Правила хорошего тона

Точка. Парень обрушился в шок. Я решительно двинулась мимо, но, как назло, оступилась, и стопка книг в моих руках рухнула. Черт. И зачем он кинулся мне помогать? Кто его просил?

– Неужели ты хочешь, чтобы я о тебе плохо думал? – недоуменно спросил Ковалев, протягивая мне учебник.

Я уже было решила оставить его вопрос без внимания и даже спустилась на несколько ступенек вниз, но потом передумала и повернулась к нему лицом – он все еще стоял посреди лестницы.

– Мне плевать, что ты обо мне думаешь, - безразлично, но с какими-то горделивыми нотками в голосе отчеканила я и быстро пошла прочь.

Ну что ж, не все мачо получают то, что кажется им недоступным, а значит и интересным.

Была ли я когда-нибудь склонна к математике? Может быть, может быть… три жизни назад. Нет, я решительно не могу понять, в чем смысл греческих буковок и в чем их преимущество над теми же русскими? Ладно, хоть теперь математичка призналась, что по итогам теста я вполне могу претендовать на твердую «четыре» и даже возможную «пять». Мне нужна твердая «пять». Хорошо, что в запасе перед экзаменами есть еще несколько месяцев.

В относительно приподнятом настроении я брела «домой». Фраза «дом, милый дом» сюда не подходит. Скорее, как говорила одна британская писательница: «наш дом – могила с окнами».

– Вернулась, наконец-то! – рявкнула с порога бабка.

Я аж оторопела. В это время дня она обычно спит. Но тут мой взгляд случайно падает на незнакомые мужские «тапки» в прихожей у порога.

– А что такое? – осторожно осведомилась я.

– Хахаль к тебе приперся, - прохрипела старуха, делая очередную затяжку, - только смотри! Не шумите, голова разболелась что-то, - заходя в зал, пробурчала она.

Без лишних вопросов я решительно прошла мимо нее прямиком в свою комнату. Резко открыла дверь и замерла, забыв, как дышать. На моей кровати, как ни в чем не бывало, сидел… Ковалев. Интересно, откуда он узнал, где я живу?

– Привет, - неуверенно улыбнувшись, произнес он.

Боже, какой стыд… Мои пенаты явно не были готовы к приему гостей. Скромный бардачок – это еще мягко сказано. Обшарпанные стены, дырявые обои, пыльный потолок… Досоветский письменный стол и жесткий деревянный стул, как для заключенного… Старая скрипучая кровать с местами дырявым и заштопанным полувековой давности покрывалом…

– Как ты узнал, где я живу? – наконец напряженно поинтересовалась я.

– У ребят спросил.

Я продолжала стоять на пороге, как вкопанная. И при этом старалась не смотреть Александру в лицо – не переживу такого позорища.

– Зачем пришел? – мысленно проваливаясь под землю, спросила я, обращаясь к настольной лампе.

– Ты записную книжку забыла. Помнишь, когда учебники уронила?

– Ты ее читал?

– Конечно, нет, за кого ты меня принимаешь? – возмутился парень.
– Я хотел сначала позвонить, но ни у кого нет номера твоего мобильного…

– У меня его нет, - пояснила я.

– Номера?

– Мобильного.

– Как так?

Я неопределенно повела плечом. Повисло взаимонеудобное молчание.

– Пожалуйста, уходи, - первой не выдержала я.

Уж слишком инородным он смотрелся в моей комнате. На фоне архаичной старины такое пронзительно яркое пятно современности.

– Ты живешь с бабушкой и дедушкой?

– Да.

– А где родители? – не унимался новичок.

– В Анталии отдыхают, - без запинки, не моргнув и глазом, ответила я.

– Круто.

– Да.

Очередная заминка в диалоге. Но я не могла избавиться от мысли, насколько неуместен Ковалев в моей спальне.

– Спасибо, что принес, - я потрясла книжкой в руке, - но уходи.

– Ладно, до завтра, - не стал ни на чем настаивать мой новый одноклассник.

Правило третье: Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не говорю – не из этой оперы!

– Санек, лови! – Сверстников со всей дури запульнул в Ковалева бейсбольным мячом.
– Ну-у-у, растяпа!

– Прости, мужик, - стушевался парень и отвел глаза в сторону.

Ну да, ну да. Видела я, когда в школу входила, как на скамейках на первом этаже новенький с Викой развлекался. Скакала и ржала она, сидя на его коленях, как настоящая скаковая лошадь. Выходит, «соблазняшки» не остались без завтрака. Поглотили с потрохами. И почему это парни клюют на легкодоступных девиц с тоннами макияжа по всей физиомордии и ни граммом естественности?

Не знаю, не могу в толк взять, что же стряслось, когда все пошли переодеваться, да только с боевым кличем подхватил меня Сверстников со своими подпевалами и потащил в пацанячью раздевалку. Естественно, я от неожиданности завизжала. Первая реакция – шок. Затолкали меня внутрь и загородили собою дверь. Вторая реакция – я от «амбре» их раздевалки задохнусь.

– Боже, вы хотя бы приблизительно знаете, что такое чистые носки? – фыркнула я, морщась и решительно двигаясь к выходу.

– Э-э-э, нет, переоденься с нами, - прогнусавил Бортников и кинулся к моей футболке.

Ну, что я могла поделать против шести уродов? Ну, да, ну, отбивалась. Думаете, помогло? Тут зашел Ковалев, смекнул, что к чему и по чем, и через три секунды не без сопротивления его соплеменников по половой принадлежности вывел меня в коридорчик между раздевалками. Футболка была местами растянута, штаны чуть спущены, нижнюю губу жгло. Я прикоснулась к ней и поняла, что она вроде как разбита – да, вот так я сопротивлялась.

– Возьми, - Ковалев протянул мне платок, и откуда только он у него взялся?

– Да пошел ты, - бросила я, отнимая пальцы от губы, и развернулась к своей переодевальне.

В считанные секунды под клич девах переоделась в брюки и рубашку.

– Не понимаю, зачем было такой визг поднимать, ведь ей это безумно понравилось, обалдеть, - закатывая глаза, ехидно громко прошептала Смирнова своим подпевалам.

– Еще бы! Столько мальчиков да на нее одну, обзавидуешься, - с явной завистью в голосе подхватила Ксюша, и они все вместе заржали подобно целому табуну.

А что до остальных? Те предпочитали отмалчиваться до поры до времени. Осторожненькие нашлись. Я запихнула «спортивную форму» в пакет и вышла. Новичок стоял на том же месте.

– Слушай, мне жаль, что так случилось. Они просто дурачились.

Он оправдывался за них, что ли? Тоже мне рыцарь в ржавых доспехах выискался!

– Отвали от меня.

Школьный организатор мероприятий и просто приятная женщина перехватила меня, когда я почти вошла в кабинет русского языка и литературы. Она напомнила про грядущий день Святого Валентина и сообщила, что после уроков будет ждать меня с девчонками (девяти- и десятиклассницами) у себя по этому поводу. Наталья Петровна мне понравилась с ее первого дня работы в нашем лицее пару лет назад. С ней очень хорошо рядом, она честная, добрая, уютная. Относится к нам, как к своим детям… Пожалуй, именно это меня в ней и подкупает. Семейности и уюта очень мне не хватает… в жизни.