Право на жизнь

Его щёки заалели, пальцы дрогнули, пружиня на мягкой плоти, и заскользили, удобнее устраивая в ладони полушарие. Прикосновение послало по коже мурашки предвкушения, а тягуче-сладкая волна прокатилась по телу, скапливаясь внизу живота.

— Ты играешь с огнём, — голос Яровзора огрубел, стал глубоким от сдерживаемых эмоций, а красноватые глаза вспыхнули звериным огнём.

— Я не играю, — отрезала Ожега, выправляя его рубаху, толкая на кровать и усаживаясь на колени.

Гладкие мышцы под голой кожей приходили в движение от её касаний, наливаясь силой и каменея. Яровзор гладил её по голой спине, прижимая ближе и целуя в шею и плечи.

— О-ж-жега!.. — с присвистом выдохнул Яровзор, который дрожал под её прикосновениями. А когда она стащила с него рубаху, со вздохом прижался кожей к коже.

Она зацепилась за его шальной, отчаянный взгляд и, заворожённая им, не теряя зрительного контакта, склонилась для нового переворачивающего душу поцелуя.

Глава 7 Старая знакомая

Юля выдохнула облачко пара и поторопилась надеть варежки, которые сама связала на кудесничестве, ещё в начале обучения на первой ступени. Поверх было вышито несколько рун утепления и отталкивания воды, так что варежки пусть и выглядели не особо красиво, но своё назначение выполняли на все сто. Можно даже воду ими зачерпывать и рук не намочить. Сейчас она бы связала совсем по-другому, учитывая постоянные тренировки, но эти остались дороги как память.

Вязать Юлю начали учить ещё в Гнезде. Правда, тогда она лишь изучала основы и могла сотворить разве что шарфик. Наставница Алёна сказала, что вязание практически повторяет петли различных магических элементов, тренирует память, усидчивость и тонкость магического воздействия, поэтому многие искусные кудесницы ещё и отличные вязальщицы — магию не всегда и не везде можно использовать, а вязать и тренироваться реально хоть всё время. На кудесничестве сказали то же самое, но пряжу выдавали ровно под задания и ладно ещё на две варежки, а не только на одну для зачёта.

К счастью, решение нашлось: в деревне у подножья можно обменять несколько хороших мотков тонкорунной пряжи на разные простые магические поделки, а ещё какие-нибудь травки или настойки. Так что Юля решила связать Озаре на день рождения тонкую шерстяную безрукавку — чтобы её можно под платье надеть или под броню, а то в этих горах стало прохладно и в общежитии — тоже не май. И тем более, что она ещё могла подарить почти без денег? А безрукавки у Озары точно не было, это ей Добрынка авторитетно сказала, сестра и посоветовала насчёт практичного подарка. Тем более её сил, магии и умений на такое изделие как раз хватало. Правда, Юля чуть не рассчитала с пряжей, так как не подсчитала, сколько уйдёт на дополнительную защитную рунную вышивку. День рождения Озары выпал на неделю, и праздновать они его решили в таверне в деревне — устроить небольшие посиделки, к тому же любопытно, как местные будут праздновать Коляду, Яровзор говорил, что там жгут необычные костры и всё такое.

Юля решила пораньше спуститься в деревню, обменять пряжу у знакомой бабы Агнешки, быстренько довязать с десяток рядов в той же таверне и подарить свой подарок. План неплох. И она должна всё успеть. Юля даже договорилась с парнями-однокурсниками из клана Змеу, что выйдут они вместе как рассветёт, то есть на сваор. Всё же поход по горным тропам в одиночку — не самое приятное и безопасное занятие. А девчонки ещё хотели, как обычно, потренироваться, так что должны были подойти в таверну только к обестине. Юля посчитала, что форы в пару часов ей хватит.

На улице в конце декабря, то есть в недавно начавшийся бейлетъ, оказалось действительно холодно, да ещё и пронизывающий ветер бросал в лицо острые снежинки. Юля подняла высокий ворот своего войлочного пальто, которое подарили ей сирины. Подразумевалась эта доисторическая модель, пожалуй, на погоду октября-ноября, но на мягкий войлок легко нанеслась магическая вышивка, да и длиной пальто было почти до пят, но относительно лёгкое. Так что в итоге оно оказалось теплей захваченной с собой зимней курточки для городских условий. Нитки на вышивку принесла Добрынка — выменяла на что-то у местных слуг. Так что сестру Юля тоже утеплила: той подарили похожее пальто.

У тропинки, которая вела к деревне, она заметила пару фигур.

— Привет… Ой… — оказалось, что это не Костан Сомеш и Раду Сирет, с которыми она договорилась, а незнакомый парень и знакомая Юле Маришка… Кажется, та тоже была из рода Сомеш, так что Юля подумала, что они пойдут за компанию со своими соклановцами. — Привет, Маришка…

— Здравствуй, Юлка Лебедь Белая, — кивнула девушка.

С Маришкой на первом курсе Юля ходила на первую ступень мироустройства. И вообще получается, что чуть ли не с первой в Змейлоре познакомилась, правда, при очень печальных обстоятельствах. На испытании первокурсников у Маришки погиб её парень, который остался во чреве Бейлор. И если верить рассказу Дэна, то все погибшие в тот день присоединились к вылвам, которые живут в стенах Академии.

— Может, ты нас представишь? — спросил незнакомый парень.

— Это Грегор Олт из клана Змеу, — кивнула Маришка. — А это Юлка Лебедь Белая.

— Очень приятно, — улыбнулась Юля. — А я с Костаном и Раду договорилась в деревню идти…

— У Костана дело срочное образовалось, — покачал головой Грегор, который пристально её рассматривал. Юля даже немного смутилась. — И у Раду тоже. Я их утром видел. Так что можешь их не ждать. Мы с Маришкой идём в деревню, ты с нами?

— Да… Да, конечно, спасибо, — обрадовалась Юля, потрогав сумку, в которую она сложила своё вязание, спицы и обменные товары. — Мне срочно надо…

— Тогда пойдём, — кивнул парень, улыбнувшись и подмигнув. Юля только не поняла, кому это он. Ей или Маришке. Грегор двинулся чуть впереди, показывая дорогу, осторожно ступая. Показалось даже, что он немного хромает. Они с Маришкой, уцепившись друг за друга, пошли по тропинке, которую слегка замело. Хорошо ещё, что чем ниже они спускались, тем больше укрывались от ветра, плюс стремительно светало.

Юля помнила, что в прошлом году Маришка тяжело переживала потерю возлюбленного, ходила дёрганная и постоянно заплаканная. Хотя они не особо общались, Юля за неё беспокоилась. Но, видимо, «время лечит», и Маришка показалась ей совершено спокойной. Возможно, уже пережила своё горе или нашла нового возлюбленного. Может, даже этого Грегора. Юля вспомнила, что парень из рода Олт тоже, кажется, не выжил после испытания, так что общее горе могло свести этих двоих.

— А вы с Грегором давно знакомы? — решила скоротать дорогу за болтовнёй Юля, заодно и узнать, в каких отношениях с парнем её знакомая.

— Познакомились в прошлом году, — отозвалась Маришка. — У него брат младший… В общем… — косвенно подтвердив догадки Юли про «общее горе». — А Грегор на четвёртом курсе учится.

— О, получается, что с Яровзором Василиском на одном потоке, — кивнула Юля. — Он, Яровзор в смысле, с моей подругой встречается… А у тебя как? В смысле… Как ты себя чувствуешь? — не слишком удачный вопрос вырвался сам собой, и Юля прикусила язык. — Но если не хочешь об этом говорить, не говори, — быстро добавила она.

Маришка остановилась и улыбнулась, хотя улыбка показалась Юле какой-то ломкой, словно кривая линия на белом листе. В солнечном свету, отражённом от снега, Юля заметила, что под глазами знакомой залегают тени, впрочем, на лицо Маришка похудела ещё в прошлом году.

— Чувствую, что не доживу до конца учёбы, — глядя ей в глаза горящим лихорадочным взглядом, ответила Маришка.

— Да что ты такое говоришь! — ахнула Юля, чуть не оступившись. Ей не дал упасть Грегор, и Юля замерла в крепких мужских руках. Оборотни всегда поражали её быстротой реакции.