Пращуры русичей

3

Теперь они сидели не в тесной и тёмной лачуге, а в освещённой десятком восковых свечей просторной горнице, протопленной и просторной. Помимо Вадима и Даньши, которому, как сподвижнику изборского воеводы позволили присутствовать на тайном сходе, в комнате находились ещё пятеро. Гости Ходоты сидели за столом, но ни еды ни напитков хозяин подавать не велел. Не для пира и гулянья собрались, потому, как разговор предстоял тайный и требующий трезвой головы. Даньша в отличие от сидевших за столом гостей, стоял в дверях и с волнением поглядывал на заговорщиков. Вадим хоть и окрепший после ранения выглядел бледным и измотанным, он первое время помалкивал, и не вступал в общий разговор. Вёл беседу сам Ходота, плотный крепыш лет пятидесяти.

– Беседа наша тайная, потому, чужих мы в неё не посвящаем, надеюсь всем то ведомо? – купец покосился на Даньшу, и продолжил. – Давно мы собирались от захватчиков варягов избавиться, думаю время настало.

– Мы про то знаем, и языки за зубами держать умеем, а вот гости твои, Ходота, верные ли люди? Не придут ли к нам домой после этой беседы гридни князя Рюрика за нашими головушками? – со злорадством процедил Рубец, угрюмый седоволосый старикашка с проплешинами.

Этот сварливый и грубый купчина, не зря считался одним из самых знатных городских богатеев. Каждый год он ходил торговым гостем в земли Царьграда, вёл дела с арабами и иудейскими торгошами из Хазарского Каганата, возил на юг мёд, воск да меха.

– Знаем мы Вадима, верный он человек, верный да надёжный, так что негоже его пустыми подозрениями обижать, – прервав речь Рубца, встрял в разговор здоровяк Гостята, он сидел рядом со своим младшим братом Бавой, как таким же полноватым и краснолицым детиной с обвислым животом и конопатым носом. – Коль прибыл он сюда с варягами поквитаться, так значит так оно и есть.

– Ну и что, что знаем, да только многие из тех, кого мы и раньше знавали, к Рюрику нынче переметнулись, верой и правдой ему нынче служат, князю на радость, а нам на беду, – не унимался Рубец, бросая недобрые взгляды то на изборского гостя, то на его спутника Даньшу.

Вадим при этих словах стал покрываться румянцем. Кровь прихлынула к щекам, было видно, что мышцы его напряглись.

– Довольно, тебе Рубец, коль всех будем подозревать, да винить в бедах наших, тем мы делу общему не поможем, не для того собрались. Теперь, когда Вадим Храбрый, славный воин и воевода на нашей стороне, глядишь и удастся нам скинуть ненавистного варяга и род его, – произнёс Ходота, заметив, что его знатный гость сейчас придёт в ярость.

Ещё один участник беседы – сухощавый смуглолицый бородач по имени Сумник, согласно закивал. Все остальные его поддержали, Рубец, недовольно буркнув, отвернулся, но возражать более не стал.

– Так вот, что я хочу сказать вам, други мои, – продолжил речь Ходота, глядя прямо в лицо Вадиму. – До того как варяги на землю нашу пришли, мы с вами торговлю вели, так, как нам удобно и выгодно, сами в городскую казну сколько надо средств давали, Гостомысл, старый князь, тому помехой не был. Новгород, издавна вечем управлялся. А что такое вече, не мужичьё горластое, а мы, лучшие люди града, за нами и монета звонкая, и богатства, а стало быть и сила да власть. А теперь, что? – говоривший обвёл всех взглядом. – Теперь князь все вопросы решает, сколько платы в казну нести, сам суд судит, а нас ни о чём и не спрашивает, где такое видано, что бы знать да купечество, своего слова не имели. Убытки несём, да разорение, и слово своё поперёк княжьего сказать не смеем. Так вот и говорю я, пришло время пресечь такую несправедливость, и тебе, воевода, в деле этом роль немалую отвести желаем.

Лицо Вадима по-прежнему оставалось напряжённым.

– Ты воин умелый, у тебя сноровка и опыт, а у нас денежки да люди верные есть, – продолжил Ходота, пряча довольную ухмылку, почуяв, что собеседник проявляет интерес. – Время сейчас как раз самое, что ни на есть подходящее. Рюрик дружину из города увёл, а покуда он в Старой Руссе Аскальда усмиряет, нам по силам в городе власть взять.

Ходота говорил вполголоса, все участники заговора, пригнувшись, внимательно слушали.

– Сколько людей князя в Новгороде? – наконец произнёс Вадим.

– Да гриди лишь десятка три, четыре, да городской стражи с полсотни. Но те не русы, так вои обычные из местных. На Аскальда то князь, не просто так пошёл, у того силы немалые, коль сеча меж ними выйдет, неизвестно, кого нам ждать, глядишь, и сам Аскальда пожалует.

– Не осилить Аскальду Рюрика, – вступился в разговор Рубец, больно силён князь.

– А вы, сколько людей собрать хотите, пусть мало Рюрик оставил, но у вас ведь мужики одни?

– Почему ж мужики, мы гостями в страны разные хаживаем, у нас свои вои, опытные, средь них и балты, и даже варяги есть, все кто золото любит, к нам идут. У каждого из сидящих пред тобой, по полсотни наберётся, а коль постараемся, так и мужиков да ремесленников подымем, так глядишь сотни три, на нашу сторону встанет, – вступил в разговор, до сих пор молчавший Сумник.

– Да, с такой силой, если с умом, то можно город взять. Да вот побьём мы людей княжьих, а потом то что? – с сомнением заявил Вадим. – Придёт Рюрик с Русью своей и порежет всех как ягнят.

Все сидевшие за столом оживились ещё больше, взгляды присутствующих обратились к Ходоте, они то знали, что главное хитрый купец приберёг напоследок.

– Верно мыслишь, воевода, рад я, что ты в омут с головой не бросаешься, умён, храбр, но осторожен. Думаю не зря мы на тебе свой выбор остановили, верно, я говорю? – все гости сидевшие за столом закивали, даже, скептически настроенный Рубец, одобрительно хмыкнул. – Город для нас захватить лишь половина дела. В хоромах княжьих Рюрик наследника – Игоря оставил, вот он то наша вторая цель. Коль сумеем Игоря взять, то и князь строптивость свою растратит, не станет он сыном рисковать.

– Не нравится мне это, не привык я с детишками сражаться, а что коли Рюрик заартачиться, резать княжича станем? – нахмурившись, заявил Вадим. – Не гоже это, не по мне.

– Гоже не гоже, а другого пути нет! – Лицо Ходоты стало жёстким. – Захватим княжича, пригрозим Рюрику, да велим ему убраться из земель наших. Не станет князь сына под нож пускать, – выкрикнул купец, и более мягким голосом, продолжил. – Ты, воевода, не спеши с ответом то. А подумай, покумекай, роду ты знатного, не станет Рюрика, не станет потомков его, кого вече в князья выберет. До прихода варягов многие тебя в правители новгородские пророчили. Коль сумеешь город взять, да княжича в полон захватить, так мы глядишь, Рюрика тобой и заменим, кого надо подговорим, кому надо приплатим.

Вадим замер, бледность на его лице снова сменилась румянцем. Такое предложение пришлось ему по сердцу. Он оглядел присутствующих, те ожидали ответа.

– Ну, коль так, согласен я, – заявил Вадим. – Собирайте людей, вооружайте, мне с неделю надобно, что бы от ран оправиться, да обдумать, как стражу городскую побить.

Улыбка озарила квадратное лицо Ходоты, вздох облегчения вырвался из груди остальных заговорщиков, расходились гости по одному, и каждый при этом думал и грезил о своём.

4

Туман тянулся с реки, укрывая от взоров смутные очертания кораблей, стоящих на пристани. Десятки лодочек, стругов, и прочих торговых судов да судёнышек стояли у берега, мирно покачиваясь. С высокой городской стены, они были почти не видны, в отличие от высоких боевых ладей, составлявших княжий флот, точнее ту его часть, которую Рюрик не пожелал брать в поход на Старую Руссу. Ладьи Рюрика стояли отдельно от прочих кораблей и корабликов, красивые и величавые.

– Зябко то, как под утро, – кутаясь в плащи, жаловались стоящие на вышках городские стражи, ёжась от холода и сырости.