Пожиратель империй. Часть 3

— Если за эти годы между вами ничего не изменилось, то и волноваться не о чем, — пожал я плечами.

— Тебе легко говорить, пап, — фыркнула Руби. — Вы свою свадьбу с Мо сыграли быстро и без всяких торжеств. А мне придётся выходить за Тарка на глазах, фактически, у всего Единства!

— Ну, во-первых, не надо меня обвинять в том, чего ты сама хотела. Я просто воспользовался возможностью чуть посильнее раздуть то «пышное, грандиозное и великолепное», о котором ты мне начала талдычить ещё десять лет назад. А во-вторых, что с того, что будут гости со всего Единства? Тебе надо будет думать только об одном парне.

— Легко сказать, — снова вздохнула она, но, похоже, мои слова её всё-таки немного успокоили. Кивнув швеям, она пару раз повернулась перед зеркалом, разглядывая своё отражение, а после повернулась ко мне. — Как я выгляжу?

— Самой красивой, — улыбнулся я. — И, что важнее, самой счастливой.

Она и правда была прекрасна. Ярко-алое платье, идеально подходящее к её кроваво-красным волосам и шёрстке, идеально сидело на изящной фигурке, а чуть подрагивавшие за спиной хвосты, из-за волнения Руби слегка светящиеся мировой аурой, создавали нечто вроде мистического ореола.

Да и в целом сто лет, прожитых «во грехе» с любимым, явно пошли Руби на пользу. По сравнению со временем сто двадцать лет назад, когда мы только прибыли в Единство, чисто внешне она повзрослела хорошо если на год.

Но в чертах лица, интонациях голоса, движениях, осанке — во всём чувствовалась иная, более глубокая и полная красота, о которой Руби тех давних времён могла только мечтать.

— Иди сюда, — поманила она меня, и я подошёл, встав вместе с ней перед зеркалом. — Сфоткаешь нас на память?

Я хмыкнул. В сотрудничестве с героями-Майигу мировой приказ, имитировавший свойства фотоаппарата, был разработан уже больше двадцати лет назад, и уже довольно глубоко вошёл в обиход. Но мне до сих пор было непривычно слышать от тех, кто был рождён в мирах магии и чудес, такое слово как «сфоткать».

— Давай.

— Как мне встать?

— Стой как стоишь. Ты в любом случае прекрасна.

— Получится плохо — будешь виновато ты.

— Как угодно.

Активировав мировой приказ, я зафиксировал то, что видели мои глаза, в виде статичной картинки. Теперь она могла храниться в моём сознании без малейших изменений до нескольких лет, прежде чем начала бы размываться. А с помощью другого приказа её можно было перенести на специальную пластинку, чтобы запечатлеть фото навечно.

— Покажи что получилось!

Я отправил фото Руби мысленным сообщением.

Вышло и правда неплохо. Невероятной красоты невеста, а рядом с ней счастливый отец в строгом костюме. Я тоже был приодет, так как сегодня была репетиция.

После боя с Аргиронтом кучу лет назад из-за истощения жизненных сил моё тело внешне состарилось с двадцати пяти до тридцати пяти. И так как я абсорбировал блохастого, поглотив тысячи лет его воспоминаний, такое изменение пришлось мне вполне по душе, вполне отражая и моё психологическое «взросление», так что я оставил всё как есть.

Затем было абсорбирование кучи преступников, но их память я в основном использовал для поиска информации о других преступниках, стараясь не углубляться в чужие мысли. Так что на моё самоощущение это практически никак не повлияло.

Но потом были бой с аватарами омерзительной восьмёрки, перерождение в виде полуэнергетической формы жизни, аукцион, раскрытие очередного слоя правды о мироустройстве, показавшей, что есть что-то ещё большее, чем я думал раньше, и сто лет тщательной подготовки к новым войнам и сражениям на уровне, раньше казавшемся мне недосягаемым.

К тому же ста лет было вполне достаточно, чтобы всё-таки изучить достаточно внимательно все поглощённые воспоминания, отбросив лишнее и полностью присвоив себе полезное. А, хотя среди абсорбированных никто не жил столько, сколько Аргиронт, в совокупности у них были сотни тысяч лет жизненного опыта.

Да и понимание того, что моя дочка, пусть и приёмная, которую, недоношенную, когда-то давным-давно я едва спас, поя своей кровью из рассечённого пальца, как молоком из бутылочки, наконец-то выходит замуж, не могло не сказать на моём восприятии собственного возраста.

И так как моё тело, состоявшее теперь из мировой ауры, по сути являлось также и Сущностью телесной гармонии, связанной напрямую с моим разумом, мой облик сам собой изменился, подстроившись под нынешнее моё самоощущение.

Так что рядом с Руби сейчас стоял уже вполне солидный мужчина лет сорока — сорока пяти, в аккуратной бороде и волосах которого было легко разглядеть благородную седину.

Впрочем, это не значило, что я чувствовал себя старым. Несмотря на то, что технически я действительно уже не взрослел, а старел, нынешний мой «возраст» нравился мне больше, чем все предыдущие. Это был возраст осознанности, зрелости, даже, отчасти, мудрости. И выходить из него я не собирался ещё как минимум пару тысяч лет.

— По-моему очень хорошо получилось, — прокомментировал я, когда Руби, до того, видимо, разглядывавшая мысленное фото, «отмерла».

— Да, мне нравится. Надо будет потом как-нибудь похоже сфоткаться нам всем вместе: тебе, Эллисе, Мо, мне и Тарку.

— Зеркало только надо будет найти побольше, — хмыкнул я. — Где, кстати, твой жених? Я не видел его на подготовке репетиции.

— Отправился к родителям, — тяжело вздохнула Руби. — Они так и не ответили на приглашения, и последующие письма Тарка тоже игнорировали. С учётом того ада из шантажа, угроз и молений, что они ему устраивали все эти годы, Тарк терпел до последнего. Но в конце концов всё-таки не выдержал и решил поговорить с ними лично. Всё-таки это — его родители, ему бы хотелось, чтобы они присутствовали, несмотря на все… обстоятельства.

— Мне бы тоже хотелось, — кровожадно осклабился я, вспомнив об упомянутых Руби «обстоятельствах».

Но, как бы там ни было, я не собирался игнорировать мнение дочери по этому вопросу. С долгом Катриону я мог бы попытаться разобраться по-другому, но делать дочку соучастницей убийства её свекрови против её воли я точно не собирался.

«Ты не передумала, кстати?»

«Насчёт Чим’А? Нет, не передумала. За эти годы я предприняла достаточно искренних попыток как-то наладить с ней отношения. Особенно после того, как ты выяснил, что жемчужину можно достать изо лба высшей русалки, не убивая её при этом. Но она, похоже, раз и навсегда решила, что я — кровный враг её и её сына. Да что там, она ведь убить меня пыталась! Трижды!»

«Личности убийц ни разу установить не удалось».

«Ха-ха, папа. В общем мне надоело пытаться быть доброй. Пусть получит, что заслужила. А Тарк… Не знаю, честно говоря. Даже спустя сто лет я так и не могу быть уверена в его реакции. Или, может быть, я уже знаю, какой она будет, просто не могу себе в этом признаться. В любом случае, я сделаю как планировала. Расскажу ему после того, как Чим’А умрёт, и приму последствия. Даже если это придётся делать в первую брачную ночь».