Позволь мне решить

В последующие полчаса он не говорил ничего больше, только звал Януша, отказываясь покидать мёртвого отца, и то тряс его за плечо, то зарывался лицом в простыни, не сдерживая рыданий, перераставших в почти звериный вой. Когда все предметы в комнате задрожали, и по занавесям прошёлся колдовской ветер, сметая всё на своём пути, Велизар решил вмешаться. Януш подготовил его и к этому: лекарь предусмотрел реакцию своего сына и убедился, что оборотень сумеет обезопасить дом от её последствий.

Охотник смочил тряпицу в нужном растворе, подкрался к убитому горем мальчишке, тискавшего уже тлевшую простыню – дымок виднелся сквозь сжатые пальцы – и быстро поднёс ткань к его лицу. Велегор вдохнул, раз и другой, яростно рванулся – и повалился на пол без чувств. Колдовской ветер в комнате тотчас стих.

Юный маг проспал несколько часов – достаточно, чтобы пропустить визит короля. Нестор Ликонт прибыл в особняк незамедлительно; провёл в комнате Януша почти три часа, даже помог Велизару в некоторых необходимых приготовлениях, не преминув сообщить, что все заботы по погребению он берёт на себя. Король казался сдержанно-спокойным ровно до того момента, как переступил порог дома, покидая особняк.

Здесь выдержка ему изменила. Ликонт странно фыркнул – не то чихнул, не то поперхнулся воздухом – и поспешно, но, увы, слишком поздно закрыл лицо единственной рукой. На глазах у прислуги и собственной охраны, опираясь на плечо оборотня с Туманных Островов, Нестор Ликонт тщетно боролся с душившими его слезами, растирая влагу по бородатому лицу кулаком. Так и уехал, не в силах больше произнести ни слова, давясь глухим кашлем и сдавленными рыданиями.

На похоронах его величество выглядел чуть лучше. Бледный, с тёмными кругами под глазами, но собранный и молчаливый, он был первым, кто приехал на церемонию, и последним, кто уехал – вопреки всем принятым законам и традициям.

С ним, на удивление, помимо Марион, приехала юная Кассандра. Принцесса обратила лишь должное внимание на покойного, но взгляд её то и дело цеплялся за безжизненного, белого, как смерть, Велегора.

Прощания с усопшим всех присутствующих закончились быстро: помимо короля с королевой, принцессы Кассандры и сэра Эйра, Велизара и прислуги особняка, прибыли ещё всего три человека. Орест и Флорика держались поодаль от процессии – экс-король не желал, чтобы его кто-то узнал из королевской охраны, а супруга чувствовала себя неловко в присутствии августейших особ – зато их спутник, хотя и прятался под низким капюшоном да обмотал нижнюю часть лица платком, а попрощаться с Янушем подошёл в числе первых. У гроба, однако, тряпицу сдёрнул, являя миру смуглое лицо, и больше свою личину не скрывал. Королевская охрана деликатно не замечала непотребного человека на похоронах; никому другому и вовсе до Большого Питона дела не было.

После того, как гробовщики закидали могилу землёй, юного баронета оставили ненадолго одного. Велизар отошёл недалеко, а потому и стал свидетелем короткой сцены.

Принцесса Кассандра, поначалу ожидавшая вместе с родителями у кареты, добилась от них разрешения вернуться к баронету; последний не осознавал её приближения, сидя на скамейке спиной к тропе. Велизар услышал, как юный маг вдруг выкрикнул нечто невнятное – и сорвал с себя символ Единого, отбрасывая его от себя вместе с порванной бечёвкой.

Всё это упало к ногам приблизившейся Кассандры, и лишь теперь Велегор осознал, что не один у могилы отца. Девочка подняла бечёвку, протёрла пальцами символ, очищая его от земли, и молча подошла к баронету. Велизар видел, какими огромными, невозможными глазами смотрел на неё юный маг; как подобрался, сжимая кулаки, при её приближении; и как стиснул зубы, готовый к обороне. Борьба с собой продолжалась недолго: ровно до того момента, как Кассандра протянула руки, завязывая порванную бечёвку на его шее, и оба замерли, глядя друг другу в глаза.

Велегор сдался первым – слишком долго держал себя в руках – коротко выдохнул, и рывком притянул принцессу к себе, прижавшись щекой к её животу. Бывший охотник на нечисть только порадовался, что никто из августейших подобного акта близости не узрел – едва ли его величество оценил бы подобные жесты.

Кассандра отстранилась, только когда королева Марион негромко окликнула дочь, но не убежала сама, а потянула Велегора за собой – за что Велизар был ей очень благодарен. С того самого дня оборотень не раз удивлялся, как быстро дети находят общий язык друг с другом, и как, увы, медленно продвигается тот же процесс у него с Велегором.

После возвращения из дворца мальчишка взял себе в голову посещать кладбище едва ли не каждый день. Оборотень, конечно же, сопровождал, но всё чаще околачивался рядом с лошадьми, не решаясь нарушить уединения юного баронета. Зима уже постепенно входила в силу, несмотря на непривычно мягкую и тёплую осень – по утрам на тропинках появлялся иней, опадавшие листья тотчас покрывал мелкий снег, таявший обыкновенно на следующий же день.

Однако Велизар считал длительные прогулки в такую погоду крайне неблагоприятными для здоровья ещё неокрепшего после перенесённого горя мальчишки, и с куда большим спокойствием оставался бы с ним дома.

Велегор его по-прежнему не слушал.

Охотник с отчаянием глянул в сторону юного колдуна. Господин Януш, должно быть, перед смертью тронулся умом, поручив ему заботу о парнишке! Тот сидел, прислонившись спиной к королевскому склепу, устремив отсутствующий взгляд невидящих глаз на могилу отца, и молчал. Оборотень уже настолько не выносил этого молчания, что сегодня наконец не выдержал, сорвался – выпил залпом стакан вина перед поездкой, добавил огня своей больной крови, разогнал её по бурлящим венам. Набрался смелости перед нелёгким разговором.

Велегор его компании был не рад. Оборотень подошёл ещё ближе, неловко опустился на ступеньки у склепа – вроде рядом, но как будто на другом конце света.

– Велегор, - позвал охотник. – Я… поговорить с тобой хочу.

Ответа не последовало, и Велизар продолжал:

– Господин Януш перед смертью просил меня остаться с тобой. Чтобы, значит… как это… присматривать. Помогать. Рядом быть, в общем. Я вот и… остался.

– Можешь идти, никто не держит, - неожиданно неприязненно отозвался мальчишка. – Тоже мне, дело чести! Папа умер, можешь забыть про обещания.

– Ты… про свои… забыл? – мучительно подобрал слова Велизар.

Юный колдун закусил губу, промолчал.

– В общем, я остаюсь, - уже решительнее заявил оборотень. – Ты прости, парень, я красиво говорить не умею… И я, конечно, не твой отец… Но я очень постараюсь сделать так, чтобы тебе его… не так сильно не хватало.

Велегор при этих словах неуютно заёрзал, нахохлился ещё больше, пряча странно кривившееся лицо. Отчаянно пытаясь зацепиться хоть за что-то, чтобы сдержаться и не расплакаться, мальчик повёл носом, мгновенно унюхав исходившие от Велизара винные пары.

– А папа только по большим праздникам, - сморщившись, сипло выговорил юный маг, - один бокал выпивал.

У охотника у самого вдруг защипало в носу. Он быстро протёр покрасневшие глаза рукавом, выговорил хрипло:

– Я, конечно, не он… Но ради тебя – попробую.

Велегор недоверчиво и уничижительно фыркнул, скрывая собственные влажные глаза, но охотник был рад и такой реакции. Заговорил увереннее:

– Я, это… переговорил тут с соседями нашими. Ты знаешь, как бишь их… у них ещё близнецы, двое…