Правитель Аляски

— При попытке высадиться на берег, — рассказывал Коцебу, — мы столкнулись с очевидной враждебностью туземцев. Нас стали закидывать камнями, и, когда один камень угодил в мою шляпу, пришлось отдать матросам приказ выстрелить в воздух, чтобы отогнать островитян. Я хотел осмотреть огромные каменные статуи, виденные на острове Куком и Лаперузом, но обнаружил лишь груды камней у фундамента одной из статуй. Как вы считаете, Александр, не могла ли случиться распря между туземцами Пасхи и экипажем какого-либо из подходивших к острову европейских кораблей?

Адамс сделал большой глоток рома и подтвердил:

— Вы недалёки от истины, Отто. Я не знаю, кто мог разрушить одного из каменных исполинов, но я сам лет десять назад подходил к острову Пасхи, и мы тоже столкнулись тогда с враждебностью туземцев. Натан Уиншип с матросами своего «Альбатроса» пытался высадиться на этот остров тремя годами позже, и они тоже были обращены в бегство напавшими на них островитянами. Я думаю, во всём виноват капитан американской шхуны «Нэнси» из Новой Англии. Разрешите, Отто, не упоминать его имени, поскольку эта история, которую я слышал из его собственных уст, отнюдь не красит американского шкипера. Так вот, где-то в начале восемьсот пятого года этот шкипер обнаружил к западу от острова Хуан-Фернадес, служащего местом ссылки для чилийских преступников, небольшой необитаемый остров и на нём богатое лежбище котиков. Организовать там промысел было затруднительно из-за отсутствия удобной якорной стоянки и недостатка людей. Тогда наш герой решил взять пленников на острове Пасхи, мужчин и женщин, и, доставив их на необитаемый островок, начать там их руками промысел котиков. После кровопролитной стычки он захватил десять мужчин и двенадцать женщин. Шхуна с пленниками на борту покинула остров Пасхи, и на четвёртый день плавания узников решили освободить от оков: куда они денутся в открытом море? Но стоило выпустить их на волю, как все мужчины прыгнули за борт. То же самое попытались сделать и женщины, но команда уже переполошилась, и их схватили. Капитан послал за беглецами шлюпки, но пловцы начали нырять и в руки не дались. Пришлось вернуться на корабль с пустыми руками. А женщин доставили на остров, и после этого капитан «Нэнси» ещё несколько раз похищал людей с острова Пасхи. Вот вам реальное объяснение враждебности жителей этого острова к чужеземным морякам.

— Какое варварство! — не сдержался Коцебу.

Александр Адамс горько рассмеялся:

— Не будьте наивным, Отто. Страсть к наживе толкает цивилизованных торговцев и не на такие подвиги. Есть и другие примеры. Некоторые американские капитаны, и вы могли бы встретить их здесь, в гавани Гонолулу, нашли чрезвычайно выгодным делать бизнес на работорговле. Они отправляются к западному побережью Америки, примерно в район реки Колумбия, и там в обмен на ружья и другие товары приобретают у индейцев людей, которых те специально захватывают на продажу во внутренних районах континента. Словом, береговые индейцы, хорошо вооружённые американскими шкиперами, ловят своих же сородичей из других племён: за людей им платят гораздо больше, чем за меха. Набив корабль живым товаром, американцы направляются далее на север, в район архипелага Александра, где с большой выгодой можно продать пленников другим индейским племенам, прежде всего тлинкитам, высоко ценящим здоровых, крепких рабов. Полученные в обмен меха опять же с хорошей прибылью реализуются в Кантоне. Можете поверить, Отто, этот бизнес считается очень и очень выгодным.

— Невероятно! — пробормотал ошеломлённый Коцебу. — Я вижу, вы недолюбливаете американских торговцев.

— Я не люблю тех, — с нажимом сказал Адамс, — кто в погоне за наживой преступает все границы морали и плюёт на угрызения совести. Я говорю вам всё это потому, Отто, — горячо продолжал Адамс, — что увидел в вас честного человека, не побоявшегося отречься от дурных дел ваших соотечественников. Другой на вашем месте мог бы и покрыть их проступки. Скажу вам откровенно, я примкнул к американцам, когда они решили любым путём добиться изгнания с островов доктора Шеффера и руководимого им отряда. То, что над островом Кауаи поднят русский флаг, несправедливо. Но если бы американцы осмелились поднять свой флаг над одним из этих островов, я бы с той же решимостью объединился с русскими против американцев. Я вас уверяю, что американцы имеют свои виды на эти острова. Вот почему они кусают локти, видя, что доктор Шеффер опередил и переиграл их. Я пошёл на службу к Камеамеа отнюдь не за деньги. В конце концов пятьдесят пиастров, которые он платит мне ежемесячно, не такая уж большая сумма. Камеамеа попросил меня находиться здесь, на Оаху, поскольку он не уверен в благонадёжности местных вождей, некоторые из которых воспринимают Камеамеа как завоевателя. Если понадобится, я припугну их огнём корабельных орудий. Я надеюсь, что Камеамеа поймёт: самые верные его друзья — это англичане. Джон Янг служит Камеамеа уже тридцать лет. Ему верно служил и Исаак Дэйвис, пока шесть лет назад его не отравили вожди, недовольные примирением Камеамеа с Каумуалии. Теперь так же верно ему служу и я. Рано или поздно Камеамеа поймёт, что только Англия может с полным основанием, и по праву открытия этих островов капитаном Куком, и по праву той помощи, которую её соотечественники оказывают Камеамеа, претендовать на то, чтобы объявить эти острова своим протекторатом. Ни Соединённые Штаты, ни Россия не имеют на них никаких прав.

Александр Адамс поднялся.

— Что ж, спасибо за угощение, Отто. Желаю вам новых открытий в дальнейшем плавании.

Коцебу вышел на палубу проводить гостя. Откровения подвыпившего Адамса позволили ему значительно лучше представить себе сложную борьбу мировых держав за эти благословенные острова.

Остров Кауаи,

декабрь 1816 года

В начале декабря в гавани Ваимеа бросила якорь американская шхуна «Тревеллер», и король Каумуалии приказал поднять при её появлении русский флаг. Помня недавние враждебные действия американских капитанов, доктор Шеффер посоветовал королю на всякий случай принять меры предосторожности и взять шхуну под прицел береговых орудий. Сам же поспешил для прояснения ситуации на борт американского корабля.

Знакомство с капитаном и владельцем шхуны Джеймсом Смитом Уилкоком быстро убедило доктора, что с его стороны никакая опасность не грозит. Уилкок впервые пришёл в этот район Тихого океана. Закупив товары в Кантоне, Уилкок пробовал продать их в Южной Америке, но, столкнувшись с противодействием испанских властей, отправился торговать в Новую Голландию. Несколько недель стоял в порту Джаксон, откуда взял курс на Сандвичевы острова. Теперь, по его словам, он собирался в Калифорнию, где надеялся тайно сбыть свой товар испанским миссионерам.

Узнав, что Уилкок прибыл из Гонолулу, доктор Шеффер как бы из вежливого любопытства спросил:

— Вы не встречали там Джона Эббетса на «Энтерпрайзе»?

— Нет, — ответил американец. — Ещё до моего прихода он отплыл в Кантон.

— А Натана Уиншипа?

— Его сейчас тоже нет в Гонолулу. Говорили, он на северо-западных американских берегах.

— Вот как! — с облегчением, как показалось Уилкоку, отреагировал доктор.

Известия эти действительно порадовали Шеффера: противники отбыли с Сандвичевых и, стало быть, в ближайшем будущем не станут ему докучать. Доброго вестника, к тому же, неплохо осведомлённого, следует отблагодарить.

— Если на время стоянки корабля вы предпочитаете пожить на берегу, приглашаю вас в мои апартаменты, — гостеприимно предложил доктор.

Джеймс Уилкок с удовольствием согласился.

Чутьё Шеффера не подвело: общение с американским торговцем позволило узнать некоторые важные новости политического свойства. В числе прочего тот упомянул, что в порту Джаксон, в Новой Голландии, видел стоящее на стапелях великолепное судно, которое строится по распоряжению английского правительства.

— Корабль предназначается как будто для короля Камеамеа, — добавил Уилкок. Он явно чего-то не договаривал.

— Это точно или только слухи? — встрепенулся доктор Шеффер.

— Да уж судите сами, — хитро прищурился Уилкок. — Хотите другие факты? Англичане попросили меня доставить некоторые подарки Камеамеа от имени своего правительства, в том числе несколько шитых золотом мундиров. Более того, они передали через меня Камеамеа личное послание от короля Георга.

— Очень интересно! — не сдержался Шеффер. — Насколько мне известно, Камеамеа давно ожидал такое письмо от английского монарха. Вам случайно не удалось ознакомиться с его содержанием?

Уилкок усмехнулся.

— Не в моих правилах совать нос в чужие дела. — И перешёл на доверительный шёпот: — Но в Гонолулу мистер Джон Янг, снявший копию с этого письма, сам пересказал мне его содержание.

Доктор навострил уши.

— Король Георг благодарит Камеамеа за присланный в подарок плащ из птичьих перьев и уверяет его в своей дружбе. По словам Янга, всем военным и торговым кораблям Англии предписано королём Георгом оказывать должные почести кораблям, плавающим под флагом Камеамеа. Каково? — остро глянул Уилкок — и выложил козырную карту: — А в доказательство своей дружбы король Георг упоминает о корабле, строящемся в порту Джаксон, и о других подарках, которые будут присланы... Камеамеа.

— Похоже, англичане делают серьёзный шаг, чтобы подчинить своему влиянию Сандвичевы острова, — ошарашенно пробормотал доктор Шеффер.

— Не знаю, не знаю, что там у них на уме, — усмехнулся Уилкок, всем своим видом подтверждая обратное.

Ещё одна новость, сообщённая американцем, впрямую затрагивала доктора. В Гонолулу стоял русский военный бриг «Рюрик», совершающий кругосветное плавание под командой Отто Коцебу.

— Вы не слышали, — спросил Шеффер, — не собирается ли Отто Коцебу зайти на своём бриге на Кауаи?