Пожар

– Что такого?! – Ее дыхание сбилось, словно она только что пробежала солидную дистанцию в марафоне.

– Можешь тоже раздеться, ничего не имею против.

– Лучше ты оденься. Да! – Передвигаясь буквально на ощупь, чтобы не смотреть на него, пробормотала Лера. – Ты можешь одеться?

– Боишься, что не выдержишь и набросишься на меня? – Его низкий бархатный голос звучал издевательски.

– Ты… ты! – Начала заикаться Балабося. – Ай, да ну тебя!

Чуть не столкнувшись с ним, она забежала в ванную и закрылась. Ей нужно было восстановить дыхание. В воздухе еще стоял горячий пар от воды. От мысли о том, что Соло только что стоял здесь голый под струями воды, у нее задрожали ноги.

Господи, он роскошен! Роскошен…

За что ей это? Как стереть себе память?

Она постучала лбом о стену и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Черт. Лера была возбуждена до предела. Почему, желая вернуть бывшего, она так неистово, словно дикая кошка, хотела трахнуть своего фейкового парня? Этого не должно было случиться.

Это, мать его, катастрофа какая-то!

19

Ladi Sveti – Удмурт чика

– Освежилась? – Спросил Кирилл, когда Лера вышла из ванной.

Она вздрогнула от его голоса и плотнее закуталась в халат.

– Да. – Обнаружив его сидящим на кровати в футболке и джинсах, с телефоном в руке, девушка почувствовала облегчение. – Рада, что ты в одежде. – Хмыкнула она.

– Скажи привет. – Пропел он, разворачивая к ней телефон.

С экрана улыбалась ее Дашка.

– У тебя что, видеосозвон с моей подругой?! – Вытаращилась Балабося.

– Говорю же, постоянно ревнует меня ко всем. – Довольно заметил Соло.

– Привет! – Протянула Даша и помахала рукой.

– Откуда у него твой номер? – Наклонилась Лера к экрану.

– Такая ревнивица, ух! – Насмешливо произнес Кирилл, разворачивая телефон экраном к себе. – Ладно, Дашуль, до следующего созвона. Спасибо!

– Хороших выходных! – Едва сдерживая смех, бросила та.

– «Дашуль»? – Подняла бровь Лера. – Когда ты успел окучить мою подругу? Она приличная девушка, вообще-то, и если ты задумал ее соблазнить…

– Даша смотрит за моим котом. – Поднявшись с кровати, спокойно напомнил Соло. – Если бы ты не закипела сразу, как чайник, то я успел бы сообщить, что мы обменялись номерами телефонов и договорились насчет созвона, когда она придет кормить Уголька. – Он опасно приблизился и произнес ей в губы. – С котом все в порядке, он даже помахал мне лапкой на камеру. Но я рад, что ты так завелась, Булочка. Меня греет мысль, что я тебе не безразличен.

– Вот еще! – Отстранилась она. И отошла на шаг - от греха подальше. – Ничего я не завелась! – И понизила голос, чтобы ее случайно не услышали из соседней комнаты. – Мне вообще все равно, даже если бы у тебя была девушка.

– А с чего ты взяла, что у меня ее нет? – Усмехнулся Кирилл.

Лера опешила.

Действительно. Она почти ничего не спрашивала о его личной жизни. А все, что знала о нем, было собранием сплетен, переданных ей Сашкой за бокалом вина. Количество оргазмов, которые способен подарить за ночь этот мужчина, было вершиной познаний о нем, но совершенно ничего не говорило о Соло, как о личности.

– Пойду вниз. – Сообщил он, натянув уютную клетчатую рубашку поверх белой футболки. – Заходил твой отец, попросил помочь ему с гирляндами во дворе.

Балабося с трудом подобрала отвалившуюся челюсть. Что за тип согласится изображать чужого бойфренда и будет разгуливать голышом перед другой девицей, если дома его ждет девушка, с которой он состоит в отношениях? Если Кирилл не пошутил, то он настоящий подлец, ведь что, если не попыткой завалить ее в постель, был трюк с раздеванием?

Она вздохнула, когда за ним закрылась дверь. Не следовало отвлекаться. То, как он поступает со своей девушкой, его проблемы. Нужно сосредоточиться на главном: заставить Антона осознать, что он потерял.

Лера уложила волосы, сделала легкий макияж и оделась в джинсы и облегающий лонгслив цвета морской волны, выгодно подчеркивающий цвет ее глаз. Покрутившись у зеркала, решила, что нужны радикальные меры. Стащила кофточку, сняла лифчик, и снова ее надела. Соски вызывающе торчали вверх, натягивая тонкую ткань. Антон не сможет это не заметить.

Подкрасив губы, девушка спустилась вниз. В гостиной дедушка смотрел телевизор, Альма лежала у него в ногах. Она подскочила, завидев Леру.

– Мне-то расскажешь, как ты там? В своей столице. – Лукаво улыбнулся дед.

– Потихоньку. – Ответила она, погладив собаку и сев на диван рядом с ним.

– Молодец, что приехала. – Обнял он ее. – В этом доме не хватает твоего смеха.

Лера положила голову на его плечо. От деда пахло табаком и мылом.

– Смеши бабулю, ей нужно чаще улыбаться.

– Когда-то она хохотала круглыми сутками. – С теплом сказал он. – Но когда рождаются дети, все меняется. Ты больше не принадлежишь себе. Все время переживаешь за них, хочешь как лучше, но им почему-то кажется, что они лучше понимают эту жизнь.

– Вы так и не простили меня за то, что я сорвалась и уехала за Антоном? – Спросила Балабося, взглянув ему в глаза.

Они слезились, как часто бывает у стариков.

– Простили? Что за бред? – Он покачал головой. – Нам не за что тебя прощать, Булочка. Но ты могла бы звонить и приезжать чаще.

– Мама, так не считает. Она пилит меня при каждой возможности. – Призналась Лера. – Стоит ответить на ее звонок, и начинается!

– Просто ты навсегда для нее ее маленькая девочка. – Улыбнулся дед. – Как и она – для меня.

– Мне кажется, я все время недостаточно хороша для них с папой.

– Просто они хотят для тебя самого лучшего.

Лера прижалась щекой к его плечу. Слишком сложно было во все это поверить.

– Балабося! – Раздалось с кухни.

– Иди, пообщайся. Они там пельмени лепят. – Шепнул дедушка. – У Нади столько энергии, она как радио: трещит и трещит. Я тут хоть отдохну немного ото всех.

Лера встала и подошла к окну. На заснеженном дворе Кирилл, Рома и отец распутывали гирлянды, чтобы развесить их по периметру. Сама не зная почему, девушка улыбнулась. Ее фальшивый парень удивительно хорошо вписался в компанию таких же, как он, светловолосых мужчин: словно всю жизнь был частью этой семьи. Дедовы валенки ему, кстати, тоже шли.

– Балабоська! – Прокричала Надя.

– Иду, - отозвалась Лера. Они с Альмой вместе вошли в просторную кухню, залитую светом. – Что, Удмуртия все еще считает себя родиной пельменей? – Усмехнулась она, глядя на широкий стол, занятый досками для раскатки теста и засыпанный мукой.

Мама, бабушка и Надя стояли с трех сторон от него, и каждая занималась своей частью дела.

– Что значит «считает»? – С вызовом бросила бабуля и схватила скалку. – Кто-то тут хочет с этим поспорить?

Они рассмеялись.