Правда о Великой Отечественной войне. Красная Армия всех сильней!

А вот войскам советского Юго-Западного фронта наступать из Южной Польши на север не помешало бы ничего. Тогда немцам пришлось бы срочно отводить назад свои войска, образовывать фронт лицом к югу, давая возможность войскам советского Второго Стратегического эшелона создать новый Западный фронт.

В общем, можно сказать только одно – немцам повезло так, как иногда везет только на войне. Они ударили в тот уникальный момент, когда РККА находилась в самом разгаре развертывания.

Ударь они на месяц раньше – масштаб катастрофы был бы не столь велик. В тот момент в округах было намного меньше войск, техники и снаряжения. Ударь немцы на две недели позже – их бы встретила полностью развернутая и отмобилизованная Красная Армия.

Причем тот факт, что Вермахт начал наступление в этот уникальный период, отнюдь не свидетельствует об особом коварстве германского руководства. Верховное командование Вермахта вовсе не планировало бить именно в этот момент. Немцы вообще не знали о начавшемся развертывании РККА. Это было именно везение, схожее с выигрышем в лотерею.

Но для Красной Армии везение немцев обернулось кошмаром. Первую линию советских войск немцы попросту смели. Как мы помним, непосредственно вдоль границы от Балтики до Черного моря немцы и их союзники развернули полторы сотни полностью отмобилизованных дивизий. Им противостояли в 50-километровой приграничной полосе 48 советских дивизий, лишь некоторые из которых успели занять свои позиции. К тому же советские соединения не были отмобилизованы, хотя при таком соотношении сил это не играло уже никакой роли. Вторую линию советских дивизий немцы застали в пути, в походных колоннах, в эшелонах. Еще до столкновения с наземными немецкими войсками эти дивизии понесли потери от действий Люфтваффе, ведь господство в воздухе было в руках немцев с первого дня войны (причины этого описаны выше).

Вторую линию советских войск, а за ней и третью, и четвертую немцы продолжали бить по частям. Стоит добавить также, что разгром Западного фронта, предопределенный огромным превосходством немцев в силах именно на этом участке и крайне неудобной для обороны конфигурацией фронта, пробил в линии советских войск огромную брешь, закрывать которую пришлось армиями Второго Стратегического эшелона.

Командующему Западным фронтом генералу армии Павлову вообще не позавидуешь. Для него лично поражение вверенного ему фронта обернулось арестом и расстрелом. Однако надо признать, что у Павлова в той ситуации не было ни единого шанса. Западный фронт ни при каких обстоятельствах не мог отразить удар немцев. Германские 3-я и 2-я танковые группы, зловеще нависающие над флангами ЗапОВО, – вот основная причина поражения армий Павлова. В ситуации, когда немцы наносили удар первыми, у Павлова оставалось только два решения, и оба – плохие. Либо оставаться на месте и попадать в окружение, либо отводить войска на восток, подвергаясь бомбежкам, бросая склады, аэродромы, вышедшую из строя технику и т.д. При этом не стоит также забывать, что мобильность моторизованных соединений Вермахта была намного выше, чем у не получивших автотранспорт и лошадей по мобилизации дивизий Павлова. То есть они даже убежать от немцев толком не могли.

Таким образом, оба решения могли закончиться и в итоге закончились уничтожением войск Западного фронта. Причем не имело почти никакого значения – привел Павлов свои войска в боевую готовность или не привел, отмобилизовал он свои войска или нет, заняли дивизии позиции вдоль границы или не успели. Категорически не подходящая для обороны дислокация войск Павлова почти неминуемо вела к разгрому в любом случае, кроме одного – когда РККА сама наносит удар первой.

Однако первыми ударили немцы, и уже через две недели Западный фронт перестал существовать.

Пока Красная Армия латала дыру в центре, немцы бросили свои подвижные соединения 3-й и 2-й танковых групп на север и на юг, где РККА сумела к тому времени стабилизировать фронт. В итоге и там Вермахту удалось создать перевес в силах, что позволило ему и на этих участках фронта разгромить советские войска.

Правда, уже после войны умные «задним числом» гитлеровские генералы отнесли пресловутый поворот танковой группы Гудериана на юг к «роковым ошибкам» Гитлера, которые якобы не дали мудрым германским стратегам выиграть войну.

В целом можно сказать, что, несмотря на все свое превосходство в количестве и качестве боевой техники, несмотря на потенциальное превосходство в численности бойцов, летом и осенью 1941 года Красная Армия никак не могла сосредоточиться, поэтому немцы в каждом отдельно взятом сражении имели как минимум равные силы, при том что стратегическая инициатива была в их руках.

Однако как вода точит камень, так и ожесточенное сопротивление советских войск, их отчаянные, порой самоубийственные контратаки привели, в конце концов, к своей цели. Под Москвой немцев остановили, а затем и погнали назад. Но цена оказалась огромной. Фактически половину всех своих безвозвратных потерь в Великой Отечественной войне Красная Армия понесла в ходе летне-осенней кампании 1941 года.

Глава 31 Вместо эпилога

Итак, к чему мы пришли? РККА к началу войны по всем мыслимым и немыслимым параметрам или значительно превосходит Вермахт, или, по крайней мере, не уступает. Советская разведка на голову эффективнее абвера. Превосходство советского высшего военного командования признается самими немцами. Все те недостатки РККА, о которых с таким злорадством писали германские генералы в своих мемуарах, либо попросту придуманы мемуаристами, либо недостатками не являются. Даже главный козырь немцев – якобы чудовищные потери РККА, многократно превосходящие потери Вермахта, – на деле оказывается мыльным пузырем, пропaгандистским трюком. Потери РККА, самое большее, были равны потерям Вермахта, а скорее всего были даже меньше. Но немцев понять можно. Они с треском проиграли начатую ими же войну. Проиграли не «цивилизованным» англо-американцам, а «расово неполноценным русским варварам». Тевтонская гордость попросту вынуждала искать оправдания. А тут еще началась «холодная война». И мелкие шулерские приемы немцев, которые при другом раскладе были бы высмеяны на том же Западе, пришлись очень к месту в развернувшейся антисоветской пропагандистской войне.

Однако пока был цел Советский Союз, эта пропаганда не имела особого успеха, поскольку сталкивалась с не менее мощной пропагандистской машиной КПСС. Но с приходом Горбачева все изменилось. А уж начиная с 1991 года, с развалом СССР, вообще барьеры рухнули. Началась оголтелая вакханалия, иными словами и не скажешь, ставящая своей целью доказать только одно – СССР – это черное, Запад – это белое. А поскольку одним из основных и главных достижений Советского Союза была и остается Победа во Второй Мировой войне, то понятно – куда был нанесен удар. Именно с этой целью и взялись всякие Соколовы с Бешановыми «переписывать» историю. К счастью, уровень их интеллекта не позволяет им самим понять, что выходит из-под их пера. Для примера приведу несколько моментов.

Так, Б. Соколов в своем труде «Тайны Второй Мировой» долго и нудно «доказывает», что советские людские потери многократно превышали потери Вермахта, что германские воздушные асы – лучшие асы в мире, а Кожедуб и Покрышкин в подметки им не годятся, что таких танкистов, как Витман, в СССР быть не могло по определению и что в битве на Курской дуге, в частности при Прохоровке, немцы, потеряв пять танков, уничтожили около тысячи танков 5-й танковой армии Ротмистрова и что вообще такое соотношение потерь было в ходе всей войны. Этому можно было бы поверить, если бы сам автор помнил, о чем он написал в предыдущей главе.

Ведь там Б. Соколов решил доказать, что роль ленд-лиза была больше, чем это признавалось в советское время. Для этого он, как всегда «ловко» манипулируя цифрами, получает, что советское военное производство выпустило не сто тысяч танков и более ста тысяч самолетов, а вдвое меньше. Поскольку по ленд-лизу СССР получил 12,5 тысячи танков и 19 тысяч самолетов, то доля англо-американской помощи увеличивается с 12% и 15% до 24% и 30% соответственно.

Ладно, поверим. Но ведь эти цифры коренным образом меняют соотношение потерь. Так, до Соколова считалось, что танковые потери СССР около ста тысяч танков. Цифры эти получались так:

на начало войны было – 25 тысяч;

промышленность произвела – 100 тысяч;

по ленд-лизу получили – 12,5 тысяч;

Итого, 137,5 тысячи танков.

На конец войны оставалось более 35 тысяч.

Союзникам передали 1,5 тысячи.

Соответственно потери около 100 тысяч.

Вермахт и армии союзников Германии на советско-германском фронте потеряли 43 тысячи танков и самоходных орудий. Казалось бы, соотношение говорит само за себя и подтверждает слова Соколова о «неумении русских воевать». Но тут тот же Соколов заявляет, что произвели, оказывается, не сто тысяч танков, а только 50 тысяч. Тогда получается соотношение потерь: 43 тысячи германских танков против 50 тысяч советских. Теперь вспомним, что в ходе летне-осенней кампании 1941 года РККА потеряла около 25 тысяч танков, а немцы только около 4 тысяч, да и из тех часть удалось вернуть в строй. Тогда получаем, что в 1942—1945 гг. Красная Армия потеряла 25 тысяч танков, а Вермахт – 40 тысяч.