Правила Барби

Фостер долго вглядывался в мои глаза, словно старался отыскать там ответы на все свои вопросы, но я уже сказала все, что думала, и в достаточно мягкой форме.

– Хорошо, всему свое время, – ответил он, а через секунду накрыл рукой мой затылок и под мое глупое хихиканье, которое я просто была не в силах контролировать, стал покрывать маленькими поцелуями мои щеки, лоб, нос и губы.

***

За завтраком Дорис не изменила тактики и продолжила вести себя как накурившаяся травки счастливая мамочка. Но иногда даже такой змее как Дорис не удавалось скрывать свою истинную натуру. Ее слова имели два значения, невинные комментарии скрывали в себе пассивную агрессию, а взгляд. Здесь лучше промолчать. Потому что ее глаза излучали только тихую угрозу, и как только Джефри не замечал этого? Я всерьез опасалась, что поздним вечером, когда Фостера не будет дома, она прикончит меня.

Джефри единственный мужчина в ее жизни, который любит ее особой любовью: чистой и невинной, ведь он ее сын. Полагаю, она не собиралась терпеть то, что он дарит свою любовь кому-то еще.

– Я так рада, что ты выбрала первое платье, оно идеально! Во втором ты выглядела бы как отъевшаяся лосиха, цвет отвратительный и фасон совсем не твой, я хочу всего самого лучшего для невесты моего сына, – пропела Дорис, сразу после того, как смогла уговорить меня показать ей свадебные платья, из которых я выбирала и свой конечный выбор.

Я отодвинула от себя тарелку с недоеденным завтраком и откинулась на спинку стула.

– Ты видимо не расслышала, я выбрала не первое платье, а второе.

– Оу, – пряча улыбку, и с напускным виноватым видом промямлила она.

– Да, то самое, в котором я выгляжу как отъевшаяся лосиха.

Чертова дрянная сука. Она делала это специально. С каждым ее словом я надувалась от гнева и раздражения словно воздушный шарик.

– Можно я взгляну? – хмуро спросил Джефри, стараясь аккуратно взять мой телефон в руки, но я не позволила ему.

– Нельзя! Ты не увидишь его до свадьбы, – сказала я, мгновенно блокируя экран телефона.

– Почему?

– Потому что я так хочу, – фыркнула я, пресекая любые попытки Фостера сунуть свой нос в экран телефона. Он недоуменно вскинул брови, но не стал настаивать. Опустошил свою чашку с чаем и взглянул на наручные часы.

Черт! Именно этого и добивается Дорис. Я раздражаюсь и срываюсь на Джефри. Она хочет любыми методами испортить наши с ним отношения.

Нужно менять тактику.

Я поднялась из-за стола и подошла к Фостеру сзади, пригнулась и огладила широкие плечи, стальные мышцы которых ощущались даже сквозь плотную ткань его белой рубашки. А затем, обвив его шею и не отрывая провокационного взгляда от лица Дорис, я оставила поцелуй на его макушке.

– Ты увидишь все, когда придет время, и могу заверить, ты не останешься разочарованным, – шепнула я, касаясь губами его уха. Чистая кожа и небрежно уложенные волосы Джефри пахли просто идеально. Я уже не понимала, поднялась из-за стола, потому что хотела позлить Дорис или в очередной раз насладиться им.

– Ловлю тебя на слове, Барби, – ухмыльнулся он, перехватывая мои руки и усаживая меня на свои колени. В последний момент я заметила гримасу отвращения на лице Дорис, а затем Джефри полностью украл мое внимание своим поцелуем. Его язык очертил мою нижнюю губу, а затем на ней легко сомкнулись его зубы. Его рука властно обвила мою талию, а ладонь легла на мой живот, заставляя забиться в истоме большекрылых черных бабочек. И весь мир перестал существовать для меня. Только его губы, только вкус черного чая с мятой и запах его парфюма и свежей хлопковой рубашки.

– Мне пора на работу, – сказал он, отстраняясь и возвращая меня в холодный и жестокий мир. И после его слов отчего-то мое хорошее настроение испарилось. – Не скучай.

Я поднялась с колен Джефри. Он выпрямился и взял со стола свой телефон.

– Хорошего дня, милый. – Дорис вскочила со своего места и, обхватив лицо Джефри, поцеловала его в щеку.

Да-а. Ее соперничество со мной совсем не заметно.

Стоило Фостеру покинуть дом, как маска Дорис немного отстала от ее лица. Мама Джефри опустилась на стул и надкусила безглютеновый диетический хлебец, причмокивая своими губами.

Как же меня раздражало это ее причмокивание. Только из-за него мне хотелось пробраться ночью в ее спальню и залить клеем ее волосы. Но это была бы невыполнимая задача, такие как Дорис спят в гробу и с отрытыми глазами.

– Мой сын всегда был добр, даже к блохастым тварям, что прибивались к нашему дому.

Вот и испарилась ее доброта, и улыбка больше не разрезала лицо Дорис на две части. Что я говорила? Пассивная агрессия постепенно переходит в активную фазу. А значит, я была права. Дружелюбие Дорис было насквозь пропитано фальшью.

– Уж не о своих ли дружках ты говоришь?

– О ком ты, девочка? – ухмыльнулась она, откладывая в сторону хлебец и устремляя свой взгляд на меня.

– Ну как же, те, кому ты отдавалась за покрашенный потолок и новые трубы на кухне.

На лицо матери Джефри легла тень недовольства.

– Нет, я о несчастных маленьких дворняжках. Однажды он принес в дом облезлого и грязного щенка. Мой сын всегда был слишком добр, когда дело касалось убогих тварей, но разве стоит удивляться? Таким образом он восполнял любовь, которую ему не додавал отец.

– Или не додавала мать? – вскидывая бровь и едва сдерживая раздражение внутри, спросила я.

Губы Дорис изогнулись в победной улыбке.

– Ты ведь не о себе сейчас говоришь, девочка?

Тошнота подступила к горлу. Это было низко даже для нее, ведь моя мама была мертва, и случилось это отчасти по ее вине. Меня не разубедить. Я ненавидела Дорис, и прямо в эту минуту я мечтала наброситься на нее, чтобы стереть с ее лица эту издевательскую улыбку. Но, во-первых, я должна думать о Джефри, а во-вторых, я не позволю так легко выбить себя из равновесия.

– Джефри позволил мне взять свой «Астон Мартин», – сказал я, разворачиваясь, чтобы вернуться в свою комнату. Мне срочно нужно развеяться, а то рука так и тянется к ножу для масла.

– И зачем ты сообщаешь мне это?

– Банальное предупреждение. Не переходи дорогу на красный, нажимать на тормоз в туфлях на тринадцатисантиметровых шпильках так неудобно. Хорошего дня, Дорис.

В ужаснейшем настроении я добралась до центра, где мы договорились встретиться с Отэм. Управляться со зверем Фостера было крайне неудобно. Я давно не водила автомобиль, а тачка Джефри к тому же была достаточно габаритной, однако мне все же удалось припарковать ее у кафе в центре города, не задев ни один оградительный столбик.