Пожиратель Богов. Часть 4

— Хорошо, мы отзовем свои войска, — кивнул Золотая Челюсть, тут же закрыв глаза и начав посылать мысленные приказы своим подчиненным.

Бенингируда и Воффарин последовали его примеру. Однако армии Умсы, Семургдалиона и Циарина оставались.

И хотя они уже лишились своих королей, а значит война оказалась автоматически проиграна, ощутить результаты нашего боя с Байгу, несмотря на его разрушительность, было не так-то просто. Да и понять, что Единство разрушается уже не столько благодаря усилиям вторженцев, а само по себе, для обычных Майигу было невозможно.

По идее в первую очередь нужно было остановить их, не позволить и дальше уничтожать мир Катриона. Сработала бы моя идея или нет. Вот только мне, по очевидным причинам, совсем не хотелось этого делать.

Катрион мог отказаться от Единства ради более глобальной цели, но это не значило, что разрушение его детища, над которым он корпел тысячелетиями, не приносило мне удовлетворения.

А потому вместо того, чтобы сразу же бросаться на спасение мира, я снова повернулся к Байгу.

— Тарсия, — сейчас один кусочек Единства интересовал меня куда больше, чем все остальное. — Тейя. Мои люди. Что с ними? Не пытайтесь скрывать правду, все равно я все узнаю.

Золотая Челюсть недовольно поморщился. Не из-за моего вопроса как такового, а скорее из-за того, что теперь приходится отчитываться за действия, которые совсем недавно считал совершенно незначительными и не стоящими внимания.

— Тарсию штурмовали трижды. Первый раз — легионы Умсы. Они не дошли до столицы, но захватили примерно четверть территории и всех, кто там жил, либо обратили в рабство, либо убили.

Я ощутил, как пальцы непроизвольно сжались, ногти впились в ладони, оставляя кровавые полумесяцы.

— Второй штурм направлял Семургдалион, — продолжил Байгу. — Его войска дошли до Моэллы, сожгли половину города. Но твои пожиратели… — здесь он сделал паузу, в его голосе прозвучало невольное уважение, — они отстояли город. Стояли насмерть. Третий же удар нанесли уже объединенные силы всех троих. Результат для защитников был крайне плачевным. Моэлла пала, выжившим пришлось бежать из столицы. Я не знаю подробностей, но, если бы не предательство Катриона, после которого Тарсия стала меньшей из наших проблем, она была бы давно уничтожена. Сейчас большая часть страны занята базами Умсы, Циарина и Семургдалиона. Когда мы начали штурм Единства, это оказался отличный плацдарм для наступления. Где скрываются выжившие из Тарсии мне неведомо, но вряд ли они сумели покинуть границы страны в то время, как вокруг шастали миллионы наших.

Я чувствовал подступающую к горлу ярость. Захотелось выплюнуть Умсу и сожрать его еще раз. И как же было жаль, что Семургдалион в ближайшую сотню лет вряд ли сможет даже физическое воплощение принять. Что же, по крайней мере Циарин остался. И он еще пожалеет, что сбежал и не позволил мне разобраться с собой быстро.

— А Тейя?

Золотая Челюсть и Воффарин переглянулись, оставив ответ Бенингируде. Энергия сгустилась вокруг нее, когда она заговорила, будто она подсознательно готовилась к тому, что я ее ударю за сказанное:

— Кримзон… он выстроил барьеры. Семь слоев защиты, каждый сильнее предыдущего. — Она сделала паузу. — Но мир без защиты Катриона… это как крепость без фундамента. В Единстве, пока Катрион был у власти, они не могли развернуться на полную и сдерживались. Но Тейя — это отдельный мир. Из последнего, что я слышала: девяносто процентов мира превращено в пустошь, относительно невредимым остался лишь самый центр вокруг столицы.

Значит Тхалса, горы Пяти Великих, семнадцатый форпост, Лорго… всего этого, скорее всего, больше не существовало. Понятно, что за сотни лет Кримзон изменил знакомые мне места до неузнаваемости, так что технически той Тейи, что существовала в моем разуме, уже давно не было.

Но перестройка и развитие все-таки кардинально отличались от разрушения. Оставалось надеяться лишь, что из моих знакомых умерло как можно меньше, а также благодарить высокомерие и лень Байгу, не ставших атаковать Тейю лично.

Я не зарычал. Не взорвал землю под ногами. Просто стоял, впитывая каждый удар, каждое слово, как нож в живот.

— Я оставил вас в живых и сделал своими подчиненными, так что можете не бояться моей мести за все то, что я только что услышал. — Я говорил медленно, растягивая слова, — Но не думайте, что я забуду о том, что вы просто смотрели на все это. И можете не пытаться переложить всю вину на ту троицу. Может быть вы не были зачинщиками и не поддерживали активно все это, но я знаю, что вы не могли не участвовать. Из солидарности, просто ради интереса, чтобы следить за происходящим — не важно. Ваши рыльца тоже в пушку. И вам троим придется приложить ОХРЕНЕТЬ КАК МНОГО сил, чтобы я даже не простил вас, а хотя бы начал ценить ваши жизни.

Беннингируда беспокойно задергалась:

— Мы готовились к войне с Великими Душами! Границы Содружества…

— Еще слово в попытке оправдаться — и я вырву тебе язык.

Она захлопнула челюсть с громким щелчком.

Несколько секунд, пока я успокаивал клокочущие в груди эмоции, царила напряженная тишина.

— Ладно, — вздохнул я. — Рассказывайте, что там с границами?

— После взрыва на фестивале, — начала Бенингируда. Она взмахнула лапой, и в воздухе возникла трехмерная карта Содружества. Границы светились кроваво-красным. — Семнадцать скоплений объявили нам тотальную войну.

Золотая Челюсть подхватил:

— Мы готовились к этому почти тысячу лет, уже понимая, что результатом фестиваля будет либо подчинение, либо война. Так что легко для них ничего не прошло. Но это не значит, что все идет отлично. Все-таки одно скопление против семнадцати — это слишком даже со всеми нашими преимуществами.

— Что вы уже сделали?

— В пограничных регионах с Божественым Царством и Землями Небесного Грома мы, а также большинство Руйгу, разместили части своих миров, создав подобие стены. Попасть во внутреннее пространство Содружества, не пройдя через эту стену, практически невозможно, а внутри этих осколков мы настроили законы так, что любой чужак теряет львиную долю своих сил, так что даже сильнейшие из них с трудом могут противостоять Майигу и аватарам, а Руйгу внутри духовного мира под силу косить врага пачками.

Я всмотрелся в карту. Это была не просто красивая картинка. Мало того, что это, похоже, было отражение действительности в плюс-минус реальном времени, так еще и детализация была запредельной.

Всмотревшись повнимательнее с помощью аспекта понимания, я смог различить не просто отдельные миры, но даже союзные и вражеские силы, обозначенные крошечными точечками разных энергетических оттенков. Я на такое не был способен даже близко.

Все было, как и говорил Золотая Челюсть. Внутри «стен» находилась сеть из осколков тысяч миров, соединенных между собой Законами в единый конструкт таким образом, чтобы враг, даже попытавшись пролететь сквозь «ячейки» этой сети, неизбежно оказывался притянут к одному из осколков.

Вот только была очевидная проблема. Сражение даже с ослабленными Магистрами, Богами, Доминаторами, Артефакторами и так далее были достаточно разрушительны, чтобы страдали сами осколки миров.

Руйгу латали эти «раны», чтобы сеть продолжала сохранять целостность, но на эту починку они тратили энергию своих основных миров, которая, хоть и была технически бесконечна, восстанавливалась далеко не с той же скоростью, с какой расходовалась.

А ведь введенные на осколках мировые правила, подавляющие бойцов противника, поддерживались той же самой энергией. И когда энергия Руйгу будет исчерпана, враг не просто ворвется в Содружество сквозь прорехи в сети, но и разом станет в десятки раз сильнее.