Право на жизнь
Шрифт:
Тому и оборачиваться не пришлось, чтобы узнать незваного гостя.
— Ардина, возвращайся к себе. На сегодня достаточно вторжений, — голос кипел скрытой яростью, чеканя слова.
А я не гордая, обойду, не желаю со спиной разговаривать!
— Отпустите Хельме! Он ни в чем не виноват, я сама его туда притащила! Он тут ни при чем!
— Вот как, — Шентия скривился в язвительной усмешке, смотря куда-то мимо. — Какая похвальная преданность. А ты знаешь, что в Самаконе за проступки женщины все равно несет ответственность мужчина? Брат, отец. Муж. Жених… Но мне, честно говоря, без разницы, кому из вас настолько не терпелось, что даже до собственных
— Да как Вы смеете! И мы не в Самаконе! Это была моя идея, потому и вина полностью на мне…
— Смею что? Утверждать очевидное? Что вашу неразлучную парочку настолько захватила страсть, что все равно стало, где… Не важно. Но с местом вы все же ошиблись. Имперский архив — плохой выбор.
— Да какая… боги, да что у Вас в голове! Я же про архив Вам и говорю! Я! Я затащила туда Хельме, с меня и спрашивайте! Выслушайте меня! Хроники Сот-Кангамы…
— Достаточно, Ардина. В каких местах вы предпочитаете встречаться меня не волнует. Вы перешли границы. Дверь там, не заблудишься.
— Ронард! — использовала я последний шанс достучаться до его светлости.
Арн слегка вздрогнул, наконец посмотрел в глаза. Воспользовалась его секундным замешательством и суетливо выудила из накинутого балахона смятые листы, деревянный планшет.
— Вот, выписки из хроник, — я сбивчиво давилась словами, пока не опомнился. — Пятьдесят третий… Дараны — это мои… это Сот-Кангама… артефакт по-своему читает, я его специально перед поездкой сделала… готовилась… Ровель того же года — не успела… и там тоже… все правда, понимаете? Все мои сны… и этот маг… Это я все, слышите? Я же только ради этого архива… сдался мне ваш праздник… и Анхельма во все это втянула… а он только и делает, что прикрывает от всех, пока я тут… спектакль этот перед смотрителем устроил… а я же намеренно туда, самой взломать не получилось, манс провел… Отпустите Хельме, прошу, он действительно ни при чем!
На бумаги даже не взглянул, не отводя от меня взгляда.
— Спектакль? — почему-то зацепился за неглавное, второстепенное. — Хочешь сказать, вы не уединения там искали?
— Да что Вы все об этом! Это чтобы смотрителя с толку сбить, Хельме придумал, как только поняли, что не одни там… Я Вам о главном, а Вы словно не слышите… По Империи легенды ходят о вашем даре! Так где ваша интуиция, Вы ведь все насквозь видите! Ну же, смотрите, вся перед Вами! — я раскинула руки, роняя листы.
Он и так смотрел. Пристально, зло. Внезапно чуть разгладилась складка между бровями.
— Только на тебе и сбоит, — тихо.
— Тогда на слово поверьте! Я одна это затеяла, хотела про семью выяснить…
Он все молчал, сомневаясь. Скользнул взглядом по разлетевшимся бумагам.
— Почему ко мне не обратилась?
— До того ли Вам…
Мало. Явно ждал других объяснений.
— Я не понимаю, чего от Вас ожидать, — призналась наконец. — Поможете Вы или снова в ярость впадете. То спасаете меня, то так жестоки… Вы мучаете меня, разве сами того не видите?!..
Последнее вырвалось случайно, эмоции через край. Пусть его, думайте уже, что хотите, ваша светлость.
— Мучаю? Я тебя?… Разве не ты сказала, что счастлива со своим другом? Что еще я мог подумать, раз вас там застукали вместе…
— О, боги, а что я еще могла тогда сказать? Когда мне тяжело было даже стоять рядом с Вами… Когда все внутри горит, а Вы будто нарочно не видели… "Неприятно заниматься с Вами"? Боги-многие, да я не знала куда себя деть от другого… которое совсем наоборот… Да,
именно так! Потому так и сказала… Сагарта Милостивая, стыдно-то как… Но Вам же дела нет! Захотели — поцеловали на балу, захотели — пропали, снова появились спустя два месяца… тренировки эти… сначала как с чумной обращаетесь, потом снова близостью обжигаете… лучше уж совсем не видеть, лишний раз ни о чем не просить… Да разве способны Вы это понять?! А если и понимаете, то за что Вы так со мной?..Вот и все. Затрясло от собственной откровенности, откуда только все полезло. Сдалась с потрохами, разве что открыто не заявила, что до сих пор влюблена. Впрочем, его светлости это не ново. Сколько таких дурочек ему признавались… И испытание Вечных он сам видел. Тогда проигнорировал, будто ничего и нет, и сейчас тоже отстранится. Да и к гроршу, своих чувств у него нет, и пока до сих пор хватало такта чужие не замечать. Пусть лучше заново уйдет, пропадет, мне только легче станет! Нет, не станет, вру себе… Но сейчас не обо мне речь. Я подставила Хельме с этим архивом. А ради друга хоть наизнанку вывернусь, если поможет.
Но почему он так странно на меня посмотрел? Зачем этот шаг вперед, зачем горячие руки легли на мои дрожащие плечи, словно впустую прозвучали мои слова? И почему его голос прозвучал сейчас так хрипло?
— Да потому что сам с ума схожу, Ардина…
Изумленно посмотрела снизу вверх. Не смогла выдержать взгляда, побоялась утонуть в темно-сером омуте и лишиться последней силы воли. Спустилась к губам — еще хуже, будят совсем уж неприличные желания…
— Себя не узнаю… — обдал горячий шепот, близко-близко. — Империя, гости — все к гроршам, дела до них нет… Ты — единственное, что тревожит.
Поверила глазам, поверила пылкому шепоту. Не поверила себе. Уже и готова была обмануться, но если опять все не так поняла? Тревожит — это ведь и то, что досаждает, создает проблемы. Про меня и есть. Сегодня вот снова добавила ему головной боли. Но я не могу иначе, мне нужно позаботиться о друге. Не успела еще толком обдумать свои слова, а уже выпалила:
— Вы освободили Воракиса после гораздо большего преступления. Из-за меня. Прошу, сделайте то же самое для Хельме…
16.5. Источник Света
Будто в стену были мои дерзкие слова, как и моя осведомленность о судьбе вампира, пропустил это мимо ушей. Только склонился еще ближе ко мне, совсем рядом уже губы, а в глаза смотреть боязно — сама обо всем забуду, поддамся искушению. И так натянута как струна, каждой клеточкой его жар чувствую, чуть тронь — взорвусь.
— Отпустите Анхельма, и я уеду, — тоже отчего-то перешла на сбивчивый шепот. — И Вам не придется тревожиться… я больше не доставлю Вам проблем…
— Не могу отпустить, Ардина, — чуть слышно, в нескольких миллиметрах от уголка моих губ. — Тебя — не могу…
Кажется, он эту "проблему" в моем лице намерен решить по своему. Какой Воракис, какой Анхельм… А у тебя, Ардина, разве еще остались сомнения? А, будь что будет… Подняла взгляд — там найду все ответы, в темно-серых глазах. И будто молнией пронзило. Вопроса еще не задано, а ответ уже обоим известен: да, только так!
Кто к кому первый потянулся — не понять, да и не важно. Ни робости, ни страха, словно нет ничего естественнее этого единения. Порознь — вот что неестественно. Руки скользнули сами, обвили крепкую шею — хочется ближе, еще ближе, раствориться в осязании, срастись с ним кожей.