Пожиратель

А вечером я приходил на тренировку, где мы втроём: я, Самойлов и Громов, бились в полный контакт. И нужно заметить, прогресс аристократов двигался семимильными шагами. Если раньше мне было относительно легко вынести того же Самойлова, то теперь он так набрался опыта, что мог почти сравниться со мной. Громов тоже не стоял на месте, но благодаря поединкам с ним, я научился гораздо лучше защищаться от магии.

Так что, когда в день поединка после занятий за мной явился сержант, я был готов настолько, насколько это вообще было возможно в сложившейся ситуации. В сопровождении сотрудника академии я прошёл на новый полигон, на котором до этого не был ни разу. По пути он рассказал правила, по которым должен был идти поединок.

Максимально допускается восемь раундов, каждый из которых длится всего полторы минуты. Ещё минута между раундами на то, чтобы передохнуть. Почему не три, как в боксе? Потому что боевой маг работает на поражение, а не на публику. Полторы минуты достаточно, чтобы показать максимум, который ты сможешь выдать.

— Обычно здесь проводят поединки для старших курсов, — пояснил мне сержант, когда мы оказались на месте. — Ну и дуэли аристократов, разумеется. Но у вас резонансный бой, так что администрация пошла на то, чтобы предоставить вам хорошую площадку.

Отличие от остальных полигонов сразу бросалось в глаза. Во-первых, тут имелись трибуны, на которых уже собралась, наверное, вся академия. Во-вторых, вместо маленького поля, на котором мы обычно тренировались, имелась обширная площадка в добрых сто квадратных метров. Она была окружена забором, от которого в воздухе сочилась дымка. Не иначе как защита зрителей от происходящего на ринге.

— Тебе сюда, Воронов, — указал сержант на ближайшую к нам сторону.

Там уже стоял Орешкин. Гриша держал раскладной стул в руках, на плече у него болталось полотенце. Вид мой товарищ имел крайне встревоженный. Кажется, за исход поединка он переживал больше, чем я сам.

— Привет, Гарик, — кивнул он, оглядывая собравшихся зрителей. — Готов?

— Всегда готов, — ответил я, хлопнув Григория по плечу. — Не мандражируй, всё будет хорошо.

Орешкин тяжело вздохнул, а к полигону с другой стороны уверенно шёл Лисицкий. И рядом с ним, что-то наговаривая бояричу на ухо, двигался крепкий высокий мужчина в униформе академии. Как его зовут и кто это, я не знал, однако видел его несколько раз на территории.

К полигону подошёл Верещагин. Оглядев нас, он объявил:

— Произошли срочные изменения: у студента второго курса Лисицкого сменился секундант. Теперь им будет Вячеслав Васильевич Дементьев, преподаватель боевой подготовки старших курсов, — сообщил Сергей Валерьянович, глядя на коллегу с осуждением.

Тот на это лишь улыбнулся и развёл руками.

— Вторая сторона также имеет возможность произвести замену, господин капитан, — напомнил Дементьев. — Вплоть до самого начала поединка. Мы не станем возражать.

Верещагин кивнул и пошёл к нам. Орешкин заметно напрягся. Он и так не смог помочь мне на тренировках, а теперь чувствовал, что и здесь может оказаться лишним.

Остановившись рядом со мной, капитан заговорил:

— Правил они не нарушили, — сказал он, после чего стал говорить уже тише. — Только это ставит тебя в неудобное положение.

— Сильно неудобное? — уточнил я.

— Максимально.

— Даже так? А с чего бы это?

— Дементьев — сильный одарённый, с огромным запасом магической энергии. Ещё он очень опытный маг, он сможет своей энергией делиться с Лисицким. После каждого перерыва твой противник будет выходить на ринг свежим и отдохнувшим. А ты сдохнешь через пару-тройку раундов. И ещё, помимо подпитки энергией, Дементьев своего подопечного и подлечивать сможет. Не как полноценный лекарь, но всё же.

— Вы умеете мотивировать, Сергей Валерьянович, — заметил я.

— Я лишь предупреждаю, что если ты не уложишь его за три раунда, то не уложишь вообще.

— Ладно, порешаю как-нибудь, — ответил я, в первую очередь, чтобы успокоить Орешкина, на котором уже лица не было.

А расклад, действительно, выходил крайне паршивый. Мало того что мне предстояло выйти против более подготовленного и сильного противника, так он ещё в каждом перерыве будет силы восстанавливать. В такой ситуации оставалось надеяться лишь на чудо. И оно не заставило себя долго ждать.

— Иди-ка ты на трибуны, Гриша, — голос чуда раздался прямо за моей спиной. — Оттуда посмотришь.

Я обернулся и увидел Васильеву, незаметно подошедшую к нам.

— Секундантом Воронова буду я! — объявила Анна Леонидовна.

Верещагин довольно кивнул, а Орешкин посмотрел на преподавательницу, затем на меня и растерянно развёл руками.

— Гриша, так будет лучше, — сказал я. — Ты же видишь, расклады поменялись.

Но Орешкин стоял на месте. Видя, что он готов спорить, я отвёл его чуть в сторону.

— Ты уверен? — спросил Григорий.

— Уверен. Анна Леонидовна не подведёт. Твою готовность помочь я оценил, не переживай.

— Тогда с меня праздничная поляна, — заявил Орешкин, прежде чем уйти к трибунам.

Верещагин вернулся к ожидавшим на полигоне Лисицкому и Демьянову. Оба выглядели уже не такими довольными. Видимо, вмешательство Васильевой нарушило их хитрый план быстро вывести меня из игры.

— Будь осторожен, Игорь, — шепнула мне Анна Леонидовна, прежде чем уйти в наш угол.

Секундант Лисицкого тоже ушёл, а меня и боярича Сергей Валерьянович поставил по разные стороны полигона так, чтобы между нами осталось порядка пяти метров.

Как хорошо, что в отличие от спортивных поединков, в академии не было традиции пожимать перед боем руку противнику. Хотя, возможно, традиция такая и была, но Верещагин решил избежать эксцесса, понимая, что жать ладонь этой мрази я не буду ни при каком раскладе.

Сам капитан отошёл в сторону, ближе к забору, и выкрикнул:

— Бой!

От забора тут же выстрелила полупрозрачная дымка защиты. Она сомкнулась над нашими головами в единый купол, за пределами которого оказался Сергей Валерьянович.

Лисицкий ринулся в бой, с ходу загребая руками воздух. Это заклинание я знал — его буквально вчера смог произвести Самойлов. Так что я прекрасно видел, как из рук боярича слетает волна ледяной магии, тут же обращаясь в длинное копье.

Как обращаться с этим заклинанием, я знал. А потому качнул корпус в сторону в самый последний момент. Копьё пролетело мимо и взорвалось позади, осыпая пространство перед собой снопом острых игл.