Праведник

Яков просто не успел бы среагировать, но «балт» оставался настороже. Биоподвеска сработала моментально, поджимая колеса – внедорожник словно присел. Ракета мелькнула над самой крышей, и взмыла в воздух, оставляя сизый шлейф. Хлопок – и реактивный снаряд бессильно закувыркался вниз. Протух.

– Что?! Опять? – заполошно спросила мадам Роше.

– Атакован ракетой «земля – земля», – невозмутимо доложил «балт». – На данный момент автономная боевая система «Аргус» не представляет опасности, весь БК израсходован.

– Погуляю-ка я еще, – проворчал Яков, подхватывая верный «калаш», убийственную игрушку с коротким стволом и длинным магазином. – Не нравится мне эта автономка, не должна она быть здесь… Я скоро.

Жослен встрепенулся было, возможно, желая предложить свои услуги, но Лот уже выскользнул наружу. Дверца бесшумно закрылась за ним.

Посматривая вокруг, Яков скрадом подошел к старенькому «Аргусу». Так-так-так…

– «Балтик», – тихо сказал Лот, прижимая усик микрофона, – это не заблудившаяся автономка, на ней даже гусениц нет. Похоже, «Аргус» доставили сюда вертолетом и опустили, устроив засаду. Короче, тропа засвечена. Немедленно выбирайся из оврага, и следуй за мной на расстоянии… ну, скажем, метрах в пятидесяти.

– Приказ понял, – ответил джип.

Яков взобрался по круче, и выглянул из оврага, прячась в зарослях кизила. Пейзаж перед ним открывался вполне мирный – зеленые холмы, поросшие дубом, да акацией.

Напряженно осматриваясь, Лот покинул свою захоронку, и пошагал к реке. Джип катился за ним следом, выбирая тень деревьев и низины.

С очередного холма открылся Прут и железнодорожный мост через реку. Серо-синяя «шаровая» краска давно облезла с металлоконструкций, ржавые потеки отливали на балках и швеллерах неопрятной рыжиной, а крайний пролет моста и вовсе обрушился в реку тем своим концом, где стальную ферму раскурочил, разворотил взрыв авиабомбы или крылатой ракеты.

На устоях моста, выложенных бетонными плитами, можно еще было разобрать размашистую надпись: «Сепары рулят!»

Да, были схватки боевые…

Переливчатый блеск течения, облачка в синем небе, нагромождения пышной зелени – все навевало истому, негу, да желание слиться с природой. А вот Якова не покидала тревога.

Краем глаза уловив движение, Лот приник к стволу дерева.

По тропе, натоптанной протекторами и гусеницами военных роботов вдоль берега, шагали шестеро – румяный, очень важный натовец в комбезе с массой нашивок, лычек, бейджей и шевронов; длинный хлыщ в форме морпеха США, и четверо украинцев.

Эти узнавались по кепкам-мазепинкам. Вся четверка возбужденно, перебивая друг друга, докладывала «товарищам по оружию» о нарушителях границы, тыча в сторону оврага.

– Балтик, – негромко сказал Яша, – тут патрульные. Форсируешь реку без меня, я прикрою. Скажешь Жослену, чтобы оставил на берегу плотик.

– Приказ понял, – пискнуло в ухе.

Шестерка «стражей» подошла уже слишком близко, выходя на опушку. Если они поднимутся на холм, то увидят «Руссо-балт»…

Не поднимутся.

Лот дал короткую очередь над головами патрульных, и те мигом залегли. Проворно достав усыпительную шашку, Яков активировал ее, и забросил из подствольника. Попал!

Голубое облачко расплылось по опушке, и опало. Была бы шашка гранатой, все пятеро бы полегли…

Татакнул автомат – по звуку Яков опознал «Штейр» – и стих.

Со всею осторожностью Лот приблизился к патрульным, чуя легкий маслянистый запашок снотворного газа, туманивший голову.

Все шестеро лежали в вольных позах, изображая прикорнувших служак, разомлевших на солнышке.

Не высовываясь особо, Яков отметил неподвижность лиц у пятерых патрульных. И глаза у них остекленели будто, и слюна стекает из распущенных ртов, штатовец и вовсе обмочился.

А вот шестой…

Ласково поглаживая спусковой крючок «Калашникова», Лот показался из-за дерева.

Шестой, украинец в мятом «пятне» и с крестом Боевой Заслуги на груди, лежал навытяжку, картинно откинув в сторону руку, сжимавшую старенький «Форт-12».

Яша не стал будить патрульного, проговаривая, как в глупых боевиках, что-то вроде: «Вставай, поднимайся, рабочий народ!», а выстрелил одиночным.

Пуля-игла пробила украинцу запястье, и тот вскрикнул, вскинулся, потянулся к оброненному пистолету здоровой левой…

Еще одна игла перебила и эту конечность.

– Не дергайся, – холодно посоветовал ему Лот, – и проживешь долго-долго.

Вздрагивавшие губы на бледном лице патрульного были неприятно ярки, придавая тому облик вампира, недавно отобедавшего – вкусившего свежей кровушки.

Уста скривились в злобной усмешке.

– Какая честь, – хрипло выговорил украинец на хорошем русском, – сам Яков Лот!

– Мы знакомы? – по-прежнему холодно поинтересовался Яша.

– Ватники и колорады не числятся в моих знакомых! – презрительно ответил патрульный. – Зато я хорошо изучил твое досье. Яков Лот, родился летом 2014-го в Донецке, под обстрелом. Мать и акушерку убило осколками – обе кацапки прикрыли собою несчастненького «малышечку». Отец – ополченец, позывной «Северус» – погиб через полтора года, при штурме Мариуполя. Бедный сиротка рос в Москве, у дяди, Николая Петровича Воронина. Там же Яшенька окончил школу. Пытался поступить в МГУ, да не вышло. Отслужил в армии, в 80-й арктической бригаде, водителем атомного танка-транспортёра. Не женат, не привлекался, не состоит. Последние шесть лет занимается противоправной деятельностью, помогая скрываться преступникам, злостно нарушившим Ювенильный и Семейный кодекс Евросоюза. Объявлен в розыск Интерполом, ФБР и СБУ. Я ничего не упустил? А, вата?

– Люблю разговорчивых, – усмехнулся Лот. – Имя! Звание!

– Олесь Кучера, – отрекомендовался украинец. Покосился на свой голубой погон с парой желтых звезд, и добавил не без гордости: – Бунчужный. [3]

– Подкрепление скоро прибудет?

– Даже не надейся, не скажу, – мужественным голосом ответил бунчужный.

– Откуда вам стало известно, что именно сегодня и именно здесь я пересеку границу? Разведка?

– Наводка!

– Кто?

Кучера смолк, плотно сжимая красные, словно измазанные кровью губы. Хлопнул выстрел, перебивая бунчужному колено – поросячий визг разнесся над рекою.

3

Бунчужный – воинское звание, ранее использовавшееся в УПА, приблизительно соответствующее старшинскому.

– Кто? – хладнокровно повторил Яша.

– «Розовые»! – завопил Кучера. – «Розовые» тебя сдали! Люди Большого Эрнеста! Вы их гомофашистами зовете!

– Кто именно?

– Не знаю! – простонал Олесь, и взвыл, наблюдая, как повело ствол «калаша»: – Да я, правда, не знаю!

– Верю, – сказал Яков и нажал на спуск.

Пуля вошла Кучере точно в переносицу.

Поднявшись, Лот внимательно осмотрел патрульных в остатке – те мирно спали, не реагируя ни на выстрел, ни на стрекот приближавшегося вертолета.