Праксис

Мартинес подумал, что отпечатки могли быть поставлены, когда Чандра, держась за стол левой рукой, правой била Флетчера головой об угол.

Миши не подала виду, что подобная мысль могла прийти и ей.

— А что анализ волос и волокон?

— Пока не делал, да и без других улик он бесполезен.

Миши обратилась к Гарсиа:

— Что-нибудь известно о передвижениях экипажа?

Гарсиа заглянул в свои заметки, впрочем, для его отчета это было совсем не обязательно.

— Миледи, почти все, кроме вахтенных, спали. А они ручаются друг за друга. Те, кто все же вставал ночью, говорят, что ходили в туалет.

— Иными словами, кубриков никто не покидал?

— Никто, миледи. — Гарсиа нервно облизнулся. — Конечно, мы вынуждены верить на слово, пока… — он прочистил горло, — не найдем осведомителя.

Миши помрачнела, побарабанила пальцами по столу и повернулась к Казаковой:

— Лейтенант?

— То же самое с лейтенантами и унтер-офицерами, миледи, — чуть виноватым тоном доложила Казакова. — Те, кто был на вахте, подтверждают местонахождение друг друга, а те, кто спал, — она хотела пожать плечами, но сдержалась, — спали. Информации, противоречащей этой, нет.

— Проклятье! — Правая рука Миши сжимала воздух. Она гневно осмотрела присутствующих. — Так не пойдет. Что-то же мы можем сделать, — она рычала. — Как бы на нашем месте поступил настоящий детектив? — И это была не шутка.

— Обыщем корабль и экипаж, — предложил Мартинес.

Миши нахмурилась.

— Мы же нашли кровь, — продолжил капитан. — Немного, но возможно, убийца испачкал манжеты или брюки. Или же вытер руки платком. Если сначала капитана ударили каким-то предметом, надо поискать его. И преступник мог взять и припрятать что-нибудь из вещей.

— Капитан сопротивлялся, не мог не сопротивляться. Может, следы остались, — сказал Гарсиа.

— Сообщите прачечной, пусть проверят вещи, — предложила Казакова.

Неожиданно Миши встала. Она посмотрела на остальных, будто удивляясь, почему они ещё сидят:

— Чего ждем? Мы должны были это сделать еще вчера.

* * *

Обыск "Прославленного" и экипажа занял весь день. Вся свободная от дежурств команда была отправлена в кубрики, офицеров и старшин разделили на группы, и они подвергли подчиненных внимательному досмотру. В поисках вещей Флетчера перерыли личные шкафчики и складские помещения. В завершение офицеры обыскали друг друга. Мартинес с Миши стояли в коридоре у кают-компании и ждали результатов.

Улики не находились, и командующая становилась всё раздражительней. Сделав недовольное лицо и сжав кулаки, она то быстро поднималась на цыпочки, то опускалась на пятки.

Мартинес решил отвлечь Миши, прежде чем нелепые подскоки сведут его с ума.

— Команде такое не по нраву. Надо бы их успокоить. Можно завтра провести отложенные учения.

Миши наконец остановилась, задумчиво посмотрев на капитана.

— Отлично. Так и поступим. — И тут же нахмурилась. — Но у меня нет помощника по тактике.

— А как же Ли или Коэн?

Она покачала головой.

— Им пока рано. Их опыт ограничивается исполнением поручений.

Мартинес почувствовал, что обязан внести еще одно предложение:

— Можно попробовать Чандру Прасад.

Миши с подозрением спросила:

— Почему именно Прасад?

— Она старший лейтенант после Казаковой, а свою помощницу я отдать не могу. Пока не могу.

Это звучало приличнее, чем "она вынудила меня помогать ей", и гораздо лучше, чем "если она действительно убила Флетчера, с ней лучше считаться, а то убьет и нас".

— Я попрошу ее подготовить эксперимент. И остальных тоже. Посмотрим, кто лучше справится, — решила Миши.

Когда Казакова с Хусейном доложили, что ничего не найдено ни в кают-компании, ни в каютах лейтенантов, Миши обратилась к Мартинесу:

— Ваша очередь, капитан.

— Моя? — удивленно переспросил он.

— Вы тоже подозреваемый. Смерть Флетчера больше всего дала вам, — сказала Миши.

С этой стороны он на ситуацию пока не смотрел. Хотя, рассуждая беспристрастно, в словах комэскадрой был смысл.

— Когда умер Козинич, я еще не попал на борт, — подчеркнул он.

— Знаю, — ответила Миши. — Но какое отношение это имеет к делу?

Явно никакого. Мартинес без возражений позволил Хусейну, Мерсенну и лорду Филлипсу обыскать комнаты и вещи. Алихан, застыв в дверях, с негодованием следил за каждым движением пэров, словно подозревая, что во время осмотра они стащат что-нибудь ценное.

Из-за бесполезной дневной суеты ужин подали позже обычного. Следовательно, встреча Мартинеса с лейтенантами в неофициальной обстановке на "Нарциссе" тоже состоялась позднее запланированного.

Вечер не удался. Офицеры устали весь день рыться в чужих вещах и еще не определились, как вести себя с новым капитаном. Такие междусобойчики проводились и ранее, но тогда Мартинес был просто штабным, пригласившим к себе на яхту строевых офицеров отдохнуть в не такой чопорной обстановке, как на приемах Флетчера. Мартинес являлся старшим по званию, но не их непосредственным командиром, и лейтенанты чувствовали себя довольно свободно. Теперь отношения поменялись, и все держались настороже. Мартинес не скупился на алкоголь, но выпитое лишь подавляло большинство из собравшихся.

Только пребывающая в отличном настроении Чандра Прасад болтала и громко смеялась, не обращая внимания, что раздражает окружающих. Мартинес подумал, что она его не опасается и считает, что между ними что-то есть.

И надеялся, что это не так.

Наконец он объявил вечер завершенным и, прощаясь, предупредил, что во время утренней вахты ожидаются учения.

В спальне его встретил Алихан, чтобы забрать форму на еженощную чистку. Мартинес спросил его:

— Что слышно на корабле?

— Ну, милорд, говорят, вы ничего, — ответил Алихан, не собираясь развивать мысль.

Мартинес подавил усмешку.

— А что слышно про Флетчера?

— Покойного капитана не упоминали.

Мартинес разозлился.

— Жаль. — Он протянул мундир ординарцу. — Тебе не кажется, что они знают больше, чем говорят?

— Это опытные унтер-офицеры. Они всегда знают больше, чем говорят, — самодовольно произнес Алихан.

Мартинес сердито развязал ботинки, снял их и отдал Алихану: