Пожиратель Чудовищ. Часть 1

Если бы я, несмотря на секундную дезориентацию, основываясь чисто на каких-то подсознательных инстинктах и рефлексах, выработавшихся за годы тренировок и боёв, не ударил левой рукой боковой хук на сверхкороткой дистанции, смерть была бы мне обеспечена.

А так тонкие и ужасно острые клыки лисицы лишь чиркнули по кадыку, а её голова мотнулась в сторону, цапнув пустоту у моего уха. Но это было только началом.

В следующую секунду её лапа надавила мне на грудь, когти пронзили кожу и мясо, уперевшись в рёбра. Особой силы удара в этом движении не было, так что кости не треснули. Но это было только в первое мгновение.

Затем лиса надавила сильнее, и её триста килограммов веса вдруг будто бы превратились в тридцать тонн. Я ощутил, как выходит из лёгких воздух, как спирает дыхание, как заходится в бешенном ритме сердце.

Более того, вместе с давлением я ощутил распространяющийся от когтей лисы аномальный холод. Чувство было примерно такое, будто мне посреди зимы и температуры в минус сорок на кожу положили насквозь промёрзшую железяку. Только ещё раз в десять хуже.

Похоже, эта лиса уже была на полпути к тому, что стать Майигу и уже имела зачатки Дара.

Хорошо хотя бы, что остальные монстры в этот момент не могли меня атаковать. Видимо боялись забирать добычу у сильнейшего хищника. Иначе мне точно пришёл бы конец.

А так, хотя это и было крайне больно, и смертельно опасно, у меня всё-таки осталось пространство для манёвра.

Никогда особо не любил борьбу, предпочитал ударные стили боя. Но за многие годы общения с представителями самых разных течений единоборств, не мог не нахвататься кое-каких приёмов.

Не то, чтобы хоть какие-то из них подходили для сражения против лисы размером с крупную тягловую лошадь. Но основные принципы я помнил, а дальше нужно было просто подкорректировать известные мне захваты под ситуацию.

Левой рукой в районе локтя я обхватил тонкую лапу лисы, после чего для более жёсткой сцепки схватил сам себя за шею. После чего, проигнорировав боль и адский холод, растекающийся по телу, резко крутанулся влево.

Импровизированный рычаг не был бы эффективен против человека, но против зверя, чьи ноги не могли также свободно вращаться в плечевом суставе — самое оно. Раздался громкий хруст, потом хлопок порванного сухожилия и лапа лисы выгнулась вовнутрь почти на девяносто градусов.

Шипение, полное боли и ярости стало мне достойным вознаграждением. И на этом я не остановился. Моего рывка оказалось достаточно не только для того, чтобы жёстко вывихнуть монстру лапу, но и для того, чтобы мотнуть всё его тело вбок.

Лишившись равновесия из-за потери одной из опор, лиса начала заваливаться на сторону. И я, воспользовавшись импульсом вращения, выкинул вверх ногу, впечатывая ей в бок странный лежачий миддл-кик.

Хотел ещё и кулаками добавить, пока противник, впечатанный в землю моим ударом, оставался дезориентирован. Но вовремя почувствовал движение воздуха и энергии и успел в последний момент откатиться в сторону, избегая хлёстких, как взмахи кнутов, ударов четырёх лисьих хвостов.

Недооценивать лису определённо не стоило. Хотя она и потеряла устойчивость, встав на три лапы и поджав к телу травмированную четвёртую, её хвосты вполне могли играть роль вспомогательных опор.

К тому же, несмотря на то, что размен травмированной и обледеневшей груди на полное уничтожение суставной сумки определённо закончился в мою пользу, праздновать победу было ещё ой как рано.

Во-первых, потому что лиса, явно не ожидавшая такого отпора, только теперь, похоже, приняла меня всерьёз. Потому что только теперь я ощутил начавший исходить от неё во все стороны холод, а от кончиков её хвостов начало исходить мерное свечение.

И во-вторых, потому что ещё были семеро других монстров, настроенных против меня не слишком дружелюбно.

Тем не менее, я уже уяснил, что, пока я сражался с лисой в ближнем бою, остальные боялись вмешиваться. А это означало, но останавливаться было нельзя, даже на секунду. Да и эффект проглоченной пилюли неизвестно, когда закончится.

Стряхнув с груди наросший иней, я бросился на лису, начиная второй раунд.

На этот раз она уже действовала более осторожно. Не стала сразу набрасываться, а, наоборот, крутанулась на месте, решила ударить меня своими хвостами.

И не важно, насколько пушистыми и мягкими они выглядели. Оставшиеся в земле глубокие кратеры от предыдущего удара ими недвусмысленно намекали: под этот удар лучше не попадаться.

Лучшим выходом, было отступить, позволить хвостам пролететь мимо, и потом атаковать. Но меня подгоняли ограниченное время действия пилюли, а также бурлящий в крови, несмотря на обледенение половины груди, азарт.

Я не хотел превращать этот бой в позиционную войну. Возможно в какой-то иной ситуации такой стиль и был лучшим выбором. Но сейчас, против диких зверей, я сам хотел биться как дикий зверь.

И вовсе не потому, что это было оправдано какими-то тактическими преимуществами. Просто мне так хотелось. Хотелось ощутить себя на краю пропасти. Хотелось почувствовать обжигающе холодное дыхание смерти на затылке. Хотелось выйти победителем из по-настоящему первобытной и потому максимально честной схватки.

Вместо того, чтобы отступить перед угрозой хвостов-кнутов, к тому же явно пропитанных магией холода, я лишь ускорил свой бег.

Четыре хвоста с силой врезались мне в бок, выбивая воздух из правого лёгкого и заставляя трещать рёбра. Однако из-за того, что я не разорвал, а сократил дистанцию, лисе не удалось ударить меня кончиками хвостов, в которых были сосредоточены и наибольший импульс, и максимум магии.

В мой бок, болезненно, но далеко не так, как могло бы быть, хвосты ударили участком сильно ближе к телу монстра. И хотя невредимым я не остался, силы этой атаки не хватило даже на то, чтобы сдвинуть меня с места, не то, что отправить в полёт, что вполне могло бы получиться при попадании кончиками хвостов.

И я был бы идиотом, если бы не воспользовался такой возможностью.

Раскинув руки будто бы для дружеского объятья, я схватил все четыре хвоста в охапку, наплевав на тут же начавший распространяться по рукам и груди холод. А затем, более-менее зафиксировав таким образом тело лисы, левой ногой нанёс сокрушительный лоу-кик ей по задней правой лапе.

Чтобы взмах хвостами получился достаточно мощным, лисе, тем более с учётом одной выведенной из строя ноги, пришлось довольно широко расставить задние лапы. И своей цели она добилась: даже максимально уменьшив урон благодаря сокращению дистанции, я всё равно схлопотал переломы минимум двух рёбер и, кажется, внутреннее кровотечение.

Но в то же время настолько жёсткая стойка не позволила ей достаточно быстро убрать лапу с траектории моей атаки, или хотя бы уменьшить урон, поджав лапу под себя. В результате чего мой лоу-кик, врезавшийся в середину её голени, переломил лапу лисы как сухую палку, наружу даже показалась кость.

В следующее мгновение хвосты лисы начали биться во все стороны, в моих руках будто оказался клубок беснующихся змей. Удержать их в таком состоянии было совершенно невозможно и пришлось разжать руки и, оттолкнувшись дополнительно ногами, позволить откинуть себя в сторону.