Поздний бунт. Андрей Старицкий

–  Все, слава Богу. Теперь можно без всякого огляда браться за Сигизмунда. Как, князь Михаил Львович?

–  Совсем скоро, мой государь.

Князю Старицкому не ясен был ни вопрос, ни ответ, однако не спросишь, о чем их разговор. Хотя и любопытно. Василий Иванович, не приоткрывшись, еще больше раззадорил брата:

–  Тебе, Андрей, тоже с нами придется. Пока же, если хочешь, отправляйся в Старицу миловаться с молодой женой. А ежели, возникнет желание, приезжайте в кремль.

–  Останусь в Старице.

–  Ладно. К весне, должно быть, позову.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Скоро слово сказывается, а у дела - свой срок. Какое-то скорое важное дело, о котором говорил Глинский, натолкнулось, похоже, на что-то не менее важное и затормозилось. Как бы то ни было, прошла весна, а из Кремля - ни слуху, ни духу. Стало быть, идет там обычная размеренная жизнь.

Сказать, что Андрей Старицкий томился в ожидании вызова в Москву или иных каких распоряжений царя Василия Ивановича, значит слукавить. Князю было очень уютно в Старице. Но самое главное - княгиня Ефросиния была на сносях, и сейчас его, как и княгиню, больше всего интересовало, мальчик родится или девочка. Решились супруги даже на то, чтобы позвать знахарку, самую известную во всем Старицком княжестве, послали за ней княжеский возок.

Опрятная старушка, с явной неохотой перекрестившаяся на висевшие в красном углу иконы, хотя и приняла она крещение, но оставалась верной своим прежним богам, поклонилась княгине.

–  Позволь, княгинюшка, послушать чадо твое будущее?

–  Поступай, как сочтешь нужным. Лишь бы слово твое было верным.

–  Верное слово может сказать только Суд - Бог, - Поправилась старушка, - а мы, слуги божьи, можем и ошибиться, со мной, правда, такое случалось крайне редко. Благоволит мне Суд.

Очень долго знахарка то гладила живот княгини, то прикладывала к нему ухо и наконец призналась:

–  Никак не возьму в толк. Ты вот что… Сядь-ка вот сюда. Прямо на ковер. Давай пособлю. Подожми поплотней ноги. Хорошо, милая. Очень хорошо. Теперь я кликну князя, а как он войдет в дверь, встань ему навстречу. Все поняла?

–  Чего тут не понять?

Знахарка будто знала, что князь стоит за дверью, даже не открывая ее, позвала:

–  Входи, муж нетерпеливый.

Дверь открылась настежь, князь Андрей шагнул через порог, остановился в нерешительности, увидев жену, с трудом сидевшую на ковре, он зыркнул недовольно на знахарку и кинулся было, чтобы помочь жене подняться, но старушка крепко ухватили его за рукав:

–  Не егози, князь, княгинюшка сама встанет. Ефросиния неловко выставила правую ногу вперед, оперлась руками в пол и хотела попытаться встать, но знахарка тут как тут: подхватила княгиню под мышки и, подняв ее, сказала с поклоном:

–  Сын родится. Продолжатель рода.

–  Наследник!
– добавила княгиня Ефросиния, озарившись лицом.
– Наследник!

Позже, когда знахарка, щедро одаренная, на том же княжеском возке была отправлена в ее дальнюю деревеньку, а супруги остались одни, князь Андрей, поцеловав жену, похвалил:

–  Молодец ты у меня, что носишь в чреве своем наследника мне.

–  Только ли тебе? Бог даст, наследника трона.

–  Постой-постой. О чем это ты?

–  Или не знаешь, не ведаешь?

–  А тебе откуда это известно?

Ефросиния не нашла нужным пересказывать разговор со свахой, который произошел перед свадьбой, поэтому все, что она услышала тогда от нее, представила супругу как свою догадку:

–  Отчего Василий Иванович позволил тебе жениться? Отчего не братьям твоим старшим Юрию и Дмитрию? Да не верит он им. Так я понимаю. А тебе верит. У государя нет наследника. Винят царицу Соломонию в бесплодии, только не в ней причина, а в самом Василии Ивановиче. Он сам бесплоден. Никогда у него не будет детей. Никогда.

–  Что ты говоришь? Это же страшная крамола!

–  Или мы с тобой не одни? Неужели мы станем друг дружку опасаться? Тогда какие же мы с тобой муж и жена - единая плоть? К тому же думать нам стоит не только о благе Василия Ивановича, но и о нашем с тобой. О нашем потомстве. И не стоит лукавить, играя в кошки-мышки.

Вот тебе и ум короток. Рассуждала Ефросиния, как Михаил Глинский, искушенный в интригах, наделенный природой гибким и хватким умом. А княгиня? Совсем молодая она еще, к тому же воспитывалась не при дворе. Да, женщина, как говорят мудрые, неразгаданная тайна: за семью печатями тайна.

Надлежало бы князю основательно одернуть княгиню (не женское дело вести речи о державном престоле), но он не менее супруги был рад предсказанию знахаря, и перед ним тоже рисовалось радужное будущее. Вот он и не посторожился. Как покажет время, на гибель себе и сыну своему и всей его семье.

Супруги стали ждать дня родов с еще большей взволнованностью. Иногда они возвращались к разговору, Начатому после отъезда знахарки. Им нравилось мечтать о завтрашнем дне, который, Бог даст, принесет им еще больше счастья. И вот - свершилось. Роды прошли вполне удачно. Княжич оповестил мир о своем Рождении надрывным криком.

В тот же день в Кремль ускакал вестник, а через пару дней от Василия Ивановича было получено слово, чтобы без него ребенка не крестили, ибо он в самое ближайшее время приедет в Старицу.

–  Изъявил волю стать крестным отцом, - пояснил гонец.

Царь действительно не задержался и сразу же спросил:

–  Еще не определились с именем?

–  Ждали тебя.

–  Мое предложение - Владимир [113] . Бог даст, ему владеть миром.

–  Принимается.

[113] Владимир Андреевич (1533-1569) - удельный князь старицкий, двоюродный брат Ивана IV, участник его походов, выступал в оппозиции к нему; казнен.

–  Если вы с супругой согласны, я, как и передавал через гонца, стану крестным отцом. Крестить же наследника будем в Сергиевой Лавре.

Без особого восторга встретил Андрей Старицкий предложение брата-царя ехать в Сергиеву лавру: Ефросиния еще слаба, да и сынишке не повредит ли дорога? Но, как бы прочитав мысли князя, Василий Иванович сказал:

–  Недельку пображничаем в честь наследника, на парочку охот сбегаем, княгиня к этому времени окрепнет после родов, да и Владимир чуточку обретет силенки. И все же вели изготовить просторный возок, чтоб и мамке место удобное было, и кормилице, а уж о сыне и жене твоей я не говорю.

За неделю мастера сделали великолепный возок. Оси кованные, не дай Бог на рытвинах не переломились бы деревянные. Колеса из дуба мореного с толстыми коваными ободами. Внутри возка просторно. Люлька, обитая войлоком, поверх которого - льняная ткань, медвежья полость и подстилка из спинки гагары, непромокаемая. И подвешена люлька к потолку возка, еще и к полу укреплена на растяжках, чтоб не слишком раскачивалась на неровностях дороги. Предусмотрены удобства и для княгини: может сидеть откинувшись, а если утомится, даже лечь. Сам царь осмотрел возок и, признав, что сделан он весьма ловко, поощрил мастеровых, дав каждому по рублю.