Прах к праху

С ним происходило что-то, что я не понимала. Я ждала, пока мы готовились к ужину, оставила его одного и пошла в комнату Максимуса. По лестнице, на всякий случай. Я не хотела снова застрять на шестом этаже и увидеть чудище, от которого тело наливалось свинцом.

Мама тоже его видела, мой эксперимент работал. Она была не на таблетках, и мир, что она долго избегала, возвращался к ней.

Я постучала в дверь Максимуса. Он ответил, застегивая воротник зеленой ковбойской рубашки.

— Я думал, это ты, — тихо сказал он и быстро впустил меня. — Нужно поговорить.

— Да, — сказала я, сев на край кровати. — Я переживаю за Декса.

Он кивнул и прошел к мини-бару, вытащил две бутылочки водки. Он помахал ими.

— Будешь?

— Они стоят по двадцать баксов.

Он пожал плечами и улыбнулся.

— Ты же платишь?

Я закатила глаза, но протянула руку.

— Да, дай одну. Плевать на смесь. Так дешевле.

Он сел рядом, вручил мне бутылочку «Абсолюта».

— Я тоже за него переживаю. И у меня дежавю.

От его слов лед покатился по моей спине. Декс вел себя почти как я, когда была одержима. Конечно, я не знала, как выглядела тогда, но Максимус меня видел. И теперь видел его.

Но это казалось маловероятным. Как его брат мог сделать его таким? Он был человеком.

— Я не знаю, что думать, — я открыла бутылку и вылила содержимое в рот. Жгло приятно. Я надеялась, это меня успокоит.

— Расскажи тогда, почему ты здесь. Расскажи все, даже если это мелочи, — сказал он. — Тревоги лучше не скрывать, милочка.

Я вдохнула носом и собралась с мыслями. Я начала с кровотечения из носа, закончила тем, что он думал, что в его старом доме найдутся все ответы.

— И теперь, — сказала я, — перед тем, как я пришла сюда, он стоял у окна и смотрел в пустоту. Но он словно что-то слушает, что я не слышу. Порой улыбается, и я не знаю, от чего. Это… жутко.

Он допил бутылку и провел рукой по губам.

— Это может быть ничего. Может, он прошел что-то жуткое, не помнит, но подсознание знает. И он вспоминает.

— Но поход в то место что-то значит. Мы хотели там его найти, прибыв сюда.

Максимус кивнул.

— Это не просто так. Но я не знаю, что не так. Но, Перри, мы ничего сделать не можем. Он пойдет с нами или без нас. И твоя мама, похоже, поддерживает идею.

Я пожевала губу.

— Думаешь, там будет Майкл?

Он вздохнул и встал.

— Надеюсь, нет.

— Может, это все исправит, — вяло сказала я, глядя на свои ладони. — Это может покончить со всем, и мы вернемся домой и забудем об этом.

Он опустил ладонь на мое плечо и склонился, вскинув брови и глядя на меня.

— Такое хоть раз что-то исправляло?

Он был прав.

— Просто следи за ним, — он выпрямился. — Мы все будем. И за мамой следи.

Я напряглась.

— О чем ты?

Он криво улыбнулся.

— Хоть я уже и не Якоб, но кое-что улавливаю. Она, наконец, видит. Ей нужна ты, когда она поймет это.

«А пока она будет отрицать», — закончила я в голове.

Но я все равно собиралась попробовать. Я вернулась в нашу комнату с Максимусом, Декс болтал с моими родителями, выглядя свежевыбрито и бодро. Мама тоже казалась спокойнее.

Может, все наладится. И нам не нужно было думать о доме до завтра. Пока я была в Манхэттене со своим женихом, другом и семьей, ночь была наша. Не было ничего лучше. Из-за всего мрака в жизни можно было хоть насладиться вечером.

Мы пошли в милый итальянский ресторан, где родители бывали, когда встречались в городе. Хоть у меня не было аппетита, мне понравилось каприччио и бокалы красного вина, что были тут всюду.

Почти все время я смотрела на Декса. Он сидел рядом, я держала ладонь на его колене, чтобы ощущать его, чтобы он знал, что я тут. Он был тихим, но, когда говорил, был собой. Он оглядывался за плечо, словно смотрел на кого-то или что-то.

Когда я спросила, что такое, он отмахнулся, сказав, что на него будто смотрели.

Я не видела, чтобы на нас обращали внимание. И, может, потому мне стало не по себе. Вскоре развилась паранойя, что за нами следят, но я подавляла желание оглядываться каждые пять секунд. Декс делал это за нас двоих.

После ужина мы пошли не на «Короля-льва», как хотел папа, а на маленькую пьесу с Джоном Литгоу. Это было хорошо, хоть пьеса была немного мрачной для нас, но игра и сценарий на несколько часов отвлекли меня.

Потом стемнело, и мы решили пойти в отель пешком, а не на такси. Путь занял бы почти полчаса, но я не была против. Это время можно было использовать с умом.

Максимус говорил с Дексом и следил за ним, я решила подойти к маме. Я потянула за ее шелковую шаль.

— Мам, — сказала я, — можно с тобой поговорить? Наедине?

Она удивленно посмотрела на меня. Или это был страх. Может, она знала, что ее ждало.

— Конечно, тыковка, — сказала она с редким теплом, убрала волосы с моего лица. — Что такое?

Хоть она звучала спокойно, ее голос подрагивал, указывая, что внутри все не так. Мне не хотелось портить моменты, но…

— Ничего, — я обвила ее руку. — Просто… я знаю, что ты видела.

Она вздрогнула. Я бы не уловила, если бы не смотрела на нее пристально.

— О чем ты? — сказала она бодро. Чересчур.

— В лифте, — я не хотела медлить. — Мы остановились на шестом этаже. Я смотрела на тебя. Ты словно увидела дьявола, — или его приспешника.

Она взглянула на меня.

— О, милая. Я плохо что-то помню. Я не спала в самолете, еще и разница во времени. Я переживала за тебя и Аду.

Классическая отмазка. Я кивнула и улыбнулась, дала ей спрятать это под ковер. Но в этот раз. В другой — а он точно будет — она не сможет долго отрицать.

Я похлопала ее по руке, и мы догнали банду преступников, что я звала друзьями и семьей. Я оказалась рядом с Дексом, мы шли по людным улицам в отель.

Если бы я могла игнорировать страхи, что случились за последние пару дней, это был бы идеальный вечер.

Но он не был.

Как только мы оказались в комнате, Декс схватил меня за плечи и прижал спиной к двери, чтобы она закрылась.

— Мне еще никогда не была так нужна твоя дырка, — прорычал он, прижимая меня к двери сильнее.

Мой рот раскрылся, я этого не ожидала. Декс всегда говорил грязно, но не так. И таким грубым он со мной не был.

Словно подчеркивая эти слова, он ослабил давление, а потом сильнее вжал меня в дверь, я ударилась головой и вскрикнула от боли.