Позывной ’Грэй’
Шрифт:
— Ты сегодня особенно красива, Даша, — сказал я и нашёл в себе силы для улыбки. Это было правдой. С причёской, макияжем, в туфельках Даша лишь отдалённо напоминала мне тупацанку-салдофона. — Гражданка тебе только на пользу.Яи сейчас тебя люблю, малыш. И всегда буду любить. Но не так, как ты того заслуживаешь.Ябы сказал, что дело не в тебе, а во мне, но это не так. Дело только в тебе.Яслабак, школота, дух, если так понятнее. Тебе нужен кто-то сильнее, твёрже, авторитетнее. Чтобы у тебя дух захватывало от мужика. Я бы тебя не вывез, Дашка. И никогда не вывозил, ты же знаешь. Я уже не вырасту.
— Ты меня простил?
Вот ради чего был вопрос? Даше нужно было знать,чтовсё,чтобыло между нами было искренне,чтоеё можно любитьпросто так, потому что она — это она. И она знает, что причинила боль и мне, а не только себе.
— После всего, что мы пережили, мы просто обязаны забыть всё плохое. Наши пути разошлись, только и всего, но ты навсегда в моём сердце, Даша. Разве могу я вспоминать о тебе с обидой или ненавистью? Нет...
Наверное, Дашу устроил мой ответ, потому что она на этом умолкла.
Возле морга нас встретили какие-то мужики в чёрных куртках и забрали меня у Дашки. Очень быстро погрузили нас с Аней в микроавтобус, и япотерялДашу из виду.
— Где Даша? — спросил я у Одинцова, беспокоясь занеё.
— Домой поехала. Мы скоро поженимся, поэтому она у меняживёт. Буду рад, если и вы придёте на нашу свадьбу.
Ониоба так пафосно кичилисьсвоимиотношениями, чтоменяэтонасторожило. Дашка с Виктором сговорились, что ли? Ещё больше меня удивило то, что они вообще знакомы. Даша ещё и наберлесскихбандюгановподрабатывала, а не только с Барсовым дружила.
— А как вы познакомились? — не удержался я от вопроса.
Виктор с готовностью поведал мне душещипательную историю о том, как спас Дашу от северян и отберлесскихпогранцов. Крутой мужик, если непиздит.
Весть о смерти Миколы опечалила меня до глубины души. Ну, как так-то? Пацан всю войну прошёл, чтобы так глупо погибнуть. Со слов Одинцова Малой погиб, как герой, до последнего вздоха защищая Дашку, но всё равно мне былоне по себе. Я так надеялся найти его после войны. Зачем? Да просто...
— СделаюДашунедокументы параллельно с амнистией и можно свадьбу играть, — закончил Виктор свой рассказ.
С его слов ехать нам было долго. Я прилёг, чтобы отдохнуть. Оставшиеся силы быстро покидали меня скорее из-за нервной обстановки, нежели от физической нагрузки.
Что там засюрпризуОдинцова? Кудаонменя везёт? Мнекругоммерещились предатели и заговоры. Толькомысль о том, чтоОдинцов и Даша вместе, не дали мне загнаться окончательно. Хотел бы Виктор меня сдать, не приехал бы за мной, чтобы тайком выкрасть мою тушку из госпиталя. Зачем так морочиться?
Нужно как-то приспосабливаться к гражданской жизни, учиться жить заново, общаться с людьми, верить им. Смогу ли? Слишком много я отдал войне, слишком сильно меня перекосило.
Многие спиваются на гражданке, не понимая, что с ними произошло, а главное –почему и зачем. Я вроде бы всё прекраснопонимал и принималвсё случившееся со мной как испытание, которое я прошёл. Пусть не так благородно и мужественно, как хотелось бы, но всё же...
У меня скоро родятся дети. Ради нихстоитпопытаться приспособиться к совершенно другой жизни, в чужой
стране, скрадеными именами.Аня была рядом, гладила меня по волосам с такой нежностью, что сердце щемило. Кто бы мог подумать, что среди грязи, смерти, горя предательства я найду своюНюрку?
Я вспомнил, как впервые увидел рыжика, и её огромные зелёные глаза. Именно тогда я и провалился в еёконопушки, увяз по самую шею. А дальше всё потеряло смысл вот и полетело к чёрту ровно и красиво!
Вскоре мы подъехали к красивому особняку. Нам открыли ворота, и наш автобус плавно припарковался усамогокрыльца.
К нам вышел худощавый мужчина. Я узнал его — Никита, муж моей сестрёнки. А потом и она выскочила на крыльцо следом.
Я не верил. Нет, господи, этого не может быть! Сегодня какой-топиздецкиудивительный день. Так не бывает!
Но вотОлэськауже рыдает в моё плечо, и я тоже не сдерживаюсь, лишь пытаюсь держать больной рукой простынь, которая норовит сползти с меня на землю, а второй прижимаю сестрёнку к себе.
Язапрещал себе даже мечтать о встрече с ней, поэтому не был готов к такому. Всёговорило о том, чтонам не суждено было увидеться, вот я иприхуелот отказывающегося принимать реальность сознания.
–Япогнал! –понимающепрощается Виктор, оставляя меня с моей семьёй.
Сейчасондействительно лишний, поэтомуязаверяюего, что помню онашихдоговорённостях, ионуезжает.
Сюрприз, так сюрприз! И на сегодня с меня довольно. У меня сердце остановится от ещё одного потрясения. Точно говорю.
И вообще, с меня довольно...
Глава 70. Эпилог. Сергей
Война длилась ещё долго. Я боролся с собой, пытаясь абстрагироваться от происходящего там, ведь я был теперь здесь, и моя семья требовала от меня максимального внимания. Не получалось. Я как будто застрял в этой войне, даже когда она закончилась, я не мог не переставать думать о ней.
Вопреки нашим опасениям у нас с Нюркой родились два здоровых, крепких сына. Мы назвали их в честь дедов Петром и Владимиром. Аня ещё хочет девочку, но я больше не стал рисковать. Радиация — штука сложная, непредсказуемая и опасная, а мы хорошенько её хапнули в Стальном.
Мирная жизнь не так проста, как я себе её представлял. Аня устроилась на работу в детский сад, чтобы чем-то себя занять и присматривать заодно за нашими пацанами, а я болтался, как говно в проруби. Никита и Виктор взяли меня на работу, теперь я типа бандит. Я и раньше им был, вроде бы не привыкать уже, но на гражданке всё было иначе.
Слава богу, разборок никаких давно не было. Мои шефы платили мне немалые деньги, но я всё время стеснялся их брать. Вроде бы и не за что, раз я ничего не делаю по факту, а с другой стороны, они тоже моя семья. Одинцов муж Даши, Зотов зять.
Аня успокаивала меня тем, что я заслуживаю этого денежного вознаграждения за имя полковника Грэя, которое мне не с неба упало, но я был иного мнения.
Впрочем, это единственная награда, которую я получил за войну. Ни имени, ни почестей. Спасибо, что живой.