Прах к праху

–Я разговаривала только с пожарными. Уже после обеда. Не помню имени звонившего джентльмена. Он позвонил мне на работу.

– Это куда же? – Линли увидел, что Хейверс начала писать.

– В типографию. В Степни.

При этих словах Барбара подняла голову. Мириам Уайтлоу ничуть не сочеталась ни со Степни, ни с представлением о работнике типографии.

– В «Уайтлоу принтуоркс», – пояснила она. – Я там директорствую. – Достав из кармана носовой платок, она комкала его в пальцах. – Может, вы все же скажете мне, что происходит?

– Что вам уже известно? – спросил Линли.

– Джентльмен из пожарной бригады сообщил, что в коттедже был пожар. Он сказал, что им пришлось взломать дверь. Сказал также, что ко времени их приезда огня уже не было и большого ущерба, кроме дыма и копоти, он не причинил. Я хотела поехать и посмотреть лично, но он сказал, что коттедж опечатан и мне не разрешат войти, пока не закончится расследование. Я спросила, что за расследование. Спросила, почему необходимо расследование, если пожара фактически не было. Он спросил, кто жил в коттедже. Я сказала. Он поблагодарил и повесил трубку. – Она крепче сжала платок. – В течение дня я дважды звонила туда. Никто ничего мне не сказал. Каждый раз записывали мое имя и номер телефона, благодарили и обещали связаться со мной, как только будут какие-то новости. Вот и все. А теперь приехали вы и… Пожалуйста, скажите: что случилось?

– Вы сказали, что в коттедже жила женщина по имени Габриэлла Пэттен, – уточнил Линли.

– Да. Звонивший мне джентльмен попросил продиктовать ее имя по буквам. И спросил, не жил ли с ней кто-нибудь еще. Я сказала, что, насколько мне известно, нет. Габриэлла уехала туда в поисках уединения, и я не думаю, что она захотела бы принимать гостей. Я спросила у того джентльмена, все ли в порядке с Габриэллой. Он сказал, что свяжется со мной, как только узнает. – Она поднесла платок к ожерелью на шее. Оно было золотым, из тяжелых звеньев. Дополняли его такие же серьги. – Как только он узнает, – задумчиво проговорила она. – Как он мог не знать?.. Она пострадала, инспектор? Поэтому вы пришли? Габриэлла в больнице?

– Огонь начался в столовой, – сказал Линли.

– Это я знаю. Ковер загорелся? Габриэлла любит живой огонь, и если из камина вылетел уголек, пока она была в другой комнате…

– Вообще-то загорелось от сигареты в кресле. Несколько дней назад.

– От сигареты? – Мириам Уайтлоу опустила глаза. Выражение ее лица изменилось. Оно больше не казалось таким понимающим, как при словах об угольке.

Линли наклонился вперед.

– Миссис Уайтлоу, мы приехали поговорить с вами о Кеннете Флеминге.

– О Кене? Почему?

– Потому что, к несчастью, в вашем коттедже погиб человек. И нам нужно собрать информацию, чтобы разобраться, что же произошло.

Сначала она замерла. Затем дрогнули только пальцы, снова стиснув край платка.

– Погиб человек? Но пожарные не сказали. Только спросили, как пишется ее имя. И сказали, что свяжутся со мной, как только что-нибудь узнают… А теперь вы говорите, что все это время они знали… – Она судорожно вздохнула. – Почему они мне не сказали? Я же звонила, а они даже не удосужились сообщить, что кто-то погиб. Погиб. В моем коттедже. Габриэлла… О господи, я должна известить Кена.

– Погиб человек, миссис Уайтлоу, – подтвердил Линли, – но это не Габриэлла Пэттен.

– Нет? – Она перевела взгляд с Линли на Хейверс. И застыла в своем кресле, словно внезапно осознала готовый вот-вот обрушиться на нее ужас. – Так вот почему тот джентльмен хотел знать, не жил ли там с ней кто-нибудь. – Она сглотнула комок в горле. – Кто? Скажите мне. Прошу вас.

– Мне очень жаль, но это Кеннет Флеминг.

Ее лицо сделалось абсолютно непроницаемым. Затем на нем отразилось недоумение.

– Кен? – переспросила она. – Это невозможно.

– Боюсь, вы ошибаетесь. Тело официально опознано.

– Кем?

– Его…

– Нет, – отрезала Мириам Уайтлоу, стремительно бледнея. – Это ошибка. Кена даже нет в Англии.

– Его жена опознала его тело сегодня днем.

– Этого не может быть. Не может быть. Почему не попросили меня?.. – Она повернулась к Линли и повторила: – Кена здесь нет. Он уехал с Джимми. Они улетели… Они уплыли на яхте. Они решили немного отдохнуть и… Они в плавании, не могу вспомнить… Где он?.. Где?

Она поднялась, словно не могла думать сидя. Посмотрела направо, налево. Глаза ее закатились, и она рухнула на пол, опрокинув трехногий столик с хересом.

– Вот черт! – воскликнула Хейверс. Хрустальный графин и рюмки раскатились. Вино

залило персидский ковер. Воздух наполнился медовым запахом шерри.

Линли поднялся одновременно с миссис Уайтлоу, но не успел подхватить ее. Теперь же он быстро оказался рядом с лежащей без чувств женщиной. Пощупал пульс, снял очки и поднял веко. Взял ее руку в свои ладони. Кожа была липкой и холодной.

– Найдите где-нибудь одеяло, – велел он. – Наверху должны быть спальни.

Он услышал, как Хейверс выбежала из комнаты и затопала вверх по лестнице. Линли снял с миссис Уайтлоу туфли и положил ее ноги на крохотную скамеечку, оказавшуюся поблизости. Снова проверил пульс. Он был ровным, дыхание нормальным. Линли снял смокинг, накрыл им хозяйку дома и стал растирать ей руки. Когда Хейверс влетела в комнату, неся бледно-зеленое покрывало, веки миссис Уайтлоу затрепетали, а лоб покрылся морщинами, углубляя похожую на разрез складку между бровями.

– Все хорошо, – произнес Линли. – Вы потеряли сознание. Лежите спокойно.

Он заменил смокинг покрывалом, которое Хейверс, видимо, сорвала с кровати наверху. Поднял столик, а сержант подобрала графин и рюмки и пачкой салфеток попыталась собрать хотя бы часть хереса, лужица которого в форме Гибралтара впитывалась в ковер.

Миссис Уайтлоу задрожала под покрывалом. Из-под ткани высунулись пальцы и вцепились в край покрывала.

– Принести ей что-нибудь? – спросила Хейверс. – Воды? Виски?

Губы миссис Уайтлоу искривились в попытке заговорить. Она устремила взгляд на Линли. Он нарыл ее пальцы ладонью и сказал Барбаре:

– По-моему, ей лучше. И миссис Уайтлоу:

– Просто лежите спокойно.

Она зажмурилась. Дыхание стало прерывистым, о это скорее была попытка обуздать эмоции, чем борьба с удушьем.

Хейверс подбросила в огонь угля. Миссис Уайтлоу поднесла руку к виску.

– Голова, – прошептала она. – Боже. Как больно.

– Позвонить вашему врачу? Вы могли сильно удариться.