Практическое руководство по злу

Я выдохнула, обнаружив, что задерживала дыхание всё то время, пока они сражались, а потом продолжали дружелюбно препираться — так вот как это выглядело, когда легенды сражались. И это даже не серьёзный бой, напомнила я себе.

— Утроенные упражнения, — пробормотала я себе под нос. — Утроенные упражнения, даже если у меня отвалятся конечности.

Том I / 008 : Представление

— Примечание: плавучесть орков ограничена. Избегать борьбы с проклятыми мятежниками вблизи плохо построенных дамб в будущем — Выдержка из дневника Императора Ужаса Второго Злобного

Саммерхолм был известен как Врата Востока. Если легионам удавалось обойти Благословенный Остров — а это случалось не раз в прошлом, — то это был единственный город-крепость между Империей и центром Кэллоу. Этот город праэс должны были взять любой ценой, так как он прикрывал единственный мост через реку Хаэрте. Насколько я знала, жителям Пустоши удалось завоевать его только дважды: один раз во время Завоевания и один раз более семисот лет назад, при Императрице Ужаса Торжествующей. Мой учитель сумел разрушить его стены с помощью хитроумного использования техники гоблинов, а Императрица Торжествующая просто проигнорировала их, пролетев над ними в летающей крепости. Теперь, увидев те самые укрепления, я поняла, почему она пошла на такую крайность — та сторона города, на которую мы смотрели, была наименее укреплённой, но даже здесь два концентрических круга стен из сурового гранита высились на пятьдесят футов. По всей их длине тянулись зубчатые бастионы, на большинстве из которых виднелись силуэты осадных машин, и даже сейчас, на закате, их охраняли солдаты. Правда, теперь это были легионеры, а не королевская гвардия. Не то чтобы они были в чём-то хуже – скорее наоборот.

— Они выглядят так, как будто в любой момент готовы отразить нападение, — прокомментировала я, направляя Зомби к Блэку и натягивая поводья.

Его собственная лошадь тоже была некромантической конструкцией, я была уверена в этом, — у этой силы был определенный… запах, который я начала улавливать — но было трудно сказать, как она выглядела на самом деле под сплошным стальным доспехом, в который она была закована. Я была почти уверена, что лошадь во всей этой стали могла вышибить городские ворота таранным ударом, хотя и сложно представить, что после такого удара останется от лошади.

— Саммерхолм всегда был ключевым элементом защиты от вторжений, — ответил он. — Он продолжает служить этой цели, хотя и под другим знаменем.

— А кто именно будет вторгаться?

К лучшему или к худшему, но власть Империи над Кэллоу была неоспорима. Со времен Завоевания не было ни одного крупного восстания, и с тех пор, как Принципат оказался втянут в эту особенно отвратительную гражданскую войну, у них на уме было совсем другое. Оставались только Вольные Города на юге, которым удавалось прекратить нападать друг на друга только при внешнем вторжении, и фанатично изоляционистские эльфы на севере, прячущиеся в своих лесах.

— Здесь всегда кто-то строит коварные планы, — сухо ответил Блэк. — Это что-то вроде профессионального риска.

Я закатила глаза. У меня было чувство, что это ещё не всё, но мой учитель отказался развивать эту тему дальше, поэтому я решила оставить этот вопрос. Конечно, я вернусь к этому вопросу, узнав больше о праэс, но до тех пор в этом не было никакого смысла. Кроме того, мы подошли достаточно близко к городу, чтобы я могла видеть легионные лагеря, раскинувшиеся вокруг него. Как я выяснила на недавних уроках - официальная численность Легиона составляла четыре тысячи бойцов, хотя солдатский устав утверждал, что обычно в лагере было ещё столько же маркитантов, торговцев и слуг, следующих за солдатами. В таком большом городе, как Саммерхолм, невозможно было с комфортом разместить два Легиона, поэтому за его стенами была устроена пара временных лагерей.

— Плачущие Небеса, — пробормотала я, — это как второй город.

Сколько бы гражданских ни было в начале у Шестого и Девятого, с тех пор их число вышло из-под контроля. Центральные районы, где спали легионеры, были четко очерчены в соответствии с правилами, окруженные земляными стенами и сторожевыми башнями, но вокруг них возникли небольшие города. Часть из них составляли грязные хижины, сделанные из дерева и обожженной глины с берегов реки, но палаток всех цветов было вдвое больше. Через этот городок проходило несколько широких улиц, по которым могли пройти войсковые колонны, но остальная часть представляла собой беспорядочный лабиринт маленьких улочек. До заката оставалось около часа, но здесь кипела жизнь: от маленьких двориков, где торговцы продавали свои товары на импровизированных рыночных прилавках до групп семей, готовивших ужин в массивных железных котлах. Был даже человек, пытавшийся завести стадо коз в загон, хотя одна из них все время убегала, жалобно блея на веселящихся легионеров.

— Саммерхолм – это то место, где праэс и кэллоу больше всего общаются, — сказал Блэк, когда наша группа начала спускаться по склону к лагерям. — Через него проходит вся торговля, так что он быстро становится одним из богатейших городов Империи.

— И что, никакой напряженности? — поинтересовалась я. — Я слышала, что к концу осада стала довольно суровой.

Саммерхолм не был разграблен, не совсем — в уставе Легиона говорилось, что насильников вешают, а мародеры теряют руку, если их ловят с краденым имуществом — но последний штурм стен обошелся достаточно дорого, и никто на стороне Империи не был особенно склонен к милосердию, когда город сдался.

— Восстановление города дало нам начальную репутацию, — пробормотал Блэк. — И в качестве гарнизона остались восемь тысяч мужчин и женщин в расцвете сил — смешанные браки были неизбежны.

Он немного помолчал.

— Однако ты не ошибаешься. Саммерхолм — это пульсация настроений Кэллоу по отношению к оккупации: любое восстание, имеющее шанс на успех, будет начато здесь. Наши агенты внимательно следят за происходящим.

Наши агенты. Я избегала расспрашивать Блэка о том, откуда он узнал все эти вещи, которые ему не полагалось знать до сих пор, но раз уж он поднял эту тему…

— Глаза Империи, — сказала я. — Так ведь называют ваших шпионов, не так ли?

Они были известны среди Кэллоу, как угроза из тени, в противовес угрозе явной, исходящей от Легионов. Каждый мог рассказать о том, как один из их двоюродных братьев или друг его друга был схвачен в темноте ночи безжалостными мужчинами и женщинами с татуировкой глаза без век. Я была почти уверена, что однажды видела такого в Гнезде. Ну, либо это, либо это был человек с прискорбной любовью к плащам с капюшонами. Губы Блэка растянулись в сардонической улыбке.

— Ах, эти Глаза, — задумчиво произнес он. — Это одна из лучших идей Писца.

— Что ты хочешь этим сказать? — я нахмурилась.

— У меня действительно много шпионов в Кэллоу, — признал он. — Как и у Малисии, и у многих из Верховных Лордов. Но уверяю тебя, никто из них не прячет лица и не носит на себе компрометирующей метки.

— Но вокруг есть такие люди, — упорствовала я. — Если они не твои, то чьи же?

— О, они мои, — ответил Блэк. — Но они не предназначены для сбора информации.

Я закрыла глаза и потерла переносицу. То, как он думал, вызывало у меня головную боль, но в том, что он говорил, был какой-то извращенный смысл.

— Итак, пока все обращают внимание на темных людей, маячащих в углах…

— Никто не подозревает подающую напитки официантку, которая стоит достаточно близко, чтобы подслушать, — весело закончил он. — Каждое движение сопротивления в Кэллоу, заслуживающее такого названия, проверяет потенциальных членов на татуировку, прежде чем принять их. Позволяя им ловить несколько покушавшихся на проникновение каждый год, позволяет нам внедрять агентов, когда они нам действительно нужны.