Практическое руководство по злу

— Она проста по своей природе, но продержалась так долго, потому что была искусно спроектирована. Руны, нанесенные на железо, собирают магию и перемещают ее в стены, с которыми связан металл. Они были спроектированы с использованием некоторых стандартных рассеивающих заклинаний — все, что пытается взорвать эти ворота, должно быть достаточно сильным, чтобы обрушить весь набор стен сразу.

Я знала, что существуют ритуалы, которые могут это сделать. Праэс были ужасающе искусны в ритуалах еще до того, как они были оккупированы миезанцами, бесспорными мастерами этой ветви магии. Однако обычно они требовали массовых жертвоприношений, а у меня не было ни людей, ни желания пускать им кровь. Тем временем отчиталась Мастерящая.

— Требушеты расставлены — мы начнем по вашей команде.

— Нам это не понадобится, — сказал Подмастерье. — Простая по своей природе, помнишь? Схема не имеет дела с физическими аспектами проявленной магии. —

Я приподняла бровь.

— А для тех из нас, кто не совсем понимает, что это значит?

— Если я нашлю на ворота огонь, пламя не повредит им. Само пламя — это магическая энергия, превращенная в физическое проявление. Но на врата все равно будет влиять жар, исходящий от пламени, так как сам жар не является магическим по своей природе.

Однажды Килиан пытался объяснить мне нечто подобное. Он сказал, что магия, в некотором смысле, использует твою волю, чтобы лгать Творению. Ты убеждаешь его, что твоя магия на самом деле огонь, лед, свет или проклятие, и что оно должно реагировать соответственно. Чем больше или сложнее ложь, тем больше силы воли она требовала. У меня было ощущение, что все это было чрезмерным упрощением, но этого было достаточно, чтобы я поняла суть того, что говорил Подмастерье.

— Расплавление ворот потребовало бы нескольких колоколов постоянного огня при очень высокой температуре, — заметила Мастерящая.

— Значит, мы не используем огонь, — сказала я. — Масего, ты использовал один прием в Саммерхолме. Ты можешь сделать это снова?

Он моргнул, потом нахмурился. Через мгновение его глаза загорелись.

— Умно, — похвалил он. — да. Хотя потом нам понадобится внешнее воздействие.

— Вы все-таки воспользуетесь своими требушетами, старший сапер, — сказала я, и гоблинша ухмыльнулась.

На мгновение она стала похожа на Разбойника, который вот-вот сунет зажженную зажигалку кому-нибудь в штаны. Я чуть не вздрогнула. Гоблины. То, что эта предпочитала осадные орудия перерезанию горла ночью, не делало ее менее опасной.

— Меня беспокоит то, что путь открыт, — заговорил Адъютант, возвращая меня в настоящее. — В городе есть герои, они приготовят сюрпризы. И никаких следов стигийских копий на стенах.

— Они знают, что нам нужны врата, чтобы захватить город вовремя, — сказала Верес. — Они будут ждать на другой стороне, в полном составе. Если на той стороне есть компетентный командир, то на улицах и крышах за ними будут лучники.

Это все равно что попасть в мясорубку. Кольцо копий останется неподвижным валом, пронзающим любого, кто приблизится к нему, и с постоянным потоком стрел, падающих на моих легионеров, они не смогут собраться в достаточную массу, чтобы просто пробиться. Однако мы ожидали, что нам придется столкнуться со стигийцами, и за последние две ночи Адская Гончая выработала свою собственную тактику борьбы с ними.

— Саперы и панцирники, — продолжала Верес. — Расколите построение осколочными зарядами, а потом держите их расколотыми. Мы будем использовать процеранов, чтобы сначала смягчить их, проредить численность.

— Если уж на то пошло, у нас есть мой маленький сюрприз, — сказала я.

— И он тебе понадобится, чтобы разобраться с этим отродьем, — ответила Адская Гончая. — Держи в запасе как можно больше козырей. Закончить последнюю часть этой битвы без тебя было бы хлопотно.

— Как сентиментально с твоей стороны, Верес, — сказала я, но в то же время кивнула, соглашаясь.

Уильям должен был одержать победу, но победа была очень широким понятием. Мое поражение в единоборстве могло бы снять с него это обязательство, а затем оставить его уязвимым для союзника, который мог бы его добить — после того, как схема трех заканчивалась, наши жизни больше не были связаны друг с другом. Весь фокус в том, чтобы пережить поражение. У меня было много времени, чтобы обдумать идею, продумать запасные варианты. Я исходила из того, что большинство из них провалятся, поэтому у меня их было много.

— Кстати, об отродьях, — сказала я. — Наследница. Контрмеры готовы?

— У Килиана есть приказ, — произнесла Верес.

— Я уже видел нашего процеранского друга, — весело сказал Масего. — Он лишен защиты, и я думаю, что небольшое потепление его крови на мгновение было достаточным предупреждением, чтобы обеспечить хорошее поведение.

— Когда он уходил, его трясло, — сказал Хакрам. — Было какое-то… давление, когда Кэтрин его отпустила. Даже я почувствовал это, а я не был целью.

Я скрыла свое удивление. Однажды, в ту ночь, когда я встретила Блэка, я была на другой стороне этого трюка. Я видела, как он использовал его несколько раз с тех пор, вызывая дикий ужас у людей, просто фокусируя свое Имя в их направлении. Неужели я воспроизвела его случайно? Мне нужно будет разобраться с этим позже. Это была слишком полезная способность, чтобы не попытаться добавить ее в свой арсенал. Хотя найти добровольцев для тестирования может быть немного сложно, поморщилась я.

Отбросив эту мысль, я встретилась взглядом со своими офицерами.

— Мы готовы, как никогда. Еще половина колокола легионерам на отдых, а потом мы начнем катить этот камень.

?

Послеполуденный колокол звенел внутри Льеса, но никто не обращал на него особого внимания. Мой конь двигался по моей воле, рысью, немного опережая собранные ряды Пятнадцатого. Я подумывала произнести речь до того, как мы нанесем первый удар, но какой в этом смысл? Мои легионеры знали, что нужно делать. Они знали, почему, и знали, с кем мы столкнемся. Все остальное было просто позерством. Хакрам шел рядом со мной, мы оба были окружены полным контингентом Висельников. Масего бездельничал где-то позади нас, разговаривая вполголоса со своей оперативной группой магов, пока мы ждали прибытия нашего последнего гостя. Она заставила нас ждать столько, сколько осмелилась. Наследница прибыла со своим обычным щегольством со своей фавориткой Барикой на буксире.

Акуа была одета в до смешного великолепные доспехи, что, видимо, было ее привычкой. Этот был из пластинчатой стали, на фоне красного акетона под ним выделялись вкрапления золота. Он расходился на верхней части бедра, обнажая красивые поножи, надетые поверх высоких сапог из эластичной кожи. Даже ее лошадь была покрыта броней, которая была красивее, чем моя собственная — простая и немного пошарпанная, потому что люди постоянно стреляли в меня — броня. Ее лошадь была живой, в отличие от Зомби. Была ли это победа для меня или нет, я все еще не была уверена. Отказываясь смотреть на нее, я выудила из седельной сумки трубку из драконьей кости, набила ее травяным мешочком и чиркнула спичкой о свое седло, чтобы зажечь. Я выпустила полный рот белого дыма, недобро глядя на нее.