Праанжелику
Шрифт:
– Слава монархии, - обрадовались жители Голдсборо и потащили дев немедленно выполнять королевскую волю.
Герцогине же отвели в уютную хижину на территории городского кладбища. Ну так, на всякий случай.
Анжелика и Жоффрей сидели в своей уютной норе, пили чай и говорили о политике:
– Не обращайте ко мне ваш зовущий взор, любовь моя, - вздыхал граф де Пейрак, - Не знаю, где вы черпаете свою обольстительность, но она потрясает все мое естество.
– Твою
Жоффрей осекся, помялся, но не сдался:
– За столько лет разлуки вы превратились в почти чужую мне женщину, как бы случайно встреченную на живленном пути.
– На жизненном, - устало поправила Анжелика.
Жоффрей растеряно достал из кармана покетбук с роскошной блондинкой на обложке и немного полистал его в поисках нужной страницы.
– Тут написано «на живленном», - упрямо сказал он наконец.
– Да хуй бы с ним, - махнула рукой Анжелика, - глянь лучше, когда эта семейная сцена заканчивается.
– Через одиннадцать страниц, - вздохнул де Пейрак.
– Ужин стынет, - Анжелика вздыбила нежные розовые соски.
– Целый день у плиты горбачусь, с утра во рту маковой соломки не было, а у мужа под вечер витиеватость в терминальной стадии.
– Ты, - проницательно хихикнул Жоффрей, - просто боишься опоздать на «Исцеление любовью».
– А что такого-то?
– разозлилась Анжелика.
– Да, боюсь. Там у людей - Настоящие Приключения. А у нас - гамно.
– Я начинал понимать, что в своей жизни слишком легко относился ко всему, что касалось женщин и в частности вас, возлюбленная моя супруга, - взвыл де Пейрак.
– Каким драгоценным благом я пренебрег!!!!
– Четыре восклицательных знака, - ахнула Анжелика.
– Ну надо же. Ты еще смайлик поставь.
– Я многое начинаю понимать, - граф пошел вразнос, - Сегодня утром вы открыли мне глаза, сказав: «Наши враги хотят нас разлучить. Неужели мы дозволим им торжествовать?». Мне пришлось по вкусу это новое ощущение: женщина рядом со мной сопричастна всей моей жизни…
Тут прекрасная Анжелика не выдержала и послала Анне и Сержу Голонам луч поноса.
И я ее, пожалуй, строго судить не стану.
Прекрасная Амбруазина сидела у океана за спешно накрытым столом в компании всех половозрелых мужчин Голдсборо. На берегу было сыро - мужчины истекали слюной.
– Давайте выпьем, - суетливо поднялся мэтр Берн, прикрывая пупок и ниже удачно сорванным лопушком.
– Давайте выпьем, чтобы Земля не натолкнулась на небесную ось.
– Прекрасный тост, - рявкнули мужчины Голдсборо, завистливо поглядывая на предусмотрительность мэтра.
– Земля не натолкнется на небесную ось, - ослепительно улыбнулась герцогиня.
– Потому что эта самая ось проходит через полюса Земли и фактически находится внутри нее.
Если проводить аналогии, человек вряд ли сможет натолкнуться на свой желудочно-кишечный тракт. Не говоря уже о том, что линия эта - воображаемая.
Мужчины осторожно икнули.
– Герцогиня!
–
– Вы прямо интеллектуальный секс-символ Нового Света.
Амбруазина снисходительно кивнула, приглядываясь - не нужен ли графу лопушок, а застывшая чуть поодаль Анжелика почувствовала, как все ее естество оборвалось и упало в глубины ее естества.
Анжелика до крови прикусила нежный розовый сосок, чтобы сдержать рвущийся на волю крик. Жоффрей смотрит на эту псевдоинтеллектуальную дрянь и улыбается.
Подонок. Мерзавец. Скотина. Забрать детей и - к маме… На этом месте Анжелика вдруг вспомнила, что мама уж тридцать лет, как померла, поэтому, наверное, забирать детей и к ней пока не стоит, но тут герцогиня де Модрибур оставила жаждущую странного толпу и бросилась к Анжелике.
– Душа моя, - зашептала она прямо в., - как вы прекрасны. Я бы хотела поцеловать вас прямо тут, пусть все видят, мне плевать, плевать.
– Эм, - Анжелика осторожно высвободила свои нежные розовые соски, - я так не могу, я не такая. Давайте узнаем друг друга получше. Вы купите мне цветы, сходим в кино, я вас с детьми познакомлю…
– Ах, вы так невинны и чисты, - герцогиня заплакала.
– Я не знаю, как подойти к вам, а вы такие счастливые с мужем, а еще вы любите эту Абигель, а на меня не смотрите даже, я не могу так больше, не могу.
Герцогиня выпустила, наконец, Анжелику, схватилась за прическу и убежала прочь.
– Ебнутая, - резюмировала Анжелика.
– Ебнутая, прости Господи.
– Что случилось?
– спросил подбежавший Жоффрей.
– Слюни подбери, - мрачно отозвалась Анжелика.
– Как ты можешь?
– оскорбился граф.
– Она просто друг!
Жена мэтра Берна Абигель ходила на сносях уже четвертый год, потому что очень боялась умереть в родах.
Анжелика очень хотела поехать с мужем на очередную войну, но очень боялась, что Абигель умрет в родах, пока она развлекается.
Амбруазина хотела, чтобы Анжелика каждые пять минут проверяла, как стучит ее герцогское сердце, руками. И полный гинекологический осмотр хотя бы раз в день.
Жоффрей хотел, чтобы всем было хорошо, но у него ничего не получалось, как и у всех мужчин, которые хотят такую глупость.
В общем, в Голдсборо все оказалось дико сложно и запутанно, умеют же авторы нагнать клубок психологизма, я просто поражаюсь в самый мозг.
– Я, - грустно сказал Жоффрей, - чота запутался в том, что тут происходит. Так что я скатаюсь на войну, ладно? Я пацанам обещал.
– Мобилку только не выключай, - потребовала Анжелика.
– Не понял?
– поморщился граф.
– Не бери в голову, - досадливо махнула нежным розовым соском прекраснейшая из смертных.
– Никто не понимает, насколько я опередила свое время.
Жоффрей уехал, захватив две вещи: украшенную кристаллами от Сваровски копию потаенного грота Анжелики в масштабе один к одному и ее же честное слово, что она будет сидеть на попе ровно.