Право на пиво

Внезапно он замолчал, почесал бороду и поднял взгляд на Сергея. Тот почувствовал, как по спине побежали мурашки, — уж очень странный взгляд был у командира.

— Так, так, так, — забормотал Сайко, — так, так, так.

Присев на корточки, он стал перебирать брошенные на пол листки рекламы. Сергей покосился на огнетушитель. «Если сейчас прыгнуть, вырвать из гнезда и сразу шарахнуть его по башке, то может и успею повязать, пока без памяти будет», — подумал он.

— Вот! — Черномор вскочил и, потряхивая зажатым в кулаке листком, бросился к Сергею.

«Все, опоздал, — понял тот, — голыми руками такого бугая не свалить».

— Вот, читай.

— Пиво «Оболонь 2000», крепость не менее восьми процентов.

— Ну, понял?

— Понял, — сказал Сергей, решив, что в таком состоянии командиру лучше не перечить.

— Что понял?

— Что пиво везем.

— Дурак ты, братец, — радостно сообщил ему Черномор, — пошли.

В грузовом отсеке он, рыча, набросился на контейнер, обрывая пластиковую упаковку и стаскивая металлические ленты обжимов.

— Помогай.

Вдвоем они перетащили в кабину управления четыре ящика пива.

— Выпить хочешь, стажер?

— М-м, — замялся Сергей, — можно, конечно, бутылочку.

— Ха, бутылочку! Гулять будем, парень. Ты еще не понял? Это ж снотворное!

Черномор порылся в карманах, вытащил перочинный нож и, вскрыв бутылку, передал ее Сергею. Тот принял ее, неловко поднес к лицу, понюхал. Пиво пахло хмелем, хлебом и чем-то неуловимо домашним. Черномор задрал голову и лихо опрокинул бутылку куда-то в бороду. Сергей заворожено следил, как исчезает пиво, словно просачиваясь в песок. Командир допил бутылку, даже не дернув кадыком.

— Учись, стажер, — сказал он, отставляя пустую тару.

Сергей выдохнул и по примеру старшего товарища припал к горлышку. Пиво было крепким, и первая бутылка пошла тяжело. К тому же, сказывалось отсутствие опыта. Но Черномор, скептически понаблюдав за потугами стажера, разъяснил, что глотать не надо, и горлышко засасывать не надо. Просто нужно раскрыть рот пошире, а уж пиво само найдет дорогу.

И дело пошло! После третьей бутылки Сергей хотел сделать перерыв, но командир не позволил.

— Это тебе не на пляже с девчонками, — веско сказал он, — жить хочешь? Пей!

Приятная расслабленность овладела Сергеем. Господи, как он мог подумать, что у командира съехала крыша. Ведь сколько легенд ходит про его находчивость, сколько экипажей ему жизнью обязаны! Вот теперь и он, стажер Сергей Краснов, тоже. В то, что они спасены, он теперь верил безоговорочно. Вот, сейчас они напьются пива, лягут спать, а проснутся уже возле пункта назначения. А там — корабль оставят на орбите, сами — в челнок, и к людям. Он им всем расскажет, какой замечательный человек, какой мудрый командир Василий Степанович Сайко. А если кто теперь обзовет его Черномором — Сергей тому лично морду бить будет!

— Спать хочешь?

— Нет пока, — Сергей помотал головой, влюбленно глядя на командира.

— Ну, тогда еще по одной. А знаешь ли ты, стажер, что пиво еще за семь тысяч лет до нашей эры потребляли? Нет? A-а! Был такой народ: шумеры…

— Хто?

— Ш-у-м-е-р-ы, — отчетливо сказал командир, — брали они, значит, солодовый хлеб, крошили, замачивали, а когда забродит — трескали за милую душу. Во как! Человека оценивали, сколько он может пива съесть! Вот откуда пошло: пиво — жидкий хлеб.

— А «Оболонь»?

— Что? A-а. Это, милый ты мой, долина у реки, берег, ну, что-то вроде того. Кстати, в Египте рабов кормили хлебом, луком-чесноком и пивом. Так сказать, на Нильских оболонях. Только вот поговорить там не с кем за кружечкой, — внезапно опечалился командир, — одни крокодилы кругом. Спать хочешь?

— Нет.

— Подвинь-ка следующий ящик.

Хмель сделал ватными ноги, отодвинул проблемы на задний план, но сон никак не шел. Несколько раз Сергей укладывался в кресло, закрывал глаза, честно пытаясь заснуть, но все было напрасно.

— Надо упасть, — нетвердо говорил командир, — а когда поймешь, что сил подняться нет — тут-то и заснешь, как миленький. Может, еще разок, — он поднял к носу кулак, внимательно его осмотрел, — ты как?

— Больно, — жалобно сказал Сергей, — не надо в челюсть.

— Что ж мне, по заднице тебя лупить, — резонно возразил Черномор, — тогда ты меня.

— Как это?

— И очень даже просто. Вспомни, как я вас гонял, как бегали в кислородных масках. Ну, получи удовольствие, — командир выпятил челюсть, — вот здесь есть точка, любой боксер знает, если в нее попасть — сразу отрубишься.

— Где точка, — спросил Сергей, пытаясь разобрать, где под бородой кончается подбородок и начинается шея, — куда попасть?

— Вот сюда, — Черномор указал пальцем.

Сергей сжал кулак. Он показался ему маленьким и жалким. Да и как можно своего спасителя в милое, доброе лицо.

— Не могу…

— Надо! К тому же, должок за мной. Я ж тебя как огрел!

— Не могу… я люблю тебя, Степаныч…

— Надо, Серега! Это приказ!

— Эх!

Сергей размахнулся и что было силы врезал любимому командиру. Черномор дернул головой, задумчиво пошевелил челюстью.

— Чего-то не то, — сказал он с сомнением, — сильней не можешь? Сам я точно не засну. Во, придумал.

Прижмурив один глаз, чтобы не двоилось, Сергей смотрел, как Черномор идет к огнетушителю, вынимает его из гнезда и несет, прижав к груди, как любимое дитя.

— Держи. Вот им меня пригладишь.

— Степаныч…

— Надо, Серега. А потом выпьешь, на сон грядущий, еще пару пивка и — спать.

Черномор наклонил голову, подставляя под удар лысое темя. От жалости у Сергея брызнули слезы. Он утерся рукавом, поднял огнетушитель над головой и опустил на загорелую плешь командира. Бомм… Колени контр-адмирала в отставке подогнулись и он мягко осел на пол.

Всхлипывая от сострадания, Сергей положил его поудобнее, расправил руки и ноги, поставил рядом открытую бутылку пива и, упав в кресло, погрузился в спасительное забытье.

— Чем быстрее напьешься — тем быстрее заснешь! Пей, Серега, но не спеши. Выпил бутылочку — посиди минут пять, подыши. Алкоголь в небольших дозах можно употреблять в любых количествах.

— Золотые слова, Степаныч, запиши мне на память.

— Непременно. Вот в училище расскажем про наш полет — все от зависти сдохнут. А Санька Веселов…