Правила плохого тона для начинающих

– Сань, ответь мне на один вопрос, - начал парень уже немного спокойнее, делая очередную затяжку, - ты знала, что мою сестру трахает этот козёл?

– Ты знаешь про Настю и Егора? – не смогла удержаться от ответного вопроса, невольно крепче стискивая свои плечи. Глупо звучало, и так понятно, что ему всё стало известно. Зря я скрывала это, так и знала, что не приведёт ни к чему хорошему. Неужели на его футболке кровь Егора? Макс избил его лишь за отношения с Настей? Но так ведь нельзя, это… бесчеловечно.

– Да, блять, я знаю! – снова разозлился Максим, повысив голос. – Только вот почему-то узнал это не от тебя!

– А от кого? – так же тихо спросила, вдруг понимая, что всё делала правильно. Ему не следовало знать, потому что это было опасно, только не для Максима, как мне казалось, а для Егора с Настей, которых он никогда не сможет понять, не замечая, что сам ничем не лучше моего одноклассника, совратившего четырнадцатилетнюю девочку.

– Неважно, - ушел от ответа Макс, хоть я сама догадывалась, кто источник этого скандала. Наумова. Вот её способ разрушить мне жизнь – настроить против меня Максима. Понятия не имею, как ей стало всё известно, но никто другой так подставить меня не мог. Только на этот раз быть невинной овечкой я не собираюсь.

– Что же тогда для тебя важно? – набравшись смелости, громче заговорила я. – Избить человека, толком ни в чём не разобравшись?

– Она моя сестра – это раз, ей всего четырнадцать – два, и этого достаточно, чтобы порвать любого, кто посмеет к ней притронуться, - с деланным спокойствием произнёс Максим, затушив окурок о пепельницу. – А этому, - он поморщился, - ублюдку – восемнадцать, и за то, что он с ней сделал, ещё слишком легко отделался.

Злость внутри меня с каждой секундой закипала всё больше. Нет, я не хочу быть больше тихой и прилежной, не хочу молчать и реветь в своей комнате, уткнувшись носом в подушку. Передо мной не тот Максим, которого я знаю, и я не хочу оставаться той Сашей, которую знает он.

– Мне шестнадцать, Макс! – закричала, вскакивая с места. – Тебе двадцать шесть, опомнись! Если бы мы встретились в школе, мне бы в лучшем случае было восемь! А это просто четыре года, и они любят друг друга!

– Насте ещё слишком рано влюбляться, - отчеканил парень, смотря на меня тёмными от злости глазами. – А этот козёл и вовсе любить не способен.

– Рано влюбляться? – с губ сорвался нервный смешок. – Может быть, ты ещё и срок назначишь, когда ей это сделать? – Я села на стул и устало закрыла лицо руками. – Господи, ты такой же, как мои родители. Ты пытаешься управлять Настей, запрещая ей любить, пытаешься управлять мной, указывая, что делать.

– В отличие от твоих родителей, я пытаюсь… - начал брюнет, но я тут же его оборвала.

– Раскрыть меня настоящую? – снова усмехнулась, посмотрев на парня. – Только вот я не знаю, какая я должна быть! Я словно пластилин – родители лепили одно, вмешался ты и начал лепить другое! И никто из вас не спрашивал, чего на самом деле хочу я! Просто делаю, что говорят, становлюсь тем, кем сказали! А выбора мне никто так и не предоставил. Ты только притворяешься, что можешь меня понять, а на деле ты такой же взрослый, как все, считающий своё мнение единственным верным, желающий подавить любое сопротивление, аргументируя свою правоту тем, что мы просто ещё слишком маленькие, чтобы решать и думать самостоятельно! Вам никогда нас не понять, тебе никогда не понять свою сестру. Почему мне в шестнадцать позволено тебя любить, а Насте в четырнадцать запрещено любить Егора? Ведь согласись, если бы я была на два года младше, тебя бы вряд ли остановил возраст, пожелай ты мною обладать.

– Это другое, - устало покачал головой Максим.

– То же самое, - фыркнула, не сводя с него взгляда. – Себе ты простил бы любую ошибку, а Егора избил просто потому, что он – не ты. Не разобравшись, не попытавшись их понять, не подумав о чувствах собственной сестры. Настя никогда тебе этого не простит, - проговорила, вставая и направляясь к двери, - как и я. Я не хочу быть с тем, кто делает вид, что заботится о моих чувствах, хотя на деле – просто эгоист, которому плевать на всех, кроме себя самого.

Я вышла в прихожую, но не успела дойти до вешалки, как меня догнал Макс. Он рывком повернул меня к себе и вжал в стену, поставив руки по обе стороны от головы. Я не смотрела на него, разглядывая пол. Не потому что скрывала слёзы, а просто именно сейчас видеть его не хотелось.

– Ты же понимаешь, что просто так я тебя не отпущу, - прорычал парень мне на ухо, опаляя дыханием кожу. Внутри предательски зашевелились отголоски чувств к нему, которые я старательно пыталась упрятать в самый дальний закоулок души.

Я молчала, сверля пол взглядом, сжимая кулаки, чтобы унять ту проклятую дрожь, что охватывала тело лишь рядом с ним, лишь от близости его тела. Но потом всё же подняла голову, безразлично смотря в любимые голубые глаза и улыбнулась самой лучезарной из возможных улыбок.

– Попробуй меня остановить, - произнесла ядовито, сама испугавшись этого непривычного для себя тона.

Максим некоторое время смотрел мне в глаза, будто пытаясь найти в них что-то, чего никак не мог увидеть. Потом неожиданно убрал руки и отступил, пропуская меня. Я быстро обула сапоги, схватила куртку и сумку и вышла из квартиры, негромко хлопнув дверью.

Наверняка я ещё тысячу раз пожалею об этом и захочу вернуться, наверняка так и не смогу заткнуть далеко чувства к Максу и перестать его любить, даже несмотря на минутную ненависть, но сейчас просто хочу уйти, оставив в этой квартире тихую, беззащитную Сашу, которой я всегда была, и которой больше никогда не стану.

========== 34. Ничего не будет хорошо ==========

На следующий день я пришла в школу чуть позже обычного, потому что до четырёх утра не могла уснуть, ворочаясь в постели. Я не ревела, почти не вспоминала о Максиме, и совсем перестала думать о нас и наших отношениях, будто бы упрятав неприятные мысли под замок, ключ от которого тоже оставила в квартире Макса. Не перестала чувствовать боль, не стала неуязвимой к переживаниям, просто научилась терпеть это, не жалея себя и не сожалея ни о чём. Чтобы научиться этому, понадобилась всего одна бессонная ночь и уверенность в том, что впервые в жизни я сделала что-то, как я хочу, и сделала это правильно. Пусть мой поступок снова выстроил стену между мной и Максимом, но именно он доказал, что я могу быть сильной, могу перебороть себя и пойти против того, кто для меня безумно дорог, отстаивая собственное мнение, которое, наконец, появилось. Я не разлюблю Максима и останусь дочерью своих родителей, но отныне я больше не марионетка в их руках, позволяющая управлять собою. У меня своя жизнь, и в ней я хочу стать и остаться собой, чего бы мне это ни стоило, и как бы ни пришлось об этом жалеть.

Возле кабинета математики, где у нас должен был быть первый урок, я встретилась с Настей. При виде неё сердце в груди вдруг сжалось в комок от жалости. Передо мной стояла сгорбленная девушка, с покрасневшими от слёз глазами, под которыми, на фоне бледной кожи, особенно выделялись тёмные круги, будто бы она не спала несколько суток. Она всё время смотрела в одну точку, прижимая к груди руки с изгрызенными от нервов ногтями. Что такого сделал Максим с Егором, если его сестра так переживает?

– Настя, - тихо позвала я, становясь возле подоконника рядом с ней. Брюнетка вздрогнула, будто бы я вырвала её из другого мира и медленно повернула голову ко мне. Как родители могли отпустить ребёнка в школу в таком виде? Ей явно нужно было отлежаться дома несколько дней.

– Это ты рассказала Максу о нас с Егором? – заговорила она охрипшим голосом, пряча руки в рукава длинной чёрной кофты.

– Нет, - я покачала головой, едва преодолевая желание погладить девушку по плечу, поддержать хоть как-то, но я боялась её напугать любым жестом, поэтому просто стояла на месте. – Но догадываюсь, кто это сделал. Скажи, кроме меня знал о вас ещё кто-нибудь?