Право на месть (Страх - 2)

Проводив Самохвалова, я остался один на один со своими мрачными мыслями. Как же муторно на душе! Так муторно, что хоть волком вой. Ага. А Самохвалов оказался совсем не тем, кем представлялся мне до допроса. Ему не позавидуешь. Точно. Но до чего же мы дожили, господа, если правые цели приходится вершить черными методами. И главное - иначе нельзя, иначе ты ничего не добьешься. Ситуация, блин! Нарошно не придумаешь. Но это облегчает Сосновскому и всей его камарильи задачу борьбы с инакомыслящими. Ведь Самохвалова уже сейчас можно заковывать в наручники и сажать. Формально в его действиях, если очень постараться, можно найти целый букет преступлений от злоупотребления служебным положением до хищений. Собственно этим продажная власть уже пользуется, переодически натравливая послушную Генеральную прокуратуру на инакомыслящих и особенно строптивых. Формально это называется "борьбой с коррупцией", а фактически является натуральным издевательством. Уж кому, как не мне, это знать. Потому-то я оттуда и слинял.

Душно! Подошел к окну, распахнул створки. В лицо пахнул сухой, прокаленный воздух с примесью выхлопных газом, запахами асфальта, жженной резины, машинного масла, гари и ещё чего-то столь же неприятного. У бани напротив окруженные толпой зевак дрались два подвыпивших мужика. Разборки на местном уровне. Везде одно и то же. Начиная с этих мужиков и кончая высшими эшелонами власти - сплошные разборки. Никак не живется людям мирно. Чем все это кончится? То, что ничем хорошим - у меня нет и тени сомнения. Как сказал бы наш общий друг Дима Беркутом - "кругом сплошной атас". Как он там? Жив ли? От этой мысли стало совсем невмоготу. Разве мог кто из нас лет десять-двенадцать назад подумать, что наступит время, когда будут похищать сотрудников милиции? Что называется - дожили, довыступались?!

Выпить что ли? Надо хоть как-то погасить эту ноющую боль в груди. Правду говорят, что, порой, физическую боль гораздо легче перенести, чем душевную. Точно. А вот у господ сосновских, лебедевых, чубайсов никогда, ничего не болит, так как болеть нечему. Ага.

Подошел к сефу, открыл, но на положенном месте не обнаружил знакомой бутылки. Вспомнил, что остатки коньяка выпил с Андрюшей Говоровым. Почему он до сих пор не позвонил? Может что случилось? Тревога за парня всю душу изъела. Может быть нужно было послать Истомина - он более опытный? Нет, я поступил правильно. Говоров уже там был, У него остались связи. Но от осознания этого не легче.

Что же делать? Бежать за бутылкой? Даже не на ком выместить дурное натроение. И этот придурок Иванов как назло куда-то запропостился.

"Но, но, полегче на поворотах!
– тут же возникает он.
– Плохое настроение - ещё не повод оскоблять приличных людей".

"Это ты-то приличный?!"

"Да уж тебе не чета. Слушаю твой скулеж и, честно признаюсь, - стыдно становится. Не мужик, а так, недорозумение какое-то, хуже худой бабы. Не узнаю я тебя, никак не узнаю. Что случилось, Сережа? Где твой былой оптимизм, не раз тебя спасавший? Где он?".

"Как же, будешь тут оптимистом, - ворчу.
– Ты что, сам не видишь, что вокруг делается?"

"А что делается?!
– делано удивляется Иванов.
– "Все по плану идет, все по плану. По какому-то черному плану". Все развивается по законам криминальной революции, о которой столько лет мечтали наши доморощенные дерьмократы. Будто раньше было легче."

"Раньше они не наглели до такой степени".

"Наглели. Еще как наглели. Ты просто забыл. Прошлое всегда вспоминается лучше, чем оно было на самом деле. Мог ты, к примеру, прищучить какого-нибудь обкомовского или даже райкомовского работника? Дохлый номер!"

"Это точно", - соглашаюсь.

"Это была своего рода каста неприкасаемых".

"Насколько я помню, "каста неприкасаемых" - это низшая каста в Индии".

"А я о какой? Прежде все дерьмо, как и положено, всплывало наверх. А кто стал идейными вдохновителями и руководителями новой революции? Они же. Они и сейчас все при деле. Только если раньше они прикрывали свою гнилую суть большевистскими лозунгами, то теперь - демократическими. Вот и все. Но их суть-то осталась прежней".

"Пожалуй ты прав, - вновь соглашаюсь.
– Что же делать?"

"Ну, блин, ты даешь! Борьться, дорогой. Бо-роть-ся! Иной альтернативы у нас с тобой нет".

"А не попахивает ли это донкихотством?"

"Нет, не попахивает. У нас с тобой не воображаемые враги в виде ветряных мельниц, а конкретные в виде конкретных преступников. И наша с тобой задача посадить их на скамью подсудимых".

"Ха! Не будь до такой степени навным. Кто тебе даст посадить того же Сосновского? Мы с тобой уже однажды пробовали это сделать. Что из этого получилось - не тебе рассказывать".

"Не получилось раз, не получится сейчас, все равно когда-нибудь получится. Век сосновских не бесконечен. В конечном итоге его ждет Высший суд".

"С тобой, приятель, не соскучишься. Это точно! А кто меня убеждал прошлый раз, что ничего там нет и быть не может?"

"Я переменил свои взгляды. Имею право".

"Право имеешь - не спорю. Только частая смена взглядов - это уже клиника. Факт,"

"А впадать в панику и мотать сопли на кулак - это не клиника? Нет, прав Говоров, прав. Недаром Создатель посылает нам новые испытания. Недаром. По-моему, он к нам неровно дышит. Сколько выпало бед и несчастий России в одном только двадцатом веке. Иным хватило бы на тысячу лет. Мы прошли испытание революцией, гражданской войной, двумя разрушительными мировыми войнам, теперь на наши бедные головы обрушилась новая беда криминальная революция".

"Как же так, - любит, а посылает беды? Где же логика? Что же это за любовь такая?"

"А мне кажется, все нормально. Кого больше любишь, с того больше и спрашиваешь. Все будет путем. А потому, Сережа, вдохни в свою угрюмую сущность побольше оптимизма, все будет нормально. Впереди нас ждет великое будущее. Оно уже на подходе, Я это шкурой чувствую".

"Скажешь тоже, - рассмеялся я.
– У тебя и шкуры-то нет".

"В данном случае, я пользуюсь твоей, - подмигнул Иванов.
– Ну, дружище, будь здоров и не кашляй!"

"Буду", - едва успел я пообещать, как Иванов исчез.

А что, путевый разговор у нас получился, душевный. Улеглась щемящая боль в груди, посветлело в голове. Бум бороться. Бум. Как сказал этот зануда - иной альтернативы у нас нет. "Уж если взялся за гуж, то не говори, что не дюж". Ага.

Меня обуяла жажда деятельности. Я сел за стол. Итак, что необходимо сделать в первую очередь? В первую очередь необходимо связаться с Дроновым и выяснить все о майоре Карпинском. Интуиция мне подсказывает, что этот майор может многое нам поведать о полковнике ФСБ Петрове и его подручных.

Глава девятая: Дронов. Страшное известие.

О похищении Димы Беркутова мне сообщил по телефону Колесов. От услышанного я едва удержался на ногах. Было такое ощущение, будто меня шандаракнули чем-то тяжелым по голове и она напрочь перестала соображать. Лишь в ушах шумело, да в висках пульсировала тупая боль.

– А ты ничего не путаешь?
– спросил я с робкой надеждой на то, что Колесов участвует в очередном розыгрыше моего лучшего друга, которые тот так любит.

– Нет, не путаю, - сердито ответил Сергей.