Прапорщик. Назад в СССР. Книга 7

И получилось так, что сев в один поезд с Громовым, агент Василия Николаевича неожиданно пропал. С концами, как будто бы его и не существовало. Проанализировав ситуацию, Филин догадался, что Громов не так прост, как кажется.

Он раскусил Алекса, ловко его переиграл, а затем тихо ликвидировал. И произошло это где-то между Краснодаром и Астраханью.

Филин временно сменил место жительства, перебрался на юг Советского Союза в небольшой, но быстро развивающийся горный поселок на самой границе с Туркменской ССР и принялся ждать сигнала от Моргана.

И только спустя две недели после этих событий, у него зазвенел телефон. Бросив быстрый взгляд на часы — на них было ровно 22:00 — Василий Николаевич сразу же догадался, кто может звонить в такое время.

— Да, слушаю!

— Филин, это я… — голос был знакомый, несмотря на применение устройств искажения. — Отбой предыдущего задания! У меня есть для тебя другое, куда более важное задание!

— А как же Алекс?

— Меня это больше не интересует…

— Снова Громов?

— Нет. Слушай внимательно…

* * *

Как и следовало ожидать, я попал в госпиталь.

Правда, уже не в Кундузе, а где-то под Мазари-Шариф, рядом с авиабазой.

Практически сразу после того, как меня доставили в лечебное учреждение, я попал на рентген. Оказалось, что у меня было сломано два ребра, к счастью, без каких-либо осложнений. Мелкие раны, синяки и ссадины, накопившаяся усталость — можно даже не считать. Пройдет месяц и я буду как новенький… Вот только в свете последних событий, желание скакать под пулями, выполняя безумные приказы, заметно снизилось.

Удача не может быть вечной.

Факт наличия в советской армии таких продажных тварей как Шевцов, меня совершенно не удивлял. Как говорится, кому война, а кому мать родная. Удивляло другое — им многое сходило с рук. Тот факт, что Звягин находился в Кундузе, пытаясь нащупать крота — был понятен. Но какое он имел отношение к добытому мной «Стингеру», было неясно… Мне все равно, это теперь не мое дело. Ну, невозможно контролировать все аспекты, особенно с моим-то званием и должностью. Рано ещё, не вырос. Но в любом случае, нужно менять род деятельности, причем, чем скорее, тем лучше.

Дважды раненый, командир группы «Зет», майор Игнатьев лежал неподалеку от меня, в соседней палате. И дела у него были не очень — одна из пуль попала в кость, в результате чего последствия ранения оказались серьезными, но прогнозов пока никто не делал. Кое-кто подозревал, что майор свое «отбегал».

Самарин и Герц оказались везунчиками — их перевели в теплое место, где было много молодых медсестер. А в виду того, что Док в скором времени должен был вернуться из госпиталя, Шаман покинул подразделение. Честно говоря, я подозревал, что Рыскулов был человеком подполковника Звягина, и скорее всего, был намеренно прикомандирован к нам для того, чтобы наблюдать за работой команды изнутри. Что, в контрразведке нами тоже заинтересовались?!

Впрочем, не удивлюсь, если так оно и есть. Группа «Зет» уже второй раз заявила о себе и достаточно громко. Когда на весь Афган разлетелась новость, что наконец-то были добыты не только сведения, но и боеспособный образец оружия, которым духи сбивали вертолёты, это было воспринято на «ура».

Лежать в госпитале было хорошо — тихо, спокойно. Я вновь вернулся к тому, что невольно заметил некую тенденцию — побегал, повоевал, получил ранение. Лёг в госпиталь, подлечился, отдохнул и снова на поле боя. Но если первый день я отсыпался, то на следующие сутки мне уже было скучно. Информация со стороны доходила до меня обрывками, по частям и уже в искажённом виде. Тем и не люблю военные госпитали, потому что ни за что не узнаешь, где истина, а где очередные слухи…

Наверное, на четвёртый день, если не ошибаюсь, на пороге моей палаты появился интересный гость. Уже не молодой, высокий и худощавый, в классическом костюме «тройке». Возраст гостя был около пятидесяти лет. Орлиное лицо, серые глаза, крючковатый нос… Я никогда его раньше не видел, но зуб даю — он появился здесь не случайно.

Заглянув в мою палату, где в данный момент был только я, он шумно вздохнул:

— Ага! Ну, наконец-то… Старший сержант Громов?

— Да, а кто спрашивает? — все так же, лёжа на кровати, поинтересовался я, глядя на незнакомого человека. Отметил, что в руке у него была авоська с тремя апельсинами.

— Ты меня не знаешь, все верно… — он подошёл поближе, положил на мою тумбочку фрукты. — Это тебе, организму сейчас витамины не помешают, поэтому я оставлю это здесь. Так, о чем мы говорили? Хм, я давно слежу за твоей карьерой, Максим Алексеевич! Моя фамилия Хорев, я из штаба ГРУ СССР. Вряд ли ты обо мне мог слышать… Собственно, это ведь я выбрал и отправил вашу группу на последнее задание…

— Любопытно… — пробормотал я, глядя на гостя.

— Подполковник Звягин действовал по моему указанию, он подробно все изложил в своем рапорте. И, нужно сказать, я снова впечатлён. В хорошем смысле. Вот я и подумал, хорошо бы нам с тобой познакомиться поближе. К тому же, у меня к тебе серьезный разговор…

— Раз так, присаживайтесь, товарищ Хорев, — я указал на табуретку у кровати. — О чем будем говорить? О службе?

Глава 20 В госпитале

Наш разговор с полковником Хоревым был недолгим, но продуктивным. Были и хорошие новости и плохие.

Само собой он был рад тому, что ожидания оправдались и группа «Зет» блестяще справилась с заданием, вернувшись без потерь. Про группу старшего лейтенанта Горелова, к сожалению, такого не скажешь. В живых их осталось всего пятеро, включая раненых.

Результат нашего участия в спланированной контрразведкой операции оказался ошеломительным — мы не только вскрыли предательство Шевцова и помогающих ему людей, мы раздолбали крупный караван противника, забитый оружием и наркотиками, навели серьёзную шумиху во всём квадрате, стянув за собой большое количество душманов… Колонна, прибывшая нам на помощь, уже после схватки насчитала более восьмидесяти тел одними только убитыми. Раненых добивали, уже не считая.

Также мы раздобыли важнейшие сведения относительно применения духами американских ПЗРК, захватили полностью боеспособный образец оружия, а еще взяли в плен двух очень важных языков. Один из этих пленных был гражданином США, который не просто находился в зоне боевых действий, не только был замешан в пособничестве афганской оппозиции, но и сам стрелял по советским солдатам. От его действий погибло минимум трое.

Значимость этой операции просто невозможно оценить в полной мере… Хорев твёрдо заявил, что именно благодаря нам, назревает серьёзный перелом в ходе афганской войны. За восемь лет, это серьезный сдвиг в нашу пользу. Ничего подобного еще не было. А это очень важный момент — обо всем уже доложили в генеральный штаб ВС СССР. Честно говоря, я даже удивился — что, неужели как есть, так и доложили? Сомневаюсь, скорее всего, там общую картину представили совсем иначе. Ну были же и в те времена офицеры, которые выдавали чужие заслуги, за свои собственные. Главное, правильно и вовремя подмазаться.