Позолота вся сотрется 2

– Тогда подумай, чем мы можем сделать надрезы на руках. Видишь ли, крови нам понадобится достаточно. В этих чертовых заклинаниях, почти все завязано на крови!

Патрисия немного побледнела, а затем шагнула и наклонившись подняла свой некогда щегольский, концертный пиджак. Порывшись в карманах она извлекла маленький, перочинный ножик.

– Думаю, это подойдет. Но, он такой тупой!
– ее лицо скривилось, а плечи передернулись от неприятных предвкушений.

Лезвие крошечного ножа оказался действительно на редкость тупым. Я не резала свое запястье, а остервенело его пилила, стараясь не плакать и не кричать от боли. Когда первые капли темно-красной крови слабыми толчками лениво заструились вниз, я испытала настоящую радость.

Патрисия уже протягивала свое кровавое, искромсанное запястье. Наши руки соеденились. Под разогретым беспощадным солнцем потолком, отскакивая от равнодушных стен зазвучали слова заклинания. Мой голос уже мне не принадлежал. Он набирал мощную власть, он питался кровью, он высвободил древние и могучие силы.

Затряслись, завибрировали железные стены. Туго закрутились спирали жаркого воздуха, отчаянно закричали чайки, а плеск волн смешался со стуком моего сердца. Так продолжалось довольно долго. Ведь заклинание было очень длинным. Но я справилась, память меня не подвела, а последние слова были подобны грому небесному.

Падая я видела все словно со стороны, словно я сижу в первом ряду театра и смотрю на сцену.

Вот моя хрупкая фигурка белым, искореженным мотыльком рухнула на ржавый пол. Красное торжественно и эффектно смотрится на белом. Кровь тонкой струйкой продолжает свой путь. Она темно-вишневым зверьком лижет мои пальцы и пропадает, жадно поглощаемая. Вспыхивает робкой, кровавой искрой мертвый перстень. Черная кошка взмывает вверх к зияющим проемам окон и исчезает, растворяется на фоне темного вечернего неба. Замолкают встревоженные крики чаек, затихает мягкий пульс океана. Тишина. Занавес.

Глава пятнадцатая. Моя кровь - не водица...

Я очнулась внезапно, от озноба. Первым ощущением была слабость, мне почему-то хотелось плакать. Казалось, что моя голова не помещается в каменном и темном помещении. В висках пульсировало частое, глухое биение, оно смешивалось с быстрыми ударами сердца и оглушало. Чувствовала, как струйки холодной, почти ледяной воды стекают по моему лицу и шее, щекочат живот и ноги, впитываются в платье, превращая его в ледяной панцирь. Я лизнула мокрые губы. Вода была отвратительно соленой на вкус.

– Оскар, мне кажется, что эта узкоглазая тварь сдохла. А если это так, то ты не получишь больше сладенького!
– капризный, приторно-нежный голосок Лорес, прозвучал где-то совсем рядом.

Я замерла прислушиваясь. Неясная возня, хихиканье, прерываются томными вздохами и чавкающими, влажными звуками. Кто-то большой шумно дышит, стонет протяжно и сладострастно. Чавкающие звуки набирают скорость. Лорес вопит и завывает мартовской кошкой. Затем наступает тишина и я решаюсь приоткрыть глаза.

Через густую решетку черных ресниц, смутно вижу большой размытый силуэт. Через минуту сплетенный клубок из двух тел распадается, но тут же любовники вновь соеденяются в страстных объятиях. Чавкащие звуки заполняют темное помещение. Вскрики Лорес подгоняют мужчину. Он движется бешеным маятником. Я понимаю, что жаркой парочке сейчас не до меня и стараюсь оглядеться и понять, где это я оказалась.

С трудом сдерживая стон, приподнимаюсь. Теперь мое тело отчетливо и болезненно реагирует на острые камни, которые безжалостными кинжалами впиваются в бедра и пятую точку. Спине нестерпимо холодно от прикосновения ледяного камня на который она опирается. Тянущей, мучительной болью сводит мое искромсанное запястье.

Голова продолжает кружиться, в висках все так же грохочет пульс. Но мои мысли на удивление четкие и ясные. Они не толпятся испуганной толпой, а скорее напоминают строй хладнокровных солдат.

И так, что мы имеем? Почему жаркая коробка старой баржи, сменилась прохладной каменной пещерой? Откуда взялись эта ненасытная парочка кроликов?

Скорее всего, Патрисии все же удалось найти дом моего деда и позвать на помощь. Вот только Оскар и Лорес нашли меня раньше, чем Арчи и Филипп. Пока я была без сознания они успели перенести меня в этот каменный мешок. Я вспомнила, как глубоко может нырять Оскар и вздрогнула. А ведь он оборотень! Двуликий способный оборачиваться в акулу! Вот от чего у меня мокрое платье, вот от чего он успел раньше всех забрать меня с той злополучной баржи и переместить сюда, прямо в руки злопамятной Лорес. Интересно, что ей от меня нужно? Зачем я понадобилась этой парочке? Ну, ладно Лорес, а Оскару чем я не угодила? Впрочем я всегда чувствовала, что слуга моего деда - личность опасная и мутная.

Размышляя, я упустила тот момент, когда закончились любовные игры двух бесстыдных монстров.

– Оскар, кажется мне, что узкоглазая тварь очнулась!
– голос Лорес прозвучал совсем рядом, он был визгливо-торжествующим.

Острый носок ее туфельки больно впечатался в мой измученный бок. На миг перехватило дыхание. Я не смогла сдержать болезненного, мучительного стона и грязного ругательства. Словечко популярное среди портовых грузчиков, со свистом вырвалось сквозь мои стиснутые губы.

Лорес громко захихикала. Осуждающе покачала головой. Растрепанные, золотые локоны красиво колыхнулись упругой, шелковой волной. Влажные, распухшие от поцелуев губы присвистнули.

– Ого! Наша нежная девочка, знает толк в ругательствах! Такая правильная, такая правдивая! Как же я тебя ненавижу, малышка Николь. Ты разрушила мою жизнь. Ты украла любовь Филиппа. Ты смогла убедить старого дурака, моего мужа, что меня можно выбросить вон, как надоевшую куклу! Неужели ты думаешь, что я это тебе прощу?
– Лорес не говорила, она шипела злобной и опасной гадюкой.

Ее рот уродливо перекосился, возле губ вспенилась белыми хлопьями слюна. Голубые глаза излучали такую ненависть, что я невольно отшатнулась, больно вжавшись спиной в холодный, шершавый камень.

Мое испуганное движение не ускользнуло от ее внимательных, горящих лютой злобой глаз. Лорес громко, торжествующе расхохоталась. Ее смех блуждал в каменных стенах, ему вторило мерзкое хихиканье мужчины, оно было похоже на отвратительных, шевелящихся червей.

– Моя Госпожа, надеюсь вы исполните свое обещание и подарите мне малышку Николь, хотя бы на полчасика? Всегда ее хотел!
– в хриплом голосе Оскара, сочилось липкое, нездоровое вожделение.

Лорес резко повернулась к нему. Ее настроение явно испортилось.

– Ну, почему вы все хотите эту узкоглазую уродину? Нет, Оскар! Я солгала тебе. Всегда была отчаянной вруньей. Убивать медленно эту тварь я передумала. Мне просто не терпится прикончить ее именно сейчас! Выпустить из девчонки всю кровь, до последней капельки!

Она сделала маленький, медленный шажок в мою сторону, а затем взвизнув бросилась на меня.

Я успела вскочить и увернуться. Удары узкого, смешного ножа пришлись мне в плечо. Лорес словно заведенная, механическая кукла наносила мне неглубокие, но кровавые порезы.