Пожиратель. Книга IV

И защита — это то, чему их учат прежде всего. Члены императорской семьи всегда на виду — а это значит, что они всегда под прицелом. Держать укрепление тела — это то, что каждый из них делает круглосуточно, даже не замечая того. Просто потому, что привыкли. Такие не то что в пьяном виде, такие и под тяжёлыми наркотиками просто на автомате будут держать защиту. Даже я уже почти не замечаю, что на мне всегда укрепление, а я ведь занимаюсь всего ничего.

Ну а уж первый в очереди на престол тем более должен был всегда держать укрепление тела: спать с ним, есть, принимать душ. И уж, разумеется, ездить с ним за рулём. Да, от сильного и направленного воздействия, в первую очередь магического, оно не всегда спасёт, но вот в автомобильной аварии, даже в самой страшной — это стопроцентная гарантия выживания. А Константин не выжил. И поэтому версию об убийстве наследника престола следовало рассматривать в первую очередь.

Похоже, кто-то начал убирать претендентов на престол. Но кто? И с какой целью? Ответа на эти вопросы у меня не было и быть не могло, но это было плохим знаком. Очень плохим. Это вам не губернатора поменять, это событие принципиально другого уровня.

Разумеется, с родителями я такими мыслями делиться не стал. Вместо этого я быстро доел омлет, допил кофе и сказал отцу:

— Папа, через двадцать минут мы выезжаем, Роман закинет меня на рынок, а потом отвезёт тебя на завод.

Отец намёк понял, и хоть ему очень хотелось обсудить с мамой новость, он принялся заканчивать завтрак. Ничего — с Румянцевым обсудит. А я отправился к себе в комнату выбирать костюм для встречи с сотрудником кредитного отдела «Уральского торгового банка».

* * *

Дорогие читатели!

Я тут на днях запилил блог о деньгах в «Пожирателе». Если кто не видел, и вам интересно, какой курс рубля в мире книги к нашему нынешнему рублю, то заходите, почитайте.

Вся информация здесь: https://author.today/post/565671

Глава 18

Приехав на рынок, я первым же делом вызвал Влада и Литвинова и, когда они пришли, сразу же поинтересовался, видели ли они сюжет про губернатора в местных новостях. Друг в ответ лишь развёл руками, а его заместитель сказал:

— Я сам не видел, но мне пересказали. Об этом сюжете только и говорят с утра на рынке.

— Вы же понимаете, что просто так такие сюжеты в эфир не выходят? — спросил я. — Нашего губернатора хотят сожрать. Это без вариантов. Вопрос лишь в том, получится это у тех, кто задумал смену власти в Екатеринбурге, или нет. Вам же не нужно объяснять, что нас ждёт, если Коростылёв оставит свой пост?

В отличие от моего друга, Макар Гордеевич сразу понял, чем нам грозит смена городской власти. Но это и неудивительно — человек за этот год уже два раза видел, как меняются арендаторы у рынка, и понимал, что шансы на третий довольно большие. Влад же отнёсся к новости довольно спокойно и произнёс:

— Ну а чего нам париться? Аренда капает, в салоне сеансы идут, мы свои обязанности по договору перед администрацией города выполняем. Всё отлично.

— Париться надо всегда, — сказал я. — И особенно, когда всё отлично.

— Не понимаю тебя, Гарик.

— Да тут понимать нечего. Знаешь, сколько желающих занять наше место на этом рынке? Но они не могут этого сделать. И не потому, что мы такие замечательные, а потому, что, помимо договора на аренду рынка, у меня ещё есть личная договорённость с Коростылёвым. А сменится губернатор — неизвестно, что будет с нашим бумажным договором.

— Думаешь, разорвут?

— Разорвать будет сложно, если мы косячить не начнём, а вот не продлить через год — запросто.

— И что теперь делать? — растерянно спросил Влад.

— Голосовать за Коростылёва и всех вокруг за него агитировать, — ответил я, усмехнувшись, а потом на всякий случай, если вдруг Влад не понял, что я пошутил, добавил: — Надо не дать ни малейшего повода до нас докопаться. Никому! Ни пожарным, ни налоговой, ни санэпидстанции — вообще никому. Рынок должен быть идеальным.

— Мы и без выборов стараемся не допускать ошибок, но теперь ещё сильнее будем следить за этим, — пообещал Литвинов. — Вот только одну проблему никак не получается решить.

— Какую? — спросил я.

— Не у всех продавцов есть санитарные книжки, — ответил Макар Гордеевич. — Мы уже и так и эдак, даже угрожали, что разорвём договор аренды места, а им всё равно.

— Значит, надо разрывать.

— Но это примерно четверть наших продавцов. Если не треть.

— А почему так много?

— Так, никто эти книжки никогда не проверял, вот все и плюнули на это дело.

— Давайте мы так поступим, — предложил я. — Всем, кто в течение недели сделают санитарные книжки, мы компенсируем затраты на медкомиссию. А кто не сделает — с теми разорвём договор аренды. У нас ведь этот пункт прописан?

— Боюсь, что не поможет, — вздохнув, произнёс Литвинов. — Не сделают за неделю.

— Тогда пусть торгуют не на рынке, а с газетки на тротуаре! — отрезал я. — Сегодня же раздайте всем предписание о необходимости предоставить санитарную книжку в недельный срок. И ни дня больше!

— Я вас понял, прямо сейчас этим займусь, как только совещание закончится, — пообещал заместитель директора рынка.

— Да оно, можно сказать, и закончилось уже, — сказал я. — Вы можете идти и работать, Макар Гордеевич.

Литвинов кивнул, встал со стула и молча покинул кабинет.

— Что-то ты, Гарик, сегодня не в духе, — произнёс Влад. — Из-за такой мелочи разошёлся. Случилось что?

— По-твоему, отсутствие санитарных книжек у трети продавцов на рынке — это мелочь? — ответил я. — Но меня даже не это удивляет, а то, что без меня этот вопрос вообще никак не решался. Это ненормально, Влад! У меня там завод простаивает, мне нужно бабки на его запуск искать, а я здесь проблему санитарных книжек решаю. Так не должно быть.

— Ну, кроме книжек-то, всё хорошо. Чего ты до них докопался? Да, косяк, но Гордеевич решит, не переживай. Так-то всё супер: братва больше не беспокоит, новые арендаторы приходят, плата за аренду вовремя поступает, в салоне сеансы идут даже по ночам — деньги капают. Нормально всё, брат!

— И, раз уж речь зашла про ночные сеансы. С этим тоже прекращай.

— В смысле, прекращай? — возмутился Влад. — Чем тебе ночные сеансы не угодили? В чём проблема?

— Проблема в том, что ты крутишь там по ночам порнуху. Думаешь, я не знаю?

— Это эротика! А её крутить можно! И ты сам говорил, что нам сейчас деньги очень нужны, а на ночные сеансы билеты по два рубля улетают.

— Влад, когда ты уже повзрослеешь? — вздохнув, произнёс я. — Когда научишься просчитывать риски? Что толку от твоих двух рублей, если из-за демонстрации порнографии в видеосалоне с нами разорвут договор аренды рынка?

— Да любая экспертиза докажет, что это эротика! — стоял на своём друг.

— Докажет, — согласился я. — Где-то через годик в лучшем случае. А договор с нами разорвут сразу же. И возможно, мы выбьем через суд компенсацию в размере десяти или двадцати тысяч рублей за незаконно разорванный договор. Может, даже и сто тысяч перепадёт. Но будет ли тебе от этого легче?