Практическое руководство по злу

Верес нахмурилась, когда Хакрам прошел мимо неё, чтобы взять графин с вином. — У вас назначена еще одна встреча?

Я поморщилась.

— Я получила вызов в Башню. Императрица просит, чтобы мы поговорили.

Волна любопытства пробежала по моим офицерам.

— Сегодня нет бала, так что, я полагаю, это будет приватная аудиенция? — прощупал почву штабной трибун.

— В сообщении ничего не сказано, — ответила я. — Просто на всякий случай, Айша, не возникнет ли проблем с тем, что я ношу доспехи? На самом деле у меня нет придворного платья.

Аристократка из тагреба покачала головой.

— Если вас вызвали в качестве Оруженосца, военная одежда вполне уместна. Во всяком случае, вы слишком молоды для обычных вкусов Императрицы.

Я приподняла бровь.

— Я не знала, что Малисия склонна к женщинам.

Айша пожала плечами.

— Она не добавляла мужчин в императорский сераль со времени своего вознесения, так что это нынешнее мнение.

Мои глаза сузились от отвращения.

— Она сохранила сераль? Плачущие Небеса, она была наложницей. Ей следовало бы знать лучше.

Штабной трибун, не дрогнув, встретила мой взгляд.

— При всем моем уважении, миледи, ваша сущность кэллоу проявляет себя. Императорский сераль — это прежде всего политическое учреждение. Конечно, Малисия сохранила его.

— Я не вижу ничего особенно политического в том, чтобы держать женщин, с которыми можно было бы спать, Бишара, — категорично ответила я.

— Это потому, что ты думаешь, что все дело в сексе, — резко ответила она. — Это не так. Консорты делят ложе с Тираном только по собственному желанию. Высокие Лорды и Леди посылают родственников в сераль, чтобы открыто поддержать правителя или оказать влияние. Традиционно это способ для Императора или Императрицы оставить людей неподходящего происхождения при дворе, не проходя через бюрократию.

— Традиционно, — тихо повторил Крыса. — Не будем забывать о Подлом, и он был не первым.

— Держи свою личную позицию подальше от этого, Хасан, — резко возразила Айша. — То, что Император Подлый превратил свой сераль в какую-то… грязную сексуальную темницу, было признаком того, что он потерял способность править, и он заплатил за это своей жизнью.

Я подняла руку.

— Ладно, хватит. Я не знала, что в этом есть нюансы, иначе, очевидно, не была бы так катеогорична. Я полностью намерена продолжить эту дискуссию в другой момент, Айша, поскольку это кажется вопиющей дырой в моем политическом образовании. Но сейчас явно не он.

— Завтра мы покидаем Атер, — сказала Верес, окидывая взглядом всех офицеров. — Так что оставляем политику в покое.

Это был не вопрос. Мы схватили чаши и разлили вино, багровое как Пустошь. Я подняла чашку.

— За Пятнадцатый, — объявила я.

Наук рассмеялся.

— Мы снова идем на Запад, — процитировал высокий орк на языке мтетва.

— Ведя ту же самую старую войну, — эхом отозвались мы, звякнув чашами.

Хорошо, что никто из нас не произнес оставшуюся часть знаменитого стиха.

Вперед, к полям Кэллоу,

Быстрая смерть и неглубокие могилы.

Том II / 002 : Потребность

— Самый близкий эквивалент императорского двора, который я нашла, — это засунуть руку в сумку, которая может быть полна драгоценностей, но в большинстве случаев полна бритвенных лезвий. — Отрывок из личных воспоминаний Императрицы Ужаса Пагубной Второй

Двухсотый уровень Башни на удивление был, ну, не ужасающим.

Правда, в обстановку было вплетено больше черепов, чем хотелось бы, но будуар, куда меня проводили, пока Малисия не была готова принять меня, был довольно удобным. Кресла были спроектированы так, чтобы в них могли разместиться люди в латных доспехах, словно для меня, и слуга услужливо поставил графин с чем-то похожим на хорошее лисское вино. Моё сердце приуныло от того, что я не могла налить себе чашу, но в последнее моё посещение Башни все доступные напитки были отравлены, и я не собиралась повторно рисковать ради выпивки. Пока я сидела в одиночестве в комнате, ожидая одну из самых могущественных женщин в Калернии, моя тревожность возрастала.

Не броня заставляла меня чувствовать себя неловко: дьявол раздери, это был мой стандартный наряд в последнее время. Кроме того, Хакрам позаботился о том, чтобы её отполировали, даже если эта мысль никогда не приходила мне в голову, потому что мой фаворит был проклятым принцем среди адъютантов. Я даже привыкла к плащу, хотя всё, что я делала, казалось слишком театральным. И меч… ну, по крайней мере, это была гоблинская сталь. Я могла бы обойтись и без гоблинских огненно-зелёных колокольчиков, в виде которых мой учитель вылепил навершие, но я уже привыкла быть вооруженной. Кроме того, от сомнительного чувства юмора Черного Рыцаря никуда не деться.

Эта мысль была гораздо приятнее, чем несколько месяцев назад. Проблема с Блэком, как я выяснила, заключалась в том, что он был симпатичным монстром. Было трудно оставаться такой же осторожной, как я должна была быть рядом с ним, когда он постоянно старался изо всех сил облегчить мне жизнь. Воспоминания о том дне в Саммерхолме, когда я увидела его истинное лицо, оставались свежими, но они боролись с вечерами, вроде того, когда мы вдвоем стояли под дождем, и он был почти… успокаивающим. Во всяком случае, настолько успокаивающим, насколько это вообще возможно.

Конечно, он манипулировал мной, но это не означало, что его действия не были искренними. Он и вполовину не был бы таким хорошим манипулятором, если бы не это. Чем дольше я проводила время с учителем, тем более разумными казались его действия, и это пугало меня больше всего.

— Я могу любить его и все ещё считать своим врагом, — мысленно сказала я себе. Я прошлась по комнате, следуя за рельефом какой-то древней битвы. На этот раз праэс, казалось, заняли оборонительную позицию, но я не узнала поле боя. Двойной колокол династии Фэрфаксов был среди знамен атакующих, но было еще с полдюжины других геральдических знаков, с которыми я была незнакома.

— Четвёртый Крестовый Поход, — раздался голос у меня за спиной.

Моя рука тут же опустилась на меч, когда я повернулась, но женщина, стоявшая передо мной, была безоружна. Не служанка — на ней не было ливреи Башни, — но я не могла припомнить, чтобы видела ее здесь в последний раз. Не то чтобы это много значило.

— Прошу прощения? — ответила я через мгновение.

— Это изображение Императора Ужаса Ужасного, изгоняющего Четвертый Крестовый Поход, — повторила женщина.