Право на силу
Шрифт:
– Пойдем, Добрыня… Готов.
– Ты его видишь? – спросил Данил, напряженно прислушиваясь. – Шевелится, нет? Дурья башка, ты зачем к нему полез?!
– Лежит… Мертвый… Это… искупить. Из-за меня же…
– Точно, из-за тебя мы тут встряли. Ладно, чего уж… А что с голосом-то?
– Горло давил… Думал – все…
Данил вздохнул, протянул Лёхе ружье.
– На, добей. Мне не видно. Стреляй в голову.
– Не-е-е… Не умею… По-своему…
Раздалось отвратительное чавканье, хруст, треск. Звонкий щелчок, будто сломали палку.
– Ты че там делаешь, Лёх, – насторожился Данил. – Все в порядке?
– Угу… – засипел Шрек. – Голову оторвал.
Лёхин ответ как по мановению волшебной палочки разрядил
– Хрена се у тебя методы! – сквозь неудержимый гогот выдавил он. – Дикий Шрек – отрыватель голов…
Лёха молчал, сопел, стоя рядом.
– Погоди… Сейчас пойдем… – Данил попытался остановиться. Получилось только с третьего раза. – Уф-ф-ф…
– Нервы, – неожиданно глубокомысленно заявил Шрек.
Данила опять скрючило от гомерического хохота.
– Иди… иди вперед, умник… Только пакеты собери… И… и Сашку не забудь… Он там еще лежит… Га-га-га-га-га!
Пока Шрек собирал в пакеты разбросанные патроны, подбирал автоматы и забрасывал на плечо бесчувственное Сашкино тело, Данилу удалось наконец остановить дикий, неуправляемый какой-то смех. Просмеялся – и вновь стало легко, спокойно, будто гора с плеч. К тому же и миссия, похоже, двигалась к завершению – едва Лёха и держащийся за него, чтоб не спотыкаться попусту в темноте, Данил, двинулись вперед, в здании вокзала замелькали фонари. Спасательная экспедиция наконец-то сподобилась выползти из Убежища.
Встретились они на середине аллейки, что тянулась между стоянкой и сквериком. Дед, Герман, Родионыч, еще три мужика. Герман было всполошился, увидев племянниково обвисшее тело на плече у Лёхи, но Данил его успокоил – жив.
– Ну, слава те, Господи! – бормотал дед, обнимая внука и охлопывая его по рукам и ногам на предмет повреждений. – Жив! Уж и не чаял… Мы как выстрел-то услышали – разделились, Кислого и Ломтя я к вам послал, думал – балуетесь… Весь же день тихо-спокойно прошел! А оно вон как под конец обернулось… Кислый прибежал, заикается весь, наговорил, настращал… Ну – мы за подмогой! Пока народ-то собирали – уже и темно…
– Правда, что ль, насчет Ломтя-то? – перебил его полковник. – Насмерть?
– Месиво, – подтвердил Данил, содрогаясь. – Жуть…
– Ну пошли, пошли, чего стоим? – засуетился дед. – Вы как, в обход, что ли, обходили?
Данил крякнул.
– Какой там обход… Через площадь. Видишь, дед, что я достал? – приподнял за ремень ружье. – Твое?
Дед приостановился, дрожащими руками принял ружье, начал ощупывать, оглаживать…
– Дома, что ль, был? – глухо раздалось из-под противогаза. – Как там? Бабку видел?
– Не смотрел, дед, извини уж. Некогда было. Да и не заходили мы в комнаты, сразу на кухню, к сейфу. В тех домах такие уроды шастают – только ружье и спасло!
– Значит, с боем прорывались? – усмехнулся шагающий рядом полковник.
– Не то слово. И миксера мы этого завалили! – принялся сбивчиво рассказывать распирающийся от гордости Данил. – Шрек вон аж врукопашку с ним махался, тот ему чуть горло не раздавил! А я этому уроду всю грудину картечью разворотил! Лёха, скажи!
Герман, несущий на руках снятого с плеча Шрека племянника, усмехнулся:
– Ага, Лёха ща расскажет… Вечно слова не дождешься…
Мужики с облегчением засмеялись – что и говорить, вылазка за бревнами могла окончиться куда плачевнее. Уж лучше, понятное дело, потерять одного человека, который, к тому же, жил бобылем, чем потерять четверых, из которых двое – подростки.
– Ну что, значит, добыл твой внук себе оружие, а, Мих? – полковник похлопал воспитанника по плечу. – Можно сказать, настоящий сталкер теперь.
– Знаешь, Сергей,
ну его к черту, это сталкерство! – в сердцах буркнул дед, поднимаясь по лестнице в здание вокзала. – Сына схоронил, невестку тоже – не хочу на старости лет еще и внука закопать! Никаких больше выходов!Родионыч засмеялся:
– Ну да… Удержишь его теперь…
– Ты, Мих, теперя ему не указ, – подал голос один из мужиков. – Ствол есть, боезапас есть, на поверхности побывал – так и будет шастать.
Дед вздохнул:
– Да знаю… Чего уж… Дань, ты из сейфа еще чего забрал? Коробка там была, в пакетах завернутая, – ее взял?
– Забрали. Лёха, пакеты несешь?
Шрек коротко гукнул, подтверждая.
– Тогда будет тебе кроме ружья еще и нож. Батька твой, как приехал, подарок привез. А я его тогда в тряпицу промасленную завернул – так с тех самых пор он в той тряпице в коробке и лежит. Хороший нож, итальянский. Сталь отличная, не нержавейка какая-нибудь убогая, рез такой, что держись! Не выкрашивается, к ударам стойкая. Дарю. Владей, сталкер!
И все же, как бы того ни хотелось, выбраться на поверхность Данилу не удавалось еще долго – Айболит упек в лазарет, лечиться от лучевой. Пусть даже и первая степень – уже не шуточки, запросто можно и ласты склеить, если не лечить. Или инвалидом на всю жизнь остаться. Пришлось ложиться. На пару со Шреком – тот тоже отхватил достаточно. Хватило бы, чтоб на тот свет отправиться. В закромах Убежища была очень хорошая подборка радиопротекторов, витаминов и антибиотиков, которыми Айболит их буквально закормил. Пичкал по несколько раз в день, да еще и на постельном режиме держал, гад, целый месяц. А ведь как хотелось с ружьишком позаниматься – просто мочи нет! И нож, опять же… Ну нож-то ладно: Сашка помог, в медотсек протащил. Данил спрятал клинок под подушку и, едва выдавалась минутка, когда коновал Семеныч оставлял их с Лёхой в покое, – вытаскивал и любовался. Нож был и впрямь хорош: клиновидное обоюдоострое лезвие-танто, покрытое темным антибликовым напылением, с боевыми упорами и шершавой рукоятью, чтоб ладонь не скользила. А удобный – будто по его, Данила, руке делали! Но вот ружье-то так не пронесешь и под подушку не положишь…
Ну да и ладно. Прошел месяц постельных мучений – и Айболит сжалился, выписал. Однако строго-настрого запретил в ближайшие полгода появляться на поверхности – организм должен был восстановиться. Вышки к тому времени уже поставили – материала хватило на целых сорок семь штук, – так что всю работу по восстановлению электроснабжения Данил пропустил. Но он и не унывал – на поверхность, для защиты ветряков от непрошеных гостей, коих, как выяснилось, вокруг было немало, выставили пост, на котором, сменяя друг друга раз в сутки, стало дежурить все мужское население Убежища. Так что и на его долю выходов хватит. А как освоимся – там и дальше начнем отходить, не вечно же в Убежище сидеть. Главное – мечта его начала, наконец, сбываться: он сделал первый, пусть и крошечный пока шаг к тому, чтобы стать настоящим сталкером.
Глава 9
Один день войны
Чтобы уберечь от ненужных рисков с таким трудом доставшуюся машину, танк загнали в заросли вьюна, опутавшие зданьице автовокзала, стоящее неподалеку, к северу от Убежища. Толстые стебли, хотя и были невероятно сильны, с сорокашеститонной махиной совладать не смогли. Мастодонт, протаранивший стену автовокзала, обращенную в сторону площади, поворочался немного в своем новом логове и затих. Стебли, ощупав гостя, впервые за долгие годы нарушившего их покой, да еще так бесцеремонно, поволновались немного и тоже успокоились, надежно укрыв и замаскировав танк от посторонних взглядов. Губу, оставшегося внутри с наказом дежурить на радиостанции неотлучно, в доступном им тепловом диапазоне за броней танка они не чувствовали.