Прапорщик. Назад в СССР. Книга 7

Удивительно, но он меня тоже узнал.

— Т-ты?! — судорожно выдохнул он, глядя на меня яростным и одновременно удивлённым взглядом. — Громов!

— Где-то я тебя уже видел! — надменно процедил я. — Что, запомнил меня?

— Я тебя долго искал… А-ах… Помоги подняться… — агент протянул мне руку. — Поговорим!

Не собирался я ему помогать. Я увидел, что его вторая рука незаметно полезла в карман…

В следующую секунду, американец попытался нанести мне удар ногой в колено, но не вышло. Промахнулся. Одновременно, запустив руку куда-то вглубь своей одежды, он выхватил второй пистолет. Тот был уже заряжен.

Раздался сухой выстрел — пуля ушла куда-то в небо, не причинив мне никакого вреда. А вот я, изловчившись, точным и сильным ударом выбил оружие из его руки. Затем опустив пистолет, выстрелил ему в правое плечо, туда, где бронежилет его не защищал. Второй выстрел пришёлся ему в мягкие ткани кисти той же руки — чтобы больше не выкинул какой-нибудь очередной фокус.

Джон Вильямс зарычал от боли и злости, схватился здоровой рукой за повреждённую конечность. Посмотрел на меня звериным взглядом.

— Ещё раз выкинешь что-нибудь подобное, получишь пулю в лоб! — процедил я, прекрасно понимая, что иного способа успокоить американца просто не было — иначе он бы просто не остановился. — В прошлый раз тебе удалось уйти, но в этот я всё-таки доставлю твою поганую задницу к нам в штаб… Пусть с тобой Кикоть разбирается!

Последние мои слова были сказаны так, для отвода гнева… Вполголоса. Но Джон услышал!

Нужно было видеть, как изменилось его и без того искаженное болью лицо. Куда-то пропало раздражение и ярость, проявилось что-то вроде заинтересованности. Но даже боль не помешала ему… Это слегка сбило меня с толку.

Он посмотрел на меня измученным взглядом, что-то пробормотал себе под нос. Затем все-таки выдавил:

— Слушай, Громов… А может, договоримся?

Глава 18 Коварное вероломство

Я только слегка усмехнулся.

Американец коварен и хитёр — ловко переобулся. А еще он боится.

Честно говоря, даже не ожидал от него такой скорой реакции, да еще и в таком неожиданном ключе. Видимо почувствовал, что находится на самом «краю», вот и попытался выкрутиться… Прям как новый русский, без договора — нет разговора! Ну-ну… Рано еще, это время девяностых…

Если я этого товарища живого и в сознании доставлю в штаб советской армии, поднимется настолько мощный резонанс, что даже представить сложно. Живой, действующий агент ЦРУ, это кладезь информации о всех планах оппозиции, местах дислокации, количестве людей и оружия… Да обо всем, что творится в Афганистане, он знает куда больше, чем тот же генерал Али Хадид. Надеюсь, моджахед внизу ещё не сдох от случайной пули. Пока я подбирался сюда, снайпер вполне мог достать его из своей винтовки — зачем оставлять языка врагу, да еще и такого важного?

Приблизившись к Джону чуть ли не вплотную, я ухватил его за воротник и притянул к себе.

— Договориться хочешь? — переспросил я, посмотрев на него твердым, внимательным взглядом. Затем демонстративно выдержал паузу, словно бы посмаковал его предложение. — Нет, так дело не пойдет! Все что нужно, ты мне и так расскажешь! Понимаешь, почему?

Американец криво усмехнулся. Глаза у него растерянно забегали, он явно нервничал.

Отвлекшись на происходящее в ущелье, я случайно заметил в здоровой руке у Джона какой-то крошечный предмет. Тот торопливо попытался сунуть себе его в рот, но я моментально перехватил его руку. Выкрутив кисть в болевом приеме, я извлёк из его сжатых в кулак пальцев плотную белую капсулу.

Осмотрел. Показал ее противнику.

— Яд? Ишь ты, какой хитрый! — усмехнулся я, пряча ее в карман. — Признаюсь, не ожидал такого от американца. А может, ты немец? Фашисты чуть что, сразу цианистый калий глотали. Ну нет, рано тебе подыхать еще!

Мрачное лицо Джона говорило само за себя — вероятно козырей у него не осталось, лишь так, пара небольших надежд, которые он еще попытается реализовать…

— Громов! Кто же ты такой? — тихо спросил он, глядя на меня пристальным взглядом. На фоне стрельбы в ущелье, я его едва расслышал. Одновременно был настороже — вдруг кто-то из духов явится ему на выручку. Но нет, мы были одни — бой шел внизу.

— Солдат, — просто ответил я, выпрямившись во весь рост. — Советский солдат, просто лучше, чем остальные. А что, есть сомнения? С радостью выслушаю твою версию!

Американец тяжко вздохнул, покачал головой, но отвечать на заданный мной вопрос не стал. Правда, его молчание длилось недолго.

— Слушай, я ведь не просто инструктор… Думаешь, я тут душманов обучаю? Нет, не только. Я могу хорошо тебе заплатить… Или может, тебе информация нужна, а? Только отпусти. Денег тебе до конца дней хватит, и тебе и твоим близким. Ну?!

— А! Это уже другой разговор! — насмешливо хмыкнул я, наблюдая за врагом. — Ты, случайно, не военный советник, а? А то ведь не у каждого инструктора есть свой собственный вертолет. А знаешь что… Хочу десять миллиардов долларов! Есть с собой столько?

Джон сверкнул глазами. Может, мне показалось, но в них появилась какая-то надежда. Или что-то еще.

— А впрочем, не нужно… — почти сразу ответил я, прислушиваясь к стрельбе внизу и размышляя, что делать с пленным. — Знаешь, в том чемодане, что мы прихватили с разбитого нами афганского каравана, в чемодане было достаточно изумрудов. Денег с их продажи мне с головой хватит. Информацию из тебя вытащим и так… Что ещё ты можешь мне предложить?

Американец вздохнул.

— Э-э… Сержант… Я не ошибся? Ты упомянул фамилию Кикоть… — все также лёжа на земле, глядя на меня снизу вверх, тяжело произнес Джон. — Майор Кикоть?

— Гляди-ка, все-то ты про всех знаешь… — удивлённо хмыкнул я. — Ну… Возможно, а почему тебя это интересует? И почему это должно меня волновать?

— Моджахеды самолет сбили, пару дней назад. Среди выживших, попался мне некий майор, с фамилией Кикоть. Очень интересная личность, про тебя говорил.

Тут уж я удивился — неужто, наш общий с майором Игнатьевым знакомый, каким-то образом мог попасть в плен к душманам? Крайне маловероятно, где мы и где КГБ-шник? Наверняка сидит себе где-то в Союзе, в уютном кабинете, с вентилятором на столе и бутылкой Боржоми… Дела перебирает, все на меня компромат изучает. Тот с первых дней на меня неровно дышит.

Нет, противник пытается играть со мной, выторговать свою жизнь и свободу. А казалось, будто это серьезный и расчётливый боец… Хм, я что, ошибся? Внешность обманчива?

— И что? — подняв бровь, безразлично произнес я, затем убрал свой пистолет обратно в кобуру. — Меня это должно как-то волновать?

— Возможно… — чуть скривился от боли противник. — И только я знаю, где он. Если я не дам команду, его застрелят. У меня разгрузке, в левом кармане есть полётный список, который мы взяли со сбитого два дня назад самолёта. Проверь, я не лгу. Координаты знаю только я…