Православие. Тома I и II

Второй, аналогичный случай описан в «Церковной истории» Феодорита Кирского. Здесь повествуется о том, как святой Амвросий Медиоланский во время литургии не принял дары от императора Феодосия, которого святитель отстранил от причащения за то, что тот жестоко подавил восстание в Салониках. Спустя восемь месяцев после этого инцидента, в праздник Рождества Христова, император, глубоко раскаявшийся в своем поступке, решился на то, чтобы прийти в храм, где служил Амвросий, для участия в службе и причащении Святых Христовых Таин:

: Потом, когда время призывало к принесению Даров на священную трапезу, он встал и с не меньшими слезами приступил к алтарю, сделав же приношение, стал, по своему обыкновению, внутри за решеткою. Но великий Амвросий… сперва спросил: «Что ему нужно?» Потом на ответ царя, что он ожидает принятия Божественных Таин, объявил ему через служившего старшего диакона, что «внутреннее, государь, доступно только иереям, а для всех прочих недоступно и неприкосновенно, а потому выйди и приобщись, стоя вместе с другими, ибо порфира делает людей царями, а не иереями». Правовернейший царь с кротостью принял и это внушение, сказав в ответ, что он остался внутри за решеткою не по дерзости, а по обыкновению, существующему, как известно, в Константинополе. «Впрочем, я обязан быть благодарным и за это врачевство», — прибавил он.

В обоих случаях император приносит дары к алтарю, а принимает их епископ. Однако неясно, идет ли речь о евхаристических дарах, то есть о хлебе и вине, или, например, о тех подарках, которые императоры имели обыкновение делать при посещении храмов (драгоценные сосуды, деньги). Также ни из первого, ни из второго рассказа не явствует, что принесение императором даров имело место во время великого входа. Некоторую ясность вносит позднейший источник — византийская «Книга церемоний» (X в.), где указывается, что императорскими дарами являются не хлеб и вино, а драгоценные сосуды и что эти дары делаются при входе императора в храм, а не во время великого входа. Тот же источник, однако, подробно описывает участие императора в великом входе, перед началом которого он облачается в пурпурную мантию, берет в руки светильник и идет впереди процессии со Святыми Дарами вплоть до входа в алтарную часть, где его ожидает патриарх.

В храме Святой Софии помещение, где приготовлялись Святые Дары для Евхаристии, — оно называлось («сосудохранилище»), — находилось отдельно от главного здания, поэтому процессия со Святыми Дарами начиналась за пределами храма. В некоторых других византийских храмах скевофилакион представлял собой пристройку к главному зданию или отдельное крыло здания. Так или иначе, Святые Дары приготовлялись в одном месте и переносились в другое: в этом заключался функциональный смысл великого входа. Николай Кавасила пишет:

Вход с Евангелием происходит по необходимости, поскольку оно лежит в сосудохранилище, и оттуда надлежит внести его в храм для чтения… Подобным образом и вход с честными Дарами происходит по необходимости, поскольку и они обычно лежат в сосудохранилище; их вносят с честью, песнопениями, каждением и свечами, как и подобает Дарам, (приносимым) Богу.

В современных православных храмах жертвенник, на котором совершается проскомидия, обычно располагается в алтаре слева от престола, поэтому Святые Дары выносятся из алтаря (северными дверьми) и вносятся обратно в алтарь (царскими вратами). Маршрут великого входа, таким образом, идентичен маршруту малого входа.

В данном случае, как и в случае малого входа, архиерейская литургия в большей степени сохранила функциональный смысл процессии, чем иерейская. В современном архиерейском Чиновнике указывается, что епископ не участвует в процессии великого входа: он ожидает эту процессию в царских вратах, где принимает от старшего диакона дискос, а от старшего священника чашу. При этом архиерей совершает поминовение патриарха (при патриаршем служении поминаются главы Поместных Православных Церквей), клириков и всех присутствующих в храме. Принимая Святые Дары от низших клириков, епископ затем поставляет их на престол. Этим символизируется двойная роль епископа, соответствующая роли Христа как приносящего жертву и принимающего ее («Ты бо еси приносяй и приносимый»). Архиерей принимает евхаристические дары, принесенные народом, из рук низших клириков и приносит их Богу от лица клира и народа.

Приготовление к евхаристическому приношению

Поставив чашу и дискос на престол, архиерей или священник покрывает их воздухом — прямоугольным платом с изображением креста посередине. При этом читается великосубботний тропарь, напоминающий о положении Христа во гроб: «Благообразный Иосиф, с древа снем пречистое тело Твое, плащаницею чистою обвив, и благоуханьми во гробе нове покрыв положи». Далее в литургии Иоанна Златоуста следует молитва, весьма близкая по содержанию к первой молитве верных, частично цитированной выше. В литургии Василия Великого, однако, здесь следует молитва, которая гораздо богаче по богословскому содержанию:

: Господи Боже наш, создавый нас и введый Господи Боже наш, создавший нас и приведший

в жизнь сию, показавый нам пути во спасение, в эту жизнь, показавший нам пути ко спасению,

даровавый нам небесных таин откровение, даровавший нам откровение небесных таин!

Ты бо еси положивый нас в службу сию Ты назначил нас на это служение силой

силою Духа Твоего Святаго, благоволи убо, Святого Твоего Духа. Итак, удостой нас

Господи, быти нам служителем Новаго Твоего быть служителями Твоего Нового Завета,

Завета, слугам святых Твоих таинств… Призри слугами святых Твоих таин… Взгляни на нас,

на ны, Боже, и виждь службу сию нашу, и Боже, и узри эту нашу службу и прими ее,

приими ю, якоже приял еси Авелевы дары, как ты принял дары Авеля, жертвы Ноя,

Ноевы жертвы, Авраамова всеплодия, Моисеева всесожжения Авраама, священство Моисея и Аарона,

и Ааронова священства, Самуилова мирная. мирную жертву Самуила. Как Ты принял от Твоих

Якоже приял еси от святых Твоих апостол святых апостолов эту истинную службу,

истинную сию службу, сице и от рук нас, так и от рук нас, грешных, прими эти Дары

грешных, приими Дары сия по благости Твоей, по благости Твоей, Господи, чтобы, удостоившись

Господи, яко да, сподобльшеся служити без непорочно служить святому Твоему жертвеннику,

порока святому Твоему жертвеннику, обрящем мы в страшный день Твоего праведного

мзду верных и мудрых строителей в день воздаяния обрели награду верных и мудрых

страшный воздаяния Твоего праведнаго. управителей.

Эта молитва раскрывает смысл литургии как таинства Нового Завета, соединяющего всю историю человечества от сотворения мира с эсхатологическим ожиданием Страшного Суда. Молитва устанавливает преемство между ветхозаветным культом всесожжений и жертв и новозаветной Евхаристией, прообразом которой эти жертвы являлись. В молитве упоминается пять сюжетов: принесение Авелем жертвы Богу (см.: Быт 4:4), жертвоприношение Ноя по окончании потопа (см.: Быт. 8:20—22), принесение Авраамом в жертву сына своего Исаака (см.: Быт. 22:1–14), священство Моисея и Аарона (см.: Пс. 98:6), «мирные жертвы», принесенные Самуилом (см.: 1 Цар. 11:14–15). Все эти сюжеты в христианской традиции воспринимались как прообразы Евхаристии. Эти же и другие евхаристические сюжеты нашли отражение в раннехристианских фресках, мозаиках и иконописных изображениях, размещавшихся в алтаре. Например, на византийских мозаиках и фресках в качестве прообразов Евхаристии фигурируют: Авель, приносящий жертву Богу; Авраам, встречающий трех путников; Авраам, приносящий в жертву Исаака; Мелхиседек, выносящий хлеб и вино навстречу Аврааму; Моисей и Аарон в скинии. На боковых дверях русских иконостасов изображались Моисей и Аарон.