Прах к праху
Шрифт:
На что Линли ответил:
– Я так и понял, потому и перезваниваю.
Она хотела передать ему информацию по телефону, он не согласился. Ему бы хотелось подержать в руках отчеты. С его стороны это была уловка. Кроме того, он хотел еще раз взглянуть на место преступления. Они встретились и поговорили с миссис Пэттен, и он хотел проверить сообщенные ею сведения. Нельзя ли ей самой проверить? – поинтересовалась Ардери. Конечно, но он будет чувствовать себя спокойнее, если снова лично осмотрит коттедж. Если она не возражает…
Линли понимал, что инспектор Ардери очень далее возражает. И не мог винить ее за
Как бы ни досадовала Изабелла Ардери, она успешно скрыла это, когда через десять минут после приезда Линли и Хейверс остановила рядом с ними свой «ровер». Она не сменила наряд, в котором выводила в свет мать: тонкое, цвета бронзы, платье, перехваченное в талии поясом, пять золотых браслетов на руке и такие же серьги-кольца. Но абсолютно деловым тоном извинилась за опоздание: из лаборатории сообщили, что идентифицирован отпечаток ноги, поэтому она заехала забрать его, решив, что они захотят взглянуть и на это свидетельство. А закончилось тем, что ее поймал главный редактор «Дейли миррор» мистер Смарм, потребовавший ответов на свои бредовые вопросы. Захлопнув дверцу «ровера», Ардери открыла багажник.
– Мерзавцы, – подытожила она, а затем добавила, поднимая голову от багажника: – Извините, я немного раздражена.
– Нам тоже приходится иметь с ними дело в Лондоне, – сказал Линли.
– Ну и как вы с ними справляетесь?
– Обычно мы сообщаем им то, что считаем полезным для себя.
Она вынула картонную коробку, захлопнула багажник и, придерживая коробку у бедра, наклонила голову набок, как будто с интересом, а, возможно, и в раздумье.
– Правда? А я никогда ничего им не сообщаю. Презираю симбиоз прессы с полицией.
– Я тоже, – ответил Линли. – Но иногда он нам помогает.
Ардери бросила на него скептический взгляд и пошла к полицейской ленте. Линли и Хейверс последовали за ней – под ленту, и через белые решетчатые ворота, и по дорожке. Ардери привела их к заднему входу в коттедж, к столу под увитым виноградом навесом. Здесь она поставила на стол коробку, и Линли увидел в ней бумаги, пачку фотографий и два гипсовых слепка. Один из них представлял собой полный отпечаток ноги, второй – частичный.
Когда Ардери принялась доставать материалы, Линли сказал:
– Мне бы хотелось сначала осмотреть коттедж, если вы не возражаете, инспектор.
Она замерла с неполным слепком в руках.
– У вас же есть фотографии, – напомнила она. – И отчет.
– Как я сказал по телефону, я получил дополнительную информацию, которую хотел бы подтвердить. С вашей помощью, разумеется.
Она перевела взгляд с Линли на Хейверс, положила слепок обратно в коробку. Было видно, что она ведет мысленный спор сама с собой – подчиниться ли коллеге или продолжать упорствовать. Наконец Ардери произнесла: «Хорошо», и сжала губы, как бы желая удержать себя от дальнейших комментариев.
Она сняла полицейскую пломбу с двери коттеджа и жестом пригласила их войти. Линли кивком выразил благодарность и сразу же направился к раковине на кухне, открыл дверцу шкафчика под ней и с помощью инспектора Ардери выяснил, что мейдстоунская бригада, как он и ожидал, увезла мусор с собой. Ардери сказала им, что эксперты
искали что-либо связанное с приспособлением для поджога и весь мусор увезли. А зачем ему понадобился мусор?Линли передал рассказ Габриэллы Пэттен о том, как Флеминг рылся в мусорных корзинах. Ардери слушала, задумчиво сдвинув брови и прижав ладонь к ключице. Нет, сказала она ему, когда он закончил, нигде на полу мусора не было. Если Флеминг и вывернул в гневе корзины, он все вернул на место, когда успокоился. И сделал это довольно-таки тщательно, добавила она. Нигде на полу не осталось ни соринки.
– Должно быть, он пришел в себя, когда Габриэлла уехала, – заметила Хейверс, обращаясь к Линли. – Это коттедж миссис Уайтлоу. Вероятно, он, несмотря на свое состояние, не хотел здесь пачкать,.
Линли согласился, что такое возможно. Спросил о найденных в мусоре окурках сигарет, сообщив Ардери об утверждении Габриэллы Пэттен, что она бросила курить. Ардери подтвердила. Не было ни окурков, ни обгоревших спичек. Линли прошел к камину, туда, где стоял сосновый стол. Под ним находилась плетеная корзина для животных. Линли присел, чтобы рассмотреть ее, потом снял с подушки несколько шерстинок.
– Габриэлла Пэттен утверждает, что, когда она уходила на прогулку, котята сидели здесь, – сказал он. – В этой корзине, как я полагаю.
– Ну они, наверное, как-то выбрались, – предположила Ардери.
Линли прошел через столовую и по короткому коридорчику попал в гостиную. Здесь он осмотрел главную дверь. Описывая, как Флеминг пытался проникнуть в гостиную, где она пряталась от его гнева, Габриэлла сказала, что он надавил на дверь плечом, и стул упал. Если это так, тому должно найтись подтверждение.
Как и весь дом, дверь была выкрашена в белый цвет, хотя, как и весь дом, ее теперь покрывал черный слой копоти. Линли стер копоть на высоте своего плеча, проделал то же самое вокруг дверной ручки. Следов каких-либо насильственных действий не оказалось.
К нему подошли Ардери и Хейверс. Ардери, всячески демонстрируя им свое терпение, сообщила, что ее эксперты идентифицировали большую часть отпечатков, а Хейверс тем временем осмотрела каминный прибор, кочергой из которого защищалась, по ее словам, Габриэлла. Все предметы были на месте, и сержант спросила:
– А с этого тоже снимали отпечатки?
– Мы все проверили на отпечатки, сержант. Необходимая вам информация есть в отчете, который я привезла.
Линли закрыл дверь гостиной, чтобы изучить ее с обратной стороны. Носовым платком он стер копоть и произнес:
Ага, есть, сержант, – и Хейверс подошла к нему.
Под ручкой, на месте содранной белой краски, виднелась тонкая зубчатая линия дюймов восьми в длину.
– Она сказала, что воспользовалась стулом, – напомнила сержант, и вместе они осмотрели их все.
Искомый стул оказался еще одним из принадлежавших миссис Уайтлоу кресел на колесиках, он был обит бархатом цвета зеленого бутылочного стекла и стоял под навесным угловым шкафчиком. Хейверс отодвинула его от стены, и Линли сразу же увидел неровную белую полоску на темной, орехового дерева, планке, шедшей по спинке кресла и по его бокам. Линли подставил кресло под дверную ручку. Белая полоска совпала с зубчатой линией.
– Вот и доказательство, – произнес он. Стоявшая у камина инспектор Ардери сказала: