Право на выбор

Мирна слегка пожала плечами.

— Как все. Только мама заставляла меня скрывать, что я оборотень. К ним не всегда хорошо относятся. А так — ничего, хорошо жили. Обустроиться люди помогли. Мама никакой работы не боялась, ничего.

Мирна опустила глаза.

— Я помню отца. И мама иногда рассказывала о нем. Знаю, он меня любил. Может, и сейчас любит.

— А ты? — осторожно спросила Полина, усевшаяся на край широченного ложа, предназначенного для родов норенг. — Ты очень… обижена на него, да?

Мирна помолчала, сжав губы.

— Иногда я злилась на него. Когда слышала, как мама плачет по ночам. Но она всегда говорила, что отец ни в чем не виноват. Она сама в него влюбилась и решила… Решила, что хочет настоящего счастья, пусть и недолгого. Она никогда и не думала, что он на ней женится. Княжеский сын на простой девчонке, даже и не оборотне. Думала, он бросит ее через месяц или уж, самое большее — через год. А он был с ней десять лет и жениться хотел. Правда хотел. Она мне и перед смертью говорила, чтобы я отца не винила. Она никогда не жалела о тех годах. Десять лет счастья — это не каждому выпадает… — Мирна всхлипнула и склонилась к головке дочери, слезы все-таки настигли ее.

— Когда мамы не стало, я тоже на него злилась, поэтому к нему и не пошла. Тамилу эту я не боялась, ничего бы она мне не сделала. Я все-таки волчица, хотя и необученная, перекидывалась редко, но все же. Я просто… не захотела. Решила, что не нужен он мне, раз я ему не нужна. Переехала в другой поселок, а там Сигирда встретила. Люди в Светании хуже живут. И беднее, и страха много. В Теновии мы такого не видели, я и не думала, что так может быть — все боятся, все друг за другом следят, люди пропадают…

— Когда Сигирд мне про свою мать рассказал, я подумала, что не такой уж и плохой у меня отец… И на змее той он не женился. Она ведь этого хотела. Если бы женился… не знаю, смогла бы я его простить… Но она все равно своего не добилась. Значит… Если все, что мама говорила, правда, в помощи и защите точно не откажет. Как думаете, он нас примет? — спросила робко, взглянув на Верена и Полину. — Вы ведь его знаете?

— Конечно, примет, даже не сомневайся, — Верен вздохнул. — Если бы он знал, как Тамила с вами поступила… Наверняка ведь врала ему, что вы устроены и всем обеспечены, а деньги себе забирала, змея…

— Да Тена с ними, с деньгами, — Мирна махнула рукой. — Мы и без них не пропали. А видеться с ним — все равно что каждый раз по поджившему да ножом — это мама так говорила. И права, наверное, была. Я скучала по нему поначалу очень, а потом забываться стал… Нет, повидаться да снова врозь — это еще хуже. Так что уж как сложилось, так сложилось, — Мирна коснулась губами ручки сына и улыбнулась. — Главное, что они живы.

— Вот ведь как бывает, — задумчиво протянула Полина. — С мамой твоей князь расстался, чтобы сильные наследники были. А они — вот они, наследники-то…

Скоро Мирна задремала, остальные тоже устроились на отдых, перекусив оставшимися припасами. Норенги натащили каких-то мягких шкур, от которых пахло мхом, так что было даже не понять, носили ли их прежде какие-то звери или это сделано из подземной растительности. Принесли они и еды, уверяя, что людям это тоже можно.

Верен попробовал нечто, похожее на кашу, зеленоватого цвета со слабым и незнакомым запахом и разрешил поесть ее Полине и Саю. Блюда из грибов пахли вкуснее, но у ворона они вызвали сомнения.

— Отравиться не отравимся, но они могут вызывать сонливость и… хм… интересные сны.

Полина фыркнула, Сай заинтересованно покосился на предложенное угощение, но есть не стал.

— Тебе, наверное, лучше остаться здесь, с Мирной и Сигирдом, — сказал Верен еноту, когда с едой было покончено и они устраивались на отдых рядом с ложем, на котором по-королевски возлежали Мирна, младенцы и даже Сигирд поместился с краешку.

— Не надейся от меня отделаться, — Сай прищурился. — Я тоже хочу увидеть святилище Лориша. И вообще… — он неопределенно взмахнул рукой.

— Еще не насытился приключениями? — усмехнулся Верен.

— Точно, не насытился, — согласился енот. — С вами жизнь такая интересная пошла, что я ни за что не хочу это пропустить. Потом буду девушкам рассказывать, как спасал мир вместе с вами — прославленными героями. Но чтобы рассказы звучали правдоподобно, я должен хотя бы увидеть, как это будет.

— Может ведь случиться так, что рассказывать о своих и наших приключениях тебе придется уже… в царстве Лориша, — серьезно ответил Верен. — Пойми меня правильно, я впечатлен тем, как ты бросился на защиту Мирны, но… Мы все-таки лины и у нас больше шансов уцелеть. Серьезно. Я не для того тебя лечил, чтобы ты… — он замялся, подыскивая необидную формулировку.

— Чтобы я бездарно сдох, потому что енот в вашем путешествии зверь бесполезный и беспомощный? — печально улыбнулся Сай. — Я понимаю, ты не думай. И не обижаюсь. Ведь так и есть. Но… мне почему-то кажется, что я могу вам пригодиться.

— Ну если ты решил…

— Решил, — серьезно кивнул Сай, укладываясь. Через минуту он приподнял голову и сказал: — Кстати, спасибо. За то, что вылечил. И с тарнами не бросил.

— Я бы бросил, — честно ответил Верен.

— Я знаю, — хмыкнул Сай. — И все равно спасибо. Вам обоим.

Когда все затихли, Верен и Полина не сговариваясь обнялись, соприкоснувшись лбами. Несколько секунд покоя, такого полного, что дольше он продлиться не мог, не бывает полного покоя в этом беспокойном мире.

Их губы встретились, и прошло уже намного больше, чем несколько секунд, прежде чем Полина смущенно прошептала:

— Неудобно… здесь… Священное место ведь.

— Ну, насчет этого я не стал бы волноваться, — улыбнулся Верен. — Великий Змей, пожелавший, чтобы в его святилище рожали детей, благосклонно относится к любви во всех ее проявлениях, лишь бы была настоящей. А наша ведь настоящая?

— Настоящее не бывает, — прошептала Полина и сама не заметила, как оказалась вовлечена в новый поцелуй, возвращающий надежду, силу и уверенность после пережитых потрясений, согревающий нежностью, дарящий веру в чудо.

Чудо быть вместе — всегда.

ГЛАВА 38. Путь к Лоришу

Они успели проснуться и даже перекусить, прежде чем фиолетовый камень начал светиться, — все ярче и ярче, переливаясь из лилового в черноту, расцвечиваясь плавными прожилками, словно бежали, расходясь и вновь сливаясь, тропки, уводящие куда-то вглубь, к недоступным основам материи, к незримым тайнам бытия.