Правильные мечты

Вадим оглянулся, прикидывая путь до кинотеатра. Он тут - на этом же этаже. Недалеко...

Кинотеатр недалеко, но еще ближе оказалась знакомая фигура. Сейчас осень - туфли сменились сапогами, но каблуки остались неизменны. Непременно высоченные, непременно красующиеся на шикарных ногах. Что ни говори, а его Машка все же ахудивительно крута. И не только ноги впечатляли, она у него вся красавица. И формы - то, что надо. Он их исследовал от и до, вдоль и поперек, снаружи и изнутри. По десятибальной шкале - оценка одиннадцать. Это он мог со знанием дела утверждать. И фейс такой, что от красоты ослепнуть можно и крышей поехать. У нее одни глаза только какие. Таких просто не бывает. Они чернее черного. В них в темную ночь звезды отражаются. Вадька это сам видел. В них целый космос бесконечный. Смотришь, теряешься и пропадаешь. Засасывает просто, как в черную дыру и сжирает всю душу и сердце без остатка. И губы... ярко-красные... они тоже засасывают... без остатка...

Вадим, прищурившись, невольно впал в транс и залюбовался приближающейся девушкой, на доли секунд отбрасывая в сторону все свои тревоги.

– Привет, - Мария подошла к ним и присела напротив, без интереса оглядела девочку, потом Вадьку.

– Привет, - кивнул он. Сердце неприятно трепыхнулось, возвращая душе волнение.

Милана равнодушно покосилась на неожиданную гостью и спокойно продолжила трапезу.

– Ты не один, - заметила очевидное Маша, тем самым сразу находя объяснение странному месту встречи и звукам игровых автоматов, доносившимся во время телефонного разговора.

– Угу, - Вадька развел руками. Создавать видимое спокойствие пока получалось, внутри же у него то тряслось, то немело.

– С сестренкой гуляешь?

"С сестренкой?" - Вадим повернулся к дочери. Она все так же, безразличная к разговору взрослых, возилась с едой, точнее уже закончила с ней. Смачно облизала замаравшиеся пальцы, потянулась к баночке с "Лизуном" и выковырнула оттуда вязкую субстанцию.

Удачно подвернувшаяся идея представить Милану своей сестренкой показалась Вадьке замечательной. Дочь у него понятливая, она возражать не станет. Может сыграть перед чужой тетей и младшую сестренку. Осталось только головой кивнуть, и Вадим трусливо кивнул.

– Да, - голос, правда, немного сорвался от нахлынувших переживаний.

А собственно, чего он переживал? Какая Машке разница, кем ему приходится эта девочка. Вадим же для красавицы Марии просто любовник - удобный, здоровый, молодой жеребец, качественно обрабатывающий ее ночами. Ей вообще пофиг должно быть на его личную жизнь. Есть ли у него родители, братья сестры или дети. Это ее вообще не должно касаться. Так что пусть знает, что она, такая супермегавосхитительная, независимая и важная, для него тоже тупо тело для утех. А самый важный человек в жизни у Вадьки - вот сидит с грязным ртом и заляпанным носом. Катает себе между ладошек склизкую дрянь и счастливо улыбается.

– Да, гуляю, - повторил он смелее, - с дочкой, - уточнил, и вдруг сердце снова бешено заколотилось, сдавливая дыхание. С другими своими девушками эту процедуру знакомства Вадим проводил, не заморачиваясь и не задумываясь. Легко и просто представлял своего ребенка, а потом с наслаждением ржал над медленно охреневающими девчонками. Эта ситуация его всегда забавляла, сейчас же видеть реакцию Марии почему-то совершенно не хотелось. Он не сразу поднял на нее глаза.

Машка же смотрела на него не отрываясь и недоверчиво улыбалась. Не верила - это понятно. Считала, что это шутка и розыгрыш. Что ж - как хочет. Главное, он ей сказал, а как она отнеслась к информации - это не его забота.

– Дочь?
– Мария, наконец, все же переспросила.

– Дочь, - пожал плечами Вадька, - а что?

– Ничего.

Она еще раз вскользь взглянула на ребенка и отвернулась, задумчиво уставившись в сторону.

– Тебе что-нибудь взять?
– предложил Вадим, разрывая создавшуюся неуютную тишину.

– Нет, конечно, - отозвалась Маша. Еда из бистро ее никогда не привлекала.

– Можно в другое кафе пойти.

– Не суетись, пусть дочь спокойно поест. Ты же с ней гуляешь.

– Да она уже поела, - Вадим убрал с кончика носа девочки каплю сырного соуса. Мила недовольно поморщилась от такой заботы, сама взялась тереть ладонью себе лицо, при этом "Лизун" смачно шмякнулся на стол.

– Все равно не надо, - отмахнулась Маша, брезгливо покосившись на расползшуюся по столешнице желейную кляксу.

Неожиданно спокойное отношение девушки к ситуации сбивало Вадима с толку и настораживало, заставляя еще больше нервничать. Значит, ей действительно была безразлична его жизнь, либо она слишком хорошо маскировала эмоции.

– Удивлена?
– спросил он.

– Чему?

– Дочери.

– Нет. С чего вдруг?
– пожала она плечами.
– Процесс у тебя хорошо получается, - усмехнулась. Ей ли не знать.
– Ничего удивительного.

Да, процесс у них с Марией выходил замечательный. Тут не поспоришь. Ни с одной бывшей его девчонкой, а тем более с матерью Миланы, Машу не сравнить. Она другая. Особенная. Даже вон на дочь совсем по-другому отреагировала - спокойно, рассудительно, без истерик. Вадька расслабился, откинувшись на спинку диванчика. Куртку дочери убрал в сторону.

Раз Маша не хочет никуда идти, то и не надо. Сейчас здесь посидят, потом он закинет ребенка домой и на ночь к ней, к ее шикарным ногам, заниматься процессом. Все устаканилось наилучшим образом и встало на свои места. У каждого из них своя жизнь. Никаких претензий, никаких обязательств, только процесс и ничего больше.

Однако он рано успокоился. Его любовнице подробности, видимо, были все же любопытно узнать.

– Воскресный папа, значит, - сделала вывод Мария.

– Сегодня среда, - заметил Вадим.

– Неважно.

"Неважно, так неважно. Хорошо".

– Не воскресный. Просто папа.

– Дааааааа?
– протянула Мария. Наконец хоть что-то ее немного удивило. Ну, еще бы, уж слишком часто зависал Вадька в ее квартире, что для обремененного семьей человека - непозволительная роскошь.

– Ага, - ухмыляясь кивнул он.

– Интересно, - девушка оживилась, усаживаясь удобнее, облокотилась об стол, внимание полностью перешло на ребенка, - и где же тогда, стесняюсь спросить, мама у этого прелестного дитя?

– Мама?
– хмыкнул Вадим.
– А ты не стесняйся. Спроси, - повернулся к дочери, толкнул ее легонько плечом.
– Милана, скажи-ка, где у тебя мама?

Девочка не вникала в их разговор, поэтому вопрос застал ее врасплох.

– Что?
– переспросила она.

– Мама у тебя где?

Милана посмотрела на незнакомую женщину, потом испытующе на отца, определяя, что конкретно от нее сейчас хотят. Сообразила быстро:

– Мамы нет, - бойко отчеканила, словно заученную обыденную фразу, - она нас бросила.