаза, глядя на Арчика, который целенаправленно прошествовал (по другому это не назовешь) через весь строй людишек. Демонстративно уселся по центру кухни и принялся вылизывать лапу.

И зарыдала пуще прежнего.

– Понятно, - скрипнул зубами Инквизитор, брезгливо глядя на невесту и жестко бросил.
– Знаешь, Каролина, если бы я не был обязан твоему деду Шарлю… ты бы уже ехала домой. Одна. Надеюсь, у тебя хотя бы хватит достоинства и воспитания извиниться перед мисс Леро?

Блондинка тут же заткнулась, округлила глаза и часто задышала, театрально прикладывая руку к высокой груди в тугом корсете. Мол, как же так, ее, аристократку и без пяти минут хозяйку особняка, на самом деле заставляют извиняться перед кухаркой?!

Но вид недовольного Инквизитора, который нависал над всеми с неумолимостью надвигающегося ледника, шансов сбежать не оставлял.

– Прости… - с трудом сквозь зубы выдавила Каролина, но похоже это было тот максимум, что можно было от нее услышать. Я подавила желание брезгливо поморщиться.

Дайрен, похоже, ощущал нечто похожее, потому что резко бросил экономке:

– Мисисс Дэвон, помогите леди Каролине дойти до гостевых покоев и привести себя в порядок.

Рыдающую блондинку увели под руку две подскочившие горничные в сопровождении экономки. Уверена, они были бы не против досмотреть представление, но ослушаться приказа никто не рискнул.

Тихие шепотки нарастали за спиной и вокруг. Слуги уже вовсю переговаривались, обсуждая новую потрясающую сплетню. Уверена, стоит Дайрену покинуть особняк и тут начнется…

Я подняла взгляд, глядя прямо в синие глаза Инквизитора, в которых все еще кипела злость:

– Если мне будет позволено сказать… Думаю, Ваша Светлость, вам стоит проверять карманы сюртука или, скажем, брюк, чтобы в один прекрасный день не обнаружить там скорпиона или аконит.

Размышлял Дайрен недолго. В его глазах вспыхнул настоящий огонь ярости, челюсть сжалась, и мужчина щелкнул пальцами, демонстративно создавая заклинание. Которое для большинства осталось непонятными вспышками магии. Меньшинство, то есть - я, восхищенно округлила глаза.

Ай да, Инквизитор!

Кто мог подумать, что в один день я сама использую заклинание Виссиан, а по простому “лживую сеть” и увижу его же в исполнении Дайрена.

И мастерство герцога Ар-Ронто впечатляло. Идеальная кристаллическая сеть заклинания, четкие контуры и линии. Таким исполнением можно было любоваться вечно! Даже не скажешь, что это дело рук светлого архимага. Все же светлые обычно предпочитали кристаллы “Ока Иланны”.

Хотя большинство заклинаний не зависели от принадлежности к стихии. Просто каждый вливал в созданное заклинание ту силу, что была ему дана его покровителем. Любой маг мог создать огненный шар, вызвать элементаля или наложить чары защиты. Но все же вряд ли кто-то всерьез пойдет за услугами некроманта к светлому, а за иллюзией или исцелением к темному. Ибо…

– Элвин?!

– В-ваше Сиятельство?..
– побледневший камердинер опасливо показался из-за шкафа с посудой.

– Это ты доносишь сплетни и слухи маркизе Лавамини обо всем, что происходит в этом доме? Ты рылся в вещах мисс Леро?
– сухой голос Инквизитора бил по нервам, как оголодавшая плеть, заставляя камердинера вжимать голову в плечи. Да что там! Мне самой хотелось спрятаться от сурового инквизиторского взгляда.
– Отвечай, Элвин! И я очень надеюсь, что ты сейчас соврешь.

Испуганный взгляд камердинера метался между мной, Дайреном и, почему-то котом. Арчик в свою очередь тоже пялился на Элвина как заправский прокурор немигающими глазами натурального зомби. Я даже стала ждать, когда мейнкун начнет зачитывать ему права и обязанности того света.

– Ваша Светлость… Мисс Леро, - наконец Элвин облизал пересохшие губы, в попытке подобрать слова, и…. опустился на колени.

Слизняк!

Уверена, на моем лице сейчас крупными буквами написано одно слово: брезгливость. Даже Зигмунд не был так жалок в сравнении с этим ничтожеством.

– Прошу, простите меня!..
– заскулил камердинер.
– Ваша Светлость! Я не подумал… Она вечно что-то вынюхивала, ходила по этажам. Я решил, что она одна из тех ворюг, которые вечно трутся возле особняка. Только хитрая и пронырливая. Я действовал в ваших интересах, милорд. Да, я ошибся, но все мы люди…

Ого! Надо же… Стоит признать, что этот камердинер не так уж и глуп. Хотя все так же невыносимо противен. Скользкий как змея и такой же изворотливый.

– Я понял, - кивнул герцог.
– И поэтому ты докладывал свои якобы подозрения леди Каролине, а не мне?.. Интересная логика. Что ж… Ты уволен, Элвин.

– Но-но… - заблеял мужчина, но его жестко прервали.

– Мистер Берроуз, будьте добры рассчитайте мистера Миллза. Без выходного пособия и рекомендаций. Когда я вернусь, его не должно быть в этом доме.

– Да, Ваше Сиятельство, - дворецкий склонил голову.

Дайрен бросил презрительный взгляд на Элвина и вышел, зло чеканя шаг. Спустя полчаса он и кое как отмытая Каролина, зареванная и опухшая, с красными пятнами на лице, молча уехали в Храм Арамора на прощание с покойным герцогом Шарлем.