Практика на драконьих хвостах

Зелье, которое я собиралась приготовить, должно было стать своего рода временным антидотом для нежити. Конечно, стандартные мероприятия по упокоению оно заменить не сможет, но окажет посильную помощь при работе с умертвиями.

Надела перчатки, непроницаемые очки на глаза и с небывалым энтузиазмом принялась за работу.

Без эксцессов, конечно, не обошлось, пару раз котел все же взрывался. Благо, я вовремя успела отскочить и почти даже не пострадала.

Странно, но на грохот в лаборатории, никто не сбежался. Видать, Гаргасович все никак не может дать ладу с зомби. Все там – у сторожки дворника собрались и восторженно наблюдают, как зомби продолжает общипывать директора?

А что?

Мне кажется, ему лысым лучше будет. Все же рыжие кудри больше девушкам идут.

Наконец, завершив работу, разлила первую пробную партию по бутылочкам и, распихав их по карманам, принялась убирать рабочее место.

Едва я успела отмыть котел, как дверь резко отварилась и в лабораторию ввалилась запыхавшаяся мисс Пудинс.

– Мицкевич! Вот вы где! Я вас по всей школе с привидениями разыскиваю!

– Так не терпится вручить мне документы на отчисление, – криво усмехнулась я.

Мисс Пудинс поправила съехавший на бок накрахмаленный чепец и, выдохнув, важно произнесла:

– Вас господин директор просит к себе.

Мое лицо, вероятно, засияло слишком радостной улыбкой, потому что секретарь сухо добавила:

– Там к нам драконы прилетели.

Глава 3

Первое, о чем я подумала – это. какая может быть причинно-следственная взаимосвязь у драконов со мной?

Даже чисто гипотетически?

Прикинула. Вывод: никакой.

Стало прямо-таки любопытно.

Мисс Пудинс меня разыгрывает?

Дело в том, что драконы – одна из самых закрытых рас нашей империи. Они, если и вылезают на свет божий из своих заснеженных ущелий, то только по великой необходимости. Чтобы вы понимали лучше, великая необходимость – это. когда настал конец света и мир захватил какой-нибудь очередной Темный лорд в ворованных доспехах. Иными словами, никогда за тысячи лет летописной истории.

Драконы обитают на самом крайнем севере нашей необъятной империи. Живут они там одни. Ибо нормальный человек не выдержит постоянный мороз минус семьдесят. Такая «чудная» погода там почти все время. Лишь иногда в период оттепели поднимается до минус десяти. Почти лето – повезло дракончикам!

Чужаков недолюбливают, но вполне адекватны, и даже иногда проявляют гостеприимство. Правда. с учетом того, что живут они лет по пятьсот, а то и больше, в их понятии иногда – это раз в пятьдесят-шестьдесят лет.

– Пошевеливайся, Мицкевич! – теряя терпение, прикрикнула Пудинс. – Не заставляй уважаемых господ ждать!

– Да иду я, иду! – пробурчала я. – Карга старая.

– Что-что?! – чуть ли не вывернулась Пудинс.

– Платье, говорю, красивое у вас, – кивнула на розовое бесформенное нечто, что сидело на секретарше, как на вешалке.

Мисс Пудинс, разумеется, не поверила и злобно прищурилась.

Я ответ только мило оскалилась, нахлобучила на голову ведьминкую шляпу и потопала навстречу неизвестности.

Неладное я заподозрила сразу, как только перешагнула кабинет Гаргасовича. Едва увидев меня он обрадовался, как родной, и выскочил навстречу.

– Адептка Мицкевич! Проходите, проходите! Мы вас ждем. – Он подхватил меня под локоток и улыбнулся.

Мне! Гаргасович улыбнулся!

Это что за хрень происходит?!

Появилось прямо противоположное желание попятиться на выход, но там подперла своими розовыми рюшками мисс Пудинс, полностью отрезая мне все пути.

– Что же вы стесняетесь? – ласково прошипел директор и почти силком вытолкал мою сопротивляющуюся тушку на середину комнаты.

Я притормозила каблуками у ковра, помня об угрозе Гаргасовича, и огляделась.

В кабинете помимо сверкающего проплешиной директора находились еще двое. Вероятно, это и были те самые драконы.

Дверь на несколько мгновений соблазнительно замаячила пустотой, намекая, что можно и сбежать быстренько, но тут трусость вступила в неравную схватку с исследовательским интересом.

Это ж вам не хухры-мухры, а самые настоящие драконы!

Первое, что бросилось в глаза – это их высокий рост и поистине богатырское телосложение. Гаргасочич рядом с ними просто хлюпик какой-то.

Оба дракона оказались пепельными блондинами. Вероятно, они браться. Тонкие, словно вылепленные, черты лица были почти идентичны. Только левую щеку одного пересекает тонкий шнурок застаревшего шрама. Толстая серебристая коса, небрежно переброшенная через плечо того, что без шрама, моментально привлекла мой взгляд. До жути захотелось потрогать это великолепие, а еще лучше стырить один волосок. А лучше – два! Или даже три!

Негромкий, чуть насмешливый голос блондинчика со шрамом вывел меня из мечтаний о том, как я уже завладеваю всей косищей:

– Это и есть ваша лучшая ученица?

– Василена Мицкевич, – бодро, словно и не гонялся полночи за умертвием, отрапортовал Гаргасович.

Лицо второго блондина отчего-то скривилось.

– А почему она так скверно выглядит?

Что?! Что сказала эта рептилия белобрысая?!

Я скверно выгляжу?!

Взгляд наткнулся на собственное отражение в большой золоченой вазе напротив.

Мать моя ведьма! Вот это я чучело из соседнего огорода!

Одежда вся грязная, пестами порванная, рыжие волосы стоят торчком из-под шляпы так, словно их прогнали через торнадо и щедро залили фиксирующим зельем. Где-то даже какая-то зловонная слизь присохла, кажется.

Лицо – это вообще апофеоз чудачества! Моська вся покрыта сажей, после взрыва котла. Чистенькой осталась только та область, что надежно была прикрыта очками.

А ничего так…креативненько…

Нормальный рабочий вид самой настоящей ведьмы, между прочим!

– Просто адептка помогала мне разобраться с умертвием, – быстро нашелся директор. – Обсудим дальнейшие условия?

– Помогала вам? – Вопросительный взгляд на меня.

Я утвердительно и, надеюсь, очень гордо кивнула. Им же не обязательно знать, что именно я этого несчастного воскресила.

– Интересно… – Блондин без шрама отлип от стены, что все это время подпирал, и с грацией огромного, но очень ловкого хищника подошел ко мне.

При ближайшем рассмотрении глаза его оказались очень светлыми, почти совпадающими по тону с волосами. Неприятный взгляд, словно голодный какой-то.