Позволь мне верить в чудеса

— Меня здесь практически не бывает. Ты можешь проводить столько времени, сколько хочешь. Кухня, гостиная, спальня в твоем распоряжении. Если что-то нужно — бери. Днем сюда приходит женщина, помогающая с уборкой и готовкой, наполняет холодильник. Я предупрежу ее, что у меня гости. Если тебе нужно будет что-то купить — составь список. Можешь не бояться — за вора тебя не примут. Если что-то сломается или понадобится — говори мне или ей. Вся еда в холодильнике — твоя. Воду не экономь. Свет тоже. Я не бедствую. Если холодно или жарко — включай кондиционер. Если нужны будут деньги — скажи…

— Нет, — Аня слушала внимательно, периодически кивая, а вот на последнем предложение замотала головой, протестуя. Брать у Высоцкого деньги не стала бы ни при каких обстоятельствах. Пусть для него это было бы так же незначительно, как бросить уличным музыкантам пятисотку за минутное «удовольствие», но для самой Ани — самый ужасный из возможных крах. Признание падения на самое дно немощности.

— Как считаешь нужным. Я не настаиваю. Но знай, что такая опция у тебя есть. Ну и последнее… Я действительно не собираюсь лезть в твою жизнь. Думаю, мы вполне может существовать параллельно. Ты по своему графику, я по своему. Но если ты живешь в моем доме — ночуешь ты здесь. В десять вечера ты здесь. Если задерживаешься — звонишь и сообщаешь. Телефон не отключаешь. Трубку берешь. Это единственное, что от тебя требуется.

Аня кивнула, подавляя прерывистый вздох. Ей почему-то очень понравилась убежденность Высоцкого в том, что они смогут существовать параллельно. А выставленное условие казалось вполне исполнимым.

— Думаю, ты заметила, что я не очень гожусь на роль заботливого родственника. Но если тебе нужна будет какая-то помощь — ты можешь ко мне обращаться. По пятам ходить не буду, читать по глазам сомненья тоже. Но если смогу чем-то помочь — помогу.

— Спасибо. Я вас услышала. Я постараюсь не нарушать правила. И если что-то понадобится — обязательно обращусь. Извините еще раз, что не доела. Я постараюсь не доставлять вам неудобств.

Корней выслушал, еще несколько секунд просто смотрел, а потом кивнул. Встал из-за стола, сгреб разом всю посуду, отправил в утиль. После чего взял в руки телефон, занес палец над экраном, вероятно, планируя перезвонить, но о чем-то вспомнил, снова глянул на Аню…

— Если это важно для тебя — Вадим уволен. Можешь передать бабушке.

Произнес, наверняка увидел, что девичьи глаза расширились, но никак на это не отреагировал. Произнес «спокойной ночи», вышел из кухни, скрылся в своей спальне, чтобы совершить звонок уже оттуда.

Аня же еще какое-то время сидела на табурете, невидящим взглядом пялясь на глянец столешницы, идеальность которой немного испорчена отпечатками ее рук…

— С-спасибо… — шепнула, прекрасно понимая, что впустую сотрясает воздух.

Воздух в квартире циника, чей стиль жизни и способ мышления еще совсем недавно казался девушке совершенно неприемлемым, а сегодня… Циник рубанул мечом по шее провинившегося, а мечтательница, свято верившая, что каждый человек имеет право на прощение, испытала невероятное облегчение. А еще — удовольствие.

По девичьим рукам пошли мурашки, потому что в голове всплыла мысль, что так выглядит первый шаг с ее небес на его землю. И здесь… Не так уж плохо. Только бы привыкнуть…

Глава 26

Аня шла от университетского корпуса в сторону проходной, прижимая к боку сумку с ноутбуком. Нажала кнопку блокировки телефона, активируя экран. Он показал без десяти шесть. И это было отлично.

Как раз достаточно времени, чтобы вернуться в квартиру Высоцкого до появления там хозяина.

До метро идти было не больше десяти минут, но Аня все равно попыталась ускориться — лишним не будет.

— Ань!

Услышала оклик из-за спины, мысленно чертыхнулась, но, после недолгих сомнений, решила не оглядываться. Мало ли рядом Ань?

Продолжила путь, смотря под ноги. Вздрогнула, когда в спину полетело новое: «Аня! Да стой ты!». Нахмурилась, но шаг не убавила. Пожалела только, что не надела наушники. Так даже не пришлось бы делать вид, что не слышит…

— Ланцова, ты чего? — но когда сзади подбежали, положили руку на плечо, а потом и вовсе придержали, шансов игнорировать настойчивость и дальше не осталось. Пришлось останавливаться, разворачиваться, даже улыбаться догнавшему ее Захару.

Парень опоздал на последнюю пару, поэтому сел не рядом с Аней, а где придется.

Положа руку на сердце, девушку это полностью устроило. Она и раньше не была слишком разговорчивой, а на протяжении последней недели так и вовсе могла по пальцам пересчитать произнесенные слова. Мысленно шутила даже, что, видимо, так на нее влияет соседство молчуна-Высоцкого. Но факт оставался фактом — возможность провести пару в тишине, просто механически конспектируя, чуть отвлекаясь от собственных проблем, казалась Ане большой удачей.

И ретироваться она тоже собиралась так, чтобы не привлечь ничьего внимания. Девочкам, пригласившим после пар пойти на кофе, вежливо отказала, сославшись на головную боль. Краем глаза увидела, что Захар стоит в кругу других парней курса, увлеченный беседой. Постаралась воспользоваться возможностью и слинять незамеченной.

К сожалению, не получилось. Он догнал уже на улице. И теперь смотрел в лицо, привычно улыбаясь. И вроде бы стоило улыбнуться в ответ, но Аня могла только передернуть плечами, опуская взгляд.

— Привет, извини. Задумалась… — чтобы максимально безболезненно соврать.

— Красивым девушкам много думать вредно, Нют… — в отличие от самой Ани, у Захара явно с настроением проблем не было. Он потянулся к ее лицу, проигнорировал непроизвольное движение назад — прочь от его руки, коснулся носа, улыбнулся еще шире, когда Аня сильнее скривилась.

— Сомнительный комплимент, Захар…

И если раньше она еще проглотила бы «шутку», то сегодня отчего-то ощетинилась. Видимо, все же последние дни были для нее слишком нервными.

— Идем в парк, погуляем? — Захар сделал вид, что замечание не услышал. Опустил руку, скользя по девичьему плечу до локтя и ниже, ухватил за запястье, придерживая довольно крепко. Задал вопрос, улыбаясь, слегка склонив голову.

В принципе, делая все, как всегда. Как каждый из раз, когда Аня с тяжелым вздохом — реальным или мысленным — соглашалась. Но сегодня было иначе. Приоритеты поменялись. Обстоятельства тоже. Да и она сама…

— Нет, Захар. Не могу. Прости. Спешу домой…

Аня выдернула руку, чтобы тут же устроить ее на лямке сумки с ноутбуком, фиксируя намертво. Теперь, чтобы отодрать, придется сражаться с ней на смерть.