Права и обязанности

– У тебя мания мешать мне спокойно поесть? – поинтересовался ученый, опуская книгу на стол, корешком вверх. Он не боялся запачкать страницы – столы тут были стерильно-чисты, как и любые поверхности.

– Нет, у меня твои результаты, – отозвался тот. Ковальски вопросительно поднял одну бровь. Секрет вытащил из нагрудного кармана аккуратно сложенный вчетверо белоснежный лист и расправил его.

– Итог по тестам неутешительный: ты едва набрал проходной балл. Да-да, я помню твои замечания, и ты действительно не кадет, который бы обучался в академии, но, по-моему, главное одно: ты набрал нужное количество верных ответов.

Ученый кивнул. С его точки зрения эта новость не была такой уж блистательной.

– С аттестацией дела получше: у тебя вполне приличное время. Конечно, тебе далеко до меня, или до Капрала с Порохом, но все же, этого достаточно. Я ведь помню тебя в настоящем деле, – добавил он, оторвав взгляд от документа. – Мне не нужны твои показатели, чтобы взять в отряд. Ну и наконец, самое неприятное: врач сказал, что при твоем зрении странно, что ты еще жив. Он категорически настаивает – и я его в этом поддержу – на операции.

– Что?.. – ученый опешил. – Но, послушай… лазерная коррекция это… м… дорогое удовольствие.

– Послушай ты, – перебил его агент Секрет, складывая и убирая лист. – Ты теперь в «Северном ветре». Забудь это слово. Мы заботимся о наших людях.

Но ученый уже решительно отодвинул от себя поднос с обедом.

– Нет. Послушай, все же, ты, – вздохнул он. – Мне все равно, что вы думаете по этому поводу. Я ненавижу быть должным кому-либо. У вас за службу что-то ведь платят, нет?

– Конечно. Дьявол, я забыл вчера оформить карточку для твоего счета… забегался. Сегодня непременно займемся этим…

– Ну так вот, мы сделаем так: я сам оплачу эту треклятую операцию.

– А до того времени будешь ставить мой отряд под угрозу, близорукий монстр?

– Кто-то тут говорил, что берет меня, не взирая на показатели, или я ослышался?

Собеседник нервно дернул уголком рта, а после рассмеялся.

– Упрямый, как и все «пингвины»… Ладно! Будь по-твоему! И поешь. И так тощий, что страшно глянуть…

***

– Согласно нашим данным, они переправляют свой груз одним и тем же маршрутом. В распоряжении у них два судна, достаточно вместительных для пары тонн контрабанды, но недостаточно внушительных, чтобы береговая полиция забеспокоилась.

– Или они просто дали взятку.

– Ты имеешь представление, что делают с патрульными, пойманными на таком деле, Ковальски?

– А ты имеешь представление, сколько они получают, и насколько эта сумма меньше той, что им могут предложить?

– Так, так, господа, тихо. Без ссор. Никакой вариант нельзя сбрасывать со счетов. Наша задача, как вы помните, не только остановить эту противозаконную браконьерскую деятельность, но и сделать преступление публичным, засветить и их и все их связи, самим при этом оставаясь в тени.

– Тут есть несколько вариантов.

– Ковальски, мы не используем варианты в решении задачи.

– Серьезно? А что вы используете?

– Не сочти за грубость, но… я понимаю, что ты отвечал за выбор стратегии, когда находился в рядах «пингвинов», потому что твой ай-кью на порядок выше их. Кстати, сколько?

– Никогда не мерил. Как-то в голову не приходило.

– Я сброшу тебе программу на КПК, очень полезная вещь…

– Дает бонус при заполнении тестов?

– Гос-по-да, – с нажимом привлек к себе внимание агент Секрет. – Мы не спорим. Мы обсуждаем планы. Ковальски. Порох прав, мы действительно не используем варианты для выбора пути решения. Я отдаю приказ, отряд его исполняет.

– И все?

– Ковальски, – кажется, терпение агента было безграничным. – Здесь, в «Северном ветре», лидером боевой группы всегда становится тот, кто этого достоин. И кто в состоянии самостоятельно сделать выбор, ни у кого не спрашивая советов. Ну а теперь, если мы закончили, давайте продолжим…

***

Он повесил план-карту прибережных вод заданного квадранта на стене в своей ячейке, и, вооружась цветными маркерами, принялся так и эдак вертеть выдвинутый шефом план. Он проигрывал различные повороты сюжета, внося поправки и изменения и записывая их в блокноте. Показывать эти расчеты было все равно некому, но ему нужно было для себя определить, что стратегия безопасна.

Спустя три часа он пришел к выводу, что выглядит она, по крайней мере, таковой, если только в самый ответственный момент с неба на голову не упадет белый рояль, который спутает все карты, но осадки из роялей обычно явление малораспространенное.

Затем к нему постучались.

========== Часть 7 ==========

– Войдите, – бросил ученый через плечо. Он не сомневался, что это шеф пришел что-то еще сообщить. Он ошибся – это был Капрал.

– Как ты устроился? – поинтересовался он, переминаясь с ноги на ногу. Было видно, что здоровяку одновременно интересно и неловко. – Я тут… я принес тебе печенья! – он опустил на стол белую керамическую тарелку, на которой элегантным веером расположились идеально-квадратные, покрытые ровной глазурью, печеньица.

– Это как… дружеский жест, – продолжал Капрал. – Ну и… Я знаю, «пингвины» не часто… То есть, я хочу сказать, жизнь вас не баловала… В смысле…

– Спасибо, – кивнул ему ученый. – Это очень мило с твоей стороны.

– Правда? – просиял гость. Ковальски кивнул снова. Перед его внутренним взглядом внезапно возник Прапор. Он всегда приходил в его лабораторию, когда Ковальски долго не появлялся – являлся, увлекая за собой шлейф пригари, и гордо неся перед собой закопченный противень с домашним печеньем. Неправильной формы, непрезентабельного цвета, и совсем не похожим на это произведение механического робото-гения. В том, что печенье именно такого происхождения, ученый не сомневался.

– А что ты делаешь? – полюбопытствовал Капрал, заметив на стене карту. – Рисуешь? О-о, абстракционизм, это так… изыскано…

– Это карта, – внес ясность Ковальски. – Просто просчитываю… – он хотел сказать «варианты» но слово застряло у него в горле. – Все просчитываю, – неуклюже закончил он.

– А почему на бумаге-то?.. – искренне удивился Капрал. – Можно спрограммировать три-дэ модель. Или голограмму, кому что удобнее. Голосовые команды заносятся в протокол, в любой момент можно открыть и свериться…