Позади на лихом коне

– Ага! Мы, бля, здесь все в говне, а она одна в белом! Значит, надо лечить – пока не вспомнишь, за что в клетку залетела, будешь принимать процедуры!

И «процедуры» стали проводить каждый день. Неизвестно, до чего бы довело ее «лечение», но под свою опеку ее взяла Яна – полная дама, которая и в таких условиях умудрялась сохранять ум и достоинство. В прошлой жизни эта женщина была главным бухгалтером крупнейшего в регионе завода. С директором завода Яна Тихоновна Чижова работала душа в душу, за доброе к себе отношение платила мудрыми идеями и собачьей преданностью. Однако руководитель не смог удержаться в кресле, пришел новый – молодой и сильный, начал устраивать проверки, в результате которых вскрылись совсем не безобидные нарушения. Чижова крупных нарушений не допускала, поэтому была совершенно раздавлена лжепоказаниями бывшего своего босса. По его высказываниям, именно она являлась чуть ли не инициатором всех сомнительных афер. Умело подтасованные факты, несколько невесть откуда взявшихся свидетелей и даже парочка липовых соучастников – и Яна Тихоновна Чижова на долгое время сменила место жительства. Поэтому, может быть, она и была той единственной, кто поверил Ленке. Яна была ее лет на двадцать старше, а в подруги взяла оттого, что разглядела в деревенской простушке огромное желание жить в городе, на любых условиях, да и внешность Ленки была на самом деле хороша, даже в условиях заключения ей ничего не делалось. Так битье Ленки прекратилось. Через несколько лет Ленкино пребывание в местах не столь отдаленных закончилось, а через месяц освободилась и Яна. Встретить сестру Галине не удалось, хоть и планировала она съездить за ней лично, привезти к себе, даже работу присмотрела там, в Питере. За два дня до Ленкиного освобождения скончалась мать, и Галина, получив телеграмму, понеслась в деревню. Больше сестры не встречались. Никогда.

– Но это не все, – усталым голосом рассказывала Галина притихшей Тайке. – Я ведь почему именно в этот город письмо прислала с просьбой Лену отыскать, через год после освобождения Лены звонила мне Ангелина Титовна, говорила, что случайно встретила Ленку вместе с Яной, ну с той, которая подругой в камере ей была. Говорила, что выглядят обе просто замечательно, очень переживала, как бы они снова в тюрьму не угодили.

– Так это в нашем городе ваша сестра срок отбывала? – удивилась Тайка.

– Нет. Это здесь их Ангелина встретила. Сашка Востров… Александр то есть, они с женой здесь живут, вот Ангелина каждое лето и приезжает к ним, чтобы с внуками повидаться. Но мир тесен, не только с внуками встречи случаются.

– А Востров этот и сейчас здесь проживает? Что ж вы по гостиницам мотаетесь, неужели бы односельчане не приютили? – допытывалась «сыщица».

– Ну, во-первых, не хочется кого-то стеснять, да и самой в гостинице вольготнее, а во-вторых, он уже около года в Копошилове, с женой и детьми. Фермером там. А городскую квартиру теперь Ангелина стережет.

Тайка неслышно вздохнула: только она подумала, что это именно Сашка посылал Элине-Лене страстные послания, за которыми ее просили прийти, как эта версия провалилась.

– Подождите, так, значит, Ангелина Титовна проживает в нашем городе? – наконец дошло до светлой головы.

– Ну конечно. Правда, летом она в деревню к внучатам ездит, но все реже и реже, так что вот по этому адресу вы при необходимости можете ее поискать, – сообщила Галина и на листочке написала адрес.

– Спасибо вам, Галина Антоновна. Мне очень жаль, что обрадовать вас нечем.

– Ой, да что вы! – замахала руками Галина. – Я же не зря сюда приехала – радостную весть получила.

«Уж куда радостней – сестра сбежала неизвестно куда, вот радость-то!» – подумала Тайка, и ее мысли, вероятно, отразились на лице, потому что заботливая сестрица пояснила:

– Я ведь думала, что Лена опять… ну что она опять воровать стала или еще что, иначе откуда же ей выглядеть замечательно, как Ангелина говорила, а оказывается, что сестренка удачно замуж выскочила. Вы вот и фотографию ее свадебную не поленились принести.

Тайка и в самом деле сунула снимок в сумочку, еще когда готовилась к встрече с Галиной.

– Мне кажется, – как-то задумчиво начала Галина, – мне кажется, что Ленка в деревню к матери поехала, она же не знает, что той уже нет в живых. Я прямо от вас туда поеду. Здесь всего-то около суток на поезде добираться.

– А на самолете? Самолеты туда ходят?

– Ну на самолете, может, часа полтора.

– Тогда я лечу вместе с вами, – встрепенулась Тайка.

Галина как-то неловко замялась, потом откровенно заговорила:

– Вы уж не обижайтесь. Не надо вам лететь. Ну посудите сами, если человек к родным местам один подался, значит, не хочет, чтобы ему мешали. Она только жить начала по-новому, не хочу вспугнуть ее. Я завтра же… уже сегодня вылечу, туда самолеты часто летают, и вечером позвоню вам в любом случае – есть она там или нет, договорились? А уж потом видно будет.

Тайке сначала не совсем понравилось предложение Гали, но она согласилась. И в самом деле, если Элина в деревне, то стоит только сказать Лодовскому, и тот в два часа, если захочет, притащит ее к домашнему очагу, а если ее в деревне нет, тогда и подавно делать там нечего. Да и если поехать, что толку? Где гарантия, что Элина мило улыбнется и с Тайкой рука об руку вернется к Касарову? А если она на нее половину деревни натравит? Нет уж, осторожность придумала не Тайка.

– Только вы обязательно позвоните сегодня вечером, я буду ждать, – напомнила Тайка Галине, почему-то этой женщине хотелось верить.

ГЛАВА 20

Ранним утром Тайка шагала домой и думала только об одном – куда могла исчезнуть Элина? Как-то не очень верилось, что в ней проснулась заботливая дочь. Потом мысли ее переключились на предстоящий разговор с Ангелиной. Она непременно должна с ней сегодня встретиться. Но сначала необходимо было выспаться, а то от бессонной ночи у Тайки под глазами залегли темные круги. Завалиться в чистую постель после прохладного душа было необыкновенно приятно, и сон не заставил долго ждать.

Выспавшись как следует, Тайка набрала номер.

– Алло, Ангелина Титовна? Это вас беспокоит знакомая Галины Коноваловой, то есть Сизых… Только вы можете помочь. Мне нужно узнать хоть что-нибудь про Лену Коновалову и про ее подружку, ее, кажется, Яной зовут? Может, у вас сохранились какие-то фотографии?

– Вы что думаете, что я с каждым зэком в обнимку фотографируюсь? Нет у меня таких фоток! – гремел голос в трубку.

– Но что же мне делать? – не отступала Тайка.

– Про Коновалову можете узнать в ее родной деревне, там наверняка и фотки есть, а вот с Чижовой… Хотя… Сходите на завод, где она раньше работала, может, в кадрах что узнаете, она же главным бухгалтером была.

– Так она из наших мест? Завод у нас находится?

– А где ему быть? У нас! Янка ведь зачем с Ленкой здесь осели? Чижова Яна из этих мест, вот и перетянула Ленку сюда. А фотки можно в архиве спросить.

Тайка записала координаты завода и распрощалась с тещей Вострова. Ангелина была, конечно, права. Надо добраться до завода и ухитриться свистнуть фотографию. Только одно дело сказать, и совсем другое – выполнить. Ну как, скажите на милость, можно пробраться на завод, где строгая система пропусков? Пришлось идти на хитрость. Одевшись попроще, Тайка выскочила из квартиры. Завод, где раньше трудилась Яна, был на самом деле крупный, в городе о нем знал каждый, поэтому и дорогу к нему Тайка нашла без затруднения. У проходной она остановилась и наморщила лоб. Рядом с ней о чем-то увлеченно беседовали две работницы, часто упоминая при этом какую-то Петрянину Еву Николаевну. «Была не была», – вздохнула поглубже Тайка и направилась в бюро пропусков.

– Мне пропуск выпишите, пожалуйста, меня Петрянина Ева Николаевна к себе на собеседование вызывает, – уверенно попросила она.

– Вам одноразовый?

– Да, да, – сказала Тайка, протягивая паспорт.

Через минуту она получила белый листок, который открывал перед ней заветные ворота. Как действовать дальше, Тайка тоже сообразила, едва лишь очутилась на территории завода. Неподалеку от центрального входа на одном здании она увидела вывеску «Магазин». Здесь, как и думалось, продавалось все – от хлеба до иголок. Тайка купила яркий пакет, заполнила его продукцией одной фирмы и уже быстрее потопала к отдельно стоящему корпусу.