Право на свободу

Максимилиана было жаль. Да, в колледже о нем говорили не очень хорошо. Сами мы сильно не сталкивались: он предпочитал не вмешиваться в разбирательства между «иль» и «ай», приезжал редко, делал вид, что он тут пуп мира. Плевать. Сейчас передо мной был человек, и он нуждался в помощи. А вот как его угораздило влюбиться в Хайди — это уже другой вопрос.

— Он все равно будет на стороне эо Лайт, — недовольно говорил Нэйт.

— В ближайшем будущем он не будет ни на чьей стороне, — парировал я. — Ему бы выжить, ты сам видел.

— Такие мрази живучи.

Но и Нэйтону было его жаль, это я тоже видел.

— Что они там делают? — Он посмотрел в сторону закрытых ворот.

— Прощаются. — Я пожал плечами. — Либо Хайди его убивает, она может.

Нэйт кивнул, соглашаясь. Но мне казалось, что Хайди, потерявшая интерес, все-таки вернет клятву Максу.

— Кстати, рад, что тебе лучше, — заметил Нэйт.

Я невнятно угукнул в ответ. Да, лучше. И очень хотелось надеяться, что срывов больше не будет, и кошмары не вернутся, но я понимал, что вряд ли. Если днем еще могу держать себя в руках, то как контролировать сны?

— И насчет Ариэтт…

— А что насчет Ариэтт? — Я обернулся к Нэйтону.

— Что на самом деле между вами происходит?

Хороший вопрос, потому что сам я не торопился себе его задавать. Мне бы разобраться с теми проблемами, которые имеются на данный момент. Но Ари я был искренне благодарен. Ее не страшили мои демоны, и это дорогого стоило.

— Мы дружим, — ответил Нэйту.

— И просыпаетесь в одной постели?

— Между нами ничего не было. Мне просто приснился кошмар.

— Ну да, ну да, — недоверчиво хмыкнул Нэйтон.

— Не веришь — спроси у сестры.

— С ней бесполезно разговаривать. Впрочем, всегда так и было, а с возрастом ее характер стал только еще более взбалмошным.

— Избаловали? — прищурился я.

— Кто? — удивился Нэйт.

— Вы с братом.

— Да она раздражала нас!

— И поэтому ты сидишь и брызжешь слюной? Не беспокойся, Нэйт. Я твою сестру обижать не собираюсь. И между нами действительно ничего нет. Не буду врать, Ари мне симпатична, но сейчас мне не до того, честно.

Я и думать не мог о любви. Наш поцелуй… Он был спонтанным. Какая любовь, если собственные перепады самочувствия контролировать так сложно? Но рядом с Ари мне становилось теплее и спокойнее. Ее уверенность в том, что всего можно добиться, передавалась и мне. А еще у нас появился план, который обсуждать с Нэйтом точно не стоит. Интересно, как он отнесется к вечерним, а то и ночным прогулкам с его сестрой? Наверное, только убедится в своих подозрениях.

А ворота, наконец, распахнулись, прерывая этот не слишком приятный разговор, и появился Макс. Он казался и вовсе потерянным. Кажется, даже забыл, куда шел, и Нэйт посигналил ему, чтобы не заставлял нас ждать. Максимилиан сел на заднее сидение.

— Ну как? — спросил я.

— Хайди вернула мне клятву, — ответил он тихо.

— У тебя такой вид, будто ты готов немедленно дать ее снова, — усмехнулся я.

— Нет. — Макс качнул головой. — Просто я до конца не мог понять, что все мои попытки стать для Хайди больше, чем игрушкой, бессмысленны. Теперь понял.

— Вот и хорошо. Поехали?

Нэйтон только фыркнул. Он не считал, что Макс может измениться. Справиться с зависимостью от Хайди, начать жизнь заново. Но сейчас главное — что у него будет такой шанс. А вот сможет ли он им воспользоваться? Этого уже никто не скажет. Даже сам Макс.

Мы вернулись к зданию посольства. Тетя Крис уже успела подготовиться. Перед ней лежал договор — пока что временный, сроком на месяц. Либо Макс круто изменит свою жизнь, либо проиграет. Ай-тере пробежал безразличным взглядом по строчкам. Я тоже прочитал из-за его плеча. Здесь были прописаны любые нюансы, включая неразглашение услышанных сведений. Вряд ли в подобном вопросе поможет договор, но, например, в Эвассоне наказание за его нарушение достаточно суровое. Это немалый тюремный срок и материальное взыскание.

Но Макс, мне кажется, даже не вчитывался. Просто подписал и все. Затем подпись поставила тетя Крис и заверила печаткой. Отцовской, видимо. Он имел на территории посольства право заверения таких документов. После этого Макс дал тете Крис клятву, и на миг между ними взметнулась сила, подтверждая, что все прошло, как надо.

— Добро пожаловать, — улыбнулась Кристин Максу. — Идем, я покажу, где ты будешь жить. Предупреждаю сразу, за территорию посольства выходить пока что запрещено.

— Я вас понял, — ответил Макс и обернулся к нам. — Спасибо.

— Главное, не заставь нас об этом пожалеть, — сказал я, и Макс следом за Крис вышел из кабинета.

— Едем домой? — спросил Нэйт.

— Подождешь меня еще немного? Хочу зайти к отцу, — ответил я.

— Да, конечно. Буду ждать в авто.

И Нэйтон направился к выходу, а я попросил секретаря тети Крис проводить меня к кабинету отца. Там в приемной тоже дежурила миловидная девушка.

— Вы записаны на встречу? — спросила она, подвигая к себе блокнот.

— Мне не нужна запись, я — сын господина Айлера, — сказал ей и постучал в двери кабинета.

— Войдите, — донесся усталый голос, и сердце кольнула вина. Я замер на пороге. Отец сидел за столом и работал с бумагами, но при моем появлении поднял голову.

— Эжен! — улыбка осветила его лицо. — Здравствуй, мальчик мой.

Он поднялся, подошел ко мне и обнял.

— Здравствуй, папа, — ответил я.

— Присаживайся. Кристин говорила, что ты заходил и просил за какого-то мальчишку. Я уже думал, ты ко мне не заглянешь.

— Я не знал, хочешь ли ты меня видеть, — ответил честно.

— Что за глупости? — изумленно спросил отец.

— Пап, ты прости за то, что наговорил у нас дома, — вздохнул я. — Просто прошло слишком мало времени, и любые воспоминания достаточно болезненны.

— Не извиняйся, — улыбнулся папа. — Я все понимаю. И на нравы Тассета успел насмотреться за то время, что мы провели здесь. Рад, что ты все-таки пришел сам. Может, пойдем к нам? Познакомишься с сестрой.

— Меня Нэйтон ждет, — попытался воспротивиться я, но папа тут же послал секретаря за Нэйтоном и пригласил в гости, если тот не сильно спешит. Нэйт отказываться не стал, хоть я и понимал, что он беспокоится: Дея слишком долго остается одна. Но с ней Дилан и Анна. И я не ощущал какой-либо тревоги со стороны моей иль-тере. У нее все хорошо.