Правило Диксона

— Мы оба знаем, что я не могла отказать твоей сестре, — отвечаю я Шейну.

На прошлых выходных Мэрианн подслушала, как Шейн смеялся над тем, что его мама хочет, чтобы я пришла на их годовщину, и в следующий момент эта милая девочка уже тянула меня за руку, умоляя: Пожалуйста, приди!

Серьезно, как можно отказать этим большим темным глазам? К тому же я обожаю хорошие вечеринки.

— Кстати, Линси будет там?

— На годовщине моих родителей? Эм, нет. — В его тоне слышится сухость.

— Она нравилась им, когда вы были вместе?

— Думаю, да. — Он смотрит прямо вперед, включая поворотник. — Они так говорили.

Ответ явно без энтузиазма. Интересно. Во мне просыпается любопытство. Надеюсь, я смогу выведать у родителей Шейна правду на выходных. Потому что если они не были в восторге от девушки, с которой он встречался четыре года, то там точно есть что рассказать.

Шейн бросает на меня косой взгляд. — Ты правда не переживаешь, что идешь на семейное мероприятие со мной?

— Нет. А с чего бы?

— Ты не нервничаешь?

— Я не нервничаю.

Он выглядит впечатленным. — Никогда?

— Нет.

Ну, если не считать этих надоедливых приступов тревоги, с которыми я, похоже, уже не могу справиться. Я думала, что если не буду думать о Перси, они пройдут. Но в последнее время я просыпаюсь от случайных вспышек паники. Например, сегодня утром я открыла глаза, и первая мысль, которая пришла мне в голову, была воспоминанием о том, как кулак Перси летит мне в лицо. Они начали случаться и ночью, если я работаю на поздней смене в Della’s. В конце концов, я вынуждена была сообщить менеджеру, что мне нужно меньше вечерних смен, сославшись на репетиции танцев.

Единственное, что спасает всю эту ситуацию, это то, что Перси держится на расстоянии в Медоу-Хилл. Я предполагаю, что это из-за Шейна, и я безмерно благодарна, что он живет в том же комплексе...

...никогда не думала, что скажу это.

Но если бы Шейна не было рядом, я не могу представить, как мучительно было бы сталкиваться с Перси на дорожке или у бассейна. Я бы сидела взаперти в своей квартире, вероятно, страдая от еще большего количества приступов тревоги, чем сейчас.

— Когда мы будем там, давай постараемся уменьшить количество ссор, ладно?

Голос Шейна возвращает меня в реальность. — Ссор? — переспрашиваю я.

— Ну, ты знаешь. Он улыбается. — То, как ты постоянно на меня ворчишь.

— Я на тебя не ворчу.

— Ну конечно.

— Я просто указываю на правду, которая тебе не нравится. Не моя вина, что твое эго не может это выдержать.

— Моё эго в полном порядке, спасибо большое — вот, — он прерывает себя, махая рукой между нами. — Это то, о чем я говорю. Постоянные препирательства. Мои родители не такие. Они очень спокойные и безумно влюблены. Они не ссорятся и не подшучивают друг над другом.

— Не знаю, считать ли это скучным или милым.

— Нет, поверь мне, с ними весело. Они не скучные. Все, что я говорю, это давай немного умерим пыл.

— Ты имеешь в виду меня. Я с трудом подавляю раздражение. — Ты хочешь, чтобы я себя сдерживала.

— Да брось, ты же знаешь, что я это не это имею в виду.

Нет, я не знаю. Но что ж, хорошо, что мы не вместе на самом деле, потому что я никогда не хотела бы услышать такое от парня. Что мне стоит приглушить какую-то часть моей личности. Это значит, что он не любит меня такой, какая я есть. Это значит...

И почему я вообще анализирую, как Шейн ко мне относится? Всё, что меня интересует, это как он заставляет меня чувствовать себя... в постели. И о боже, он знает, что делает в этом плане.

На самом деле, единственное, что беспокоит меня в проведении выходных в Хартсонге, штат Вермонт, с семьей Шейна, — это то, что, скорее всего, мы не сможем заниматься сексом.

Впереди извилистая проселочная дорога, когда Шейн проезжает мимо синего знака, который приветствует нас в Хартсонге. Вскоре я оказываюсь в настоящей сказке. Уютный маленький городок, затерянный среди холмов и окруженный дубами. Воздух наполняет аромат травы и диких цветов, проникающих через открытое окно.

Впереди я замечаю еще один знак: винтажная деревянная табличка, на которой снова гордо написано название города.

— О боже, это самое вермонтское, что я когда-либо видела.

Он вздыхает. — Знаю.

Мы едем по главной улице, вдоль которой стоят витрины магазинов, словно застывших во времени: универсальный магазин, аптека, сидроварня, таверна. Каждый фасад украшен яркими навесами и причудливыми металлическими деталями. Когда на горизонте появляется городская площадь, я, честное слово, вздыхаю от удивления. Площадь украшена часовой башней и фонтаном.

Мы проезжаем мимо маленького парка, где дети визжат от смеха, и магазин мороженого, к которому тянется длинная очередь.

— Боже, это как если бы милый городок поглотил другой милый городок, а затем ещё один милый городок, чтобы создать...

— Я понял, — перебивает он, усмехаясь.

— Это просто тошнотворно мило. Ты здесь вырос?

— Да. Я родился в Берлингтоне, там мои родители познакомились. Но они переехали сюда после моего рождения. А ты?

— Недалеко отсюда, — говорю я. — Я тоже выросла в маленьком городке. Оук-Риджес. Он на севере Массачусетса, прямо у границы с Вермонтом.

— Ого, это действительно близко. Я проезжаю мимо него все время.

— Мой отец и мачеха живут там. Мама из Саванны, но она училась в MIT, а затем получила работу профессора в Бостоне. Там и встретила моего отца.

— Он ведь полицейский, да?

— SWAT.

— Это круто.

— Знаю. Если когда-нибудь встретишь его, попроси рассказать несколько его историй. Он участвовал в двух кризисах с заложниками, в одном из которых пришлось застрелить захватчика.

Шейн свистит про себя. — Черт. Он сам нажал на курок?

— Нет, один из его снайперов, но приказ отдал он. Отец говорит, что иногда это даже труднее переварить. Осознание того, что ты приказал убить кого-то, заставил другого выполнить грязную работу.

— Да, я даже не могу себе представить.