Правила первокурсницы
Шрифт:
— Заменим исполнителей главных ролей. — Рыцарь посмотрел на эшафот. Я попыталась поймать его взгляд, но не преуспела. — Война с женщинами обесценивает победу, — он нехорошо усмехнулся, совсем как тогда в лавке ювелира, прежде чем избить его, — другое дело достойный противник. Знаете, я готов спасти вашу постановку и заменить вон ту юную леди, — он указал на меня.
На краткий миг удалось заглянуть ему в глаза, и я поразилась клубящейся там ярости, так не сочетавшейся с любезным тоном. Или наоборот сочетавшейся. Во дворе первого форта стоял не Кристофер Оуэн, здесь стоял тот, кого прозвали
— А я другую, — из-за полуразрушенной бревенчатой стены вышел Мэрдок и встал рядом.
— Нет, — прохрипел Вьер.
Гэли вздрогнула, услышав голос Хоторна, но взгляда от рыжеволосой не отвела, а та смотрела только на мою подругу, словно все остальное их не касалось. Воздушная пелена под онемевшими ногами все еще отделяла нас от незапланированной встречи с богинями.
— Соглашайтесь, это хорошее предложение. Вы отпускаете двух заплаканных девчонок, а взамен получаете участников ритуала, без которых разлом никогда не будет закрыт. Это ли не щедрость?
— Согласны, — напряженно ответил посыльный и неуверенно оглянулся, словно ожидая подвоха.
— Отпустите их, — сказал Мэрдок, — И мы полностью в вашем распоряжении.
— И даже без оружия, — добавил Крис, демонстрируя пустой пояс.
— А давайте сами, — Арирх сделал приглашающий жест в сторону виселицы. — А то потом будете сетовать, что у кого-то из нас рука нарочно соскользнула и петля сама затянулась. Заодно и займете их место.
— А давайте, — ответил Оуэн и легко зашагал к помосту.
— Нет! — снова выкрикнул Вьер, пытаясь освободиться от петли, от спокойствия тиэрца, с которым он поднимался на помост, не осталось и следа. — Не смейте! Что же вы творите?!
— А ты планировал геройствовать в одиночку? — уточнил Крис, поднимаясь по лестнице.
Крис остановился напротив меня.
— Знаешь, всеблагой барон Оуэн часто говорил, что мне необычайно пойдет петля вокруг шеи. — Крис коснулся моей холодной руки, а потом притянул к себе и ослабил узел на шее. — Кто же знал, что нам выпадет шанс проверить его слова.
ПРОДА ОТ 23.03
Рыцарь стянул веревку с моей шеи и аккуратно поставил меня на доски. На настоящие доски, а не на пелену, что колыхалась под пустой петлей. Я ухватилась за Оуна, но ноги все равно отказались держать меня.
— Иви? — с тревогой спросил он, когда я тяжело осела на помост.
— Минуту, — попросила я. — Мне нужна минута.
Мэрдок снял петлю с Мэри, Вьер продолжал ругаться. И откуда только силы брались, тогда как я могла только дышать. Дочка столичного травника все еще плакала, спрятав лицо на груди у Хоторна, но скорее от облегчения.
— Пока, что я имею неудовольствие наблюдать лишь сцены из бульварного романа, — заметил Арирх. — Шевелитесь, подмостки ждут.
Мэри вздрогнула и выпрямилась. Она держала Хоторна за руку, но странное дело, в этой сцене не было ничего непристойного, ничего интимного, от чего хотелось бы отвести глаза. Сокурсник наклонился и быстро что-то прошептал. Что-то, судя по всему, обескуражившее ее. Мэрдок поймал рукой качающуюся петлю и наступил на пелену. Облегчение во взгляде девушки сменилось ужасом. Одно дело, когда веревку снимают с твоей шеи, и совсем
иное, когда надевают на другого.Я боялась поднять глаза на Криса, боялась, что в моих он увидит такой же ужас. Я даже хотела что-то сказать, какую-то романтическую глупость. Слава Девам, Кристофер глупости не жаловал, особенно романтические. Одной рукой он схватился за веревку, а другую поднял и прислонил указательный палец к губам, призывая к молчанию. А потом просто накинул петлю себе на шею, словно княжеский орден, и с деловым видом затянул узел. Мэри охнула, когда Хоторн сделал тоже самое.
Сидя на досках помоста, я смотрела на Криса снизу вверх. А он смотрел на меня, смотрел так, что я едва не забыла обо всем на свете: об онемевших ступнях, о холоде, о демонах за спиной.
Жаль, что они не ответили нам такой же любезностью.
— Раз, — на этот раз отсчет начал лакей. — Два…
Вьер замер, Мэри перестала всхлипывать.
— Три, — неожиданно для всех закончил Крис и вдруг перехватил веревку выше своей головы, не давая сломать себе шею.
Все произошло мгновенно.
Магия пришла в движение. Сила рыжеволосого демона и сила Гэли, которую она не удержала. Пелена под ногами приговоренных разлетелась на отдельные зерна. Магия распалась, и магия собралась но уже у нас над головами. Доски, на которых я сидела, обуглились от сорвавшегося с пальцев огня. Сила Мэри окружила нас со всех сторон, и это было не время, нет. Это было более послушное ее рукам усиление.
Я даже не успела предположить, что она намерена усилить.
Не удивилась тому, что за миг до того, как Крис принял командование собственной казнью, Мэрдок завел руку за спину. И почти не удивилась тому, как лунный свет придал красноватый оттенок черному лезвию, которое он достал. Кажется, в тот день я утратила способность удивляться.
Веревки натянулись, что-то хрустнуло.
А потом, мне показалось, что богини взяли в руки молоток, обернули его тканью и ударили меня в голову. Всех нас. Увы, «ткань» не особо смягчила удар. Я даже с облегчением подумала, что демоны больше не будут нас беспокоить. А мы их.
Меня бросило на затрещавшие доски помоста и прижало к ним. Прижало чем-то сильным и знакомым одновременно.
Звуки исчезли.
Мир замер. Тишина ударила по ушам сильнее любого крика… И я тут же вспомнила, где встречала эту магию и даже применяла сама. Это была «сфера тишины», только усиленная в тысячу раз. Вот куда швырнула свои зерна Мэри, она усилила сферу настолько, что когда она лопнула, высвободившаяся сила едва не сломала нам спины. Я почти услышала треск костей. Хотя почему «почти»?
Когда я смогла поднять голову, когда снова смогла дышать, то увидела медленно поднимающегося с досок Криса. Петля все еще болталась на его шее. Хорошо хоть не он в ней. Перекладина, к которой крепилась веревка, сломалась в двух местах. В трех шагах от меня Мэри помогал подняться Мэрдоку. Или он помогал ей. Нож с черным лезвием все еще был в его руке.
Сидящий на досках Вьер еще раз заковыристо выругался, снял петлю с шеи и задумчиво посмотрел на сломанную перекладину.
— А если бы это была моя шея? — облек в более-менее приличные слова свои ощущения тиэрец.