Праздник саранчи

Километрах в двух от развилки показался человек. Он издали замахал руками. Андрей сбавил скорость, высвечивая человека фарами. Человек шел боком к машине, прикрываясь от света рукой. Дорога была пустынна. Справа тянулась жиденькая лесополоса. Андрей заметил в кустах «Жигули», от машины к дороге бежал еще человек, пригибаясь к земле. Андрей рванул с места и сбил человека, идущего к машине. Проехав метров сто по шоссе заметил на дороге бревно, лежащее поперек. Развернулся. И уже не видел, откуда ударила длинная автоматная очередь. Машину забило, и она осторожно съехала в кювет. Вот и все. На заднем сидении лежала Фатима, она так и не проснулась. Андрей замер, упершись головой в руль и опустив руки.

К машине осторожно подошли двое. Вглядываясь через стекла в кабину, открыли дверь. Молча постояли, один выключил зажигание. И ушли. Первым на дорогу выскочил «Жигуленок», следом, тяжело взревев, выполз «КамАЗ».

Хоронили Андрея Епанчина, его жену Фатиму. У дома Епанчиных стояла огромная толпа, заходили прощаться. Приехало начальство из района и города.

Кончался август.

— Мужики собрались у Рязановых, Некрасов, ездивший в город, рассказывал, что в городе к нему подошли двое и сказали, что все знают про Колхоз и чем каждый занимается. Что бумаг, чтобы доказать, у них нет, но и что есть, достаточно, чтобы прокуратура заинтересовалась их мирной жизнью, а там что-нибудь да и выплывет обязательно. Говорили, что зла они не желают им, только хотят, чтобы мужики поделились, как водится. Дешевле выйдет, а то, упаси боже, весь колхоз попересажают да постреляют. Запросили ровно миллион рублей. Особого убытка они им не доставят, так как по их подсчетам свободных денег у них миллионов шесть-семь имеется.

Все молча слушали Некрасова и яростно дымили папиросами.

— Что ж, дать можно… по зубам, — наконец сказал Демидов. — Пс всему видать, они и Андрюшку с Фатимой положили. Может, мы их как-нибудь словим, а, Лыков?

Лыков пожал плечами. Решили председателя пока не выбирать. За него будут Демидов, Падуров, Сафонов, Хусаин и Лыков. Денег пообещать, самим стеречься и высматривать.

Некрасов два раза ездил в город под наблюдением людей Лыкова и Равиля. Но никто к нему, не подходил. Когда он возвращался домой один по тракту, его остановили, подошли узнать о решении. Он сказал, что сразу таких денег они дать не могут, только частями в течение года. По-другому не выйдет.

А через три дня Витька Демидов увидел случайно в городе самого Щербинина. Он выследил его квартиру в Шанхае и позвонил в контору Лыкову. Лыков с ребятами приехал через час на условленное с Витькой место, но Витьки не было. Обыскали весь Шанхай — ни Щербинина, ни Витьки не нашли.

Витька вернулся из «плену». Рассказал, что его заметили, под пистолетом привели в дом, завязали глаза и увезли. Держали в погребе. Когда отпускали, предупредили, что если они будут шутки шутить, то и они в долгу не останутся. Инженера Витька больше не видел. Приказали, чтобы Некрасов вез первые деньги.

— Так вас и будут тягать! — обмолвился Сережка Епанчин. — Вы будете ишачить, а они с вас шкуру драть! Откупитесь раз, они новым налогом обложат, на шею так сядут, что вы и опомниться не успеете. И дело того не стоит. Лучше уж разойтись или войну начинать всерьез, а там видно будет. В мире, видно, жить не придется, время не то. Уйдут эти, другие придут. А нам надо такими стать, чтобы связываться боялись, раз и навсегда. И лучше два миллиона на войну истратить, чем под страхом ходить неизвестно от кого.

Его поддержали и Лыков, и Витька Демидов, Хусаин, Падуров. Остальные колебались. Сергей запросил триста тысяч за первый раз и во всем его слушаться. Мужики продолжали колебаться, но их убедил Витька Демидов своей решительностью:

— Война так война! Не за тем дело начинали.

Старухи и бабы вычистили церковь, бывшую под складом. Застелили новый пол, отштукатурили внутри, подлатали сгнившие углы и верх. Ремонтировали потихоньку, чтобы не привлекать внимания.

Над картой за столом сидели Равиль Саитов, Лыков Александр Иванович, Сергей Епанчин, Витька Демидов, Марат Асылгареев и Игнатий Некрасов.

— Смотри, Игнат Фомич, — чертил по карте Сергей, — смотри внимательней, где и по каким улицам ходить, можешь записать, заучить.

На столе лежала карта города и стопка фотографий.

— У универмага будешь ходить, а здесь, — он показал фотографию универмага и рядом с ним дом, — здесь наш человек будет сидеть. Ты запоминай, я проверю. Вот сквер у горкома, здесь смотри, вот здесь сидеть будет. А как кто подойдет, ты дашь знать. Ну хоть сморкаться будешь, чтобы другие ребята подтянулись.

— А, раскусят! — не верил Некрасов.

— Не раскусят, это не шпионы. Они на нахальстве и страхе держатся, да и деньги.

Некрасова с деньгами остановили у центрального универмага. Из толпы незнакомый мужик вдруг, сразу:

— Здорово, Некрасов! Закурить будет?

Игнатий догадался и дал коробок, предварительно громко высморкавшись.

— Деньги-то принес? — спросил мужик, прикурив и протягивая назад коробок.

— Что-то я тебя не видел раньше. Может, ты подставной какой. Я только кого в лицо знаю, тому и отдам.

— Ты не шути, деньги давай!

Из-за угла магазина вышли трое пьяных парней, один из них нарочно толкнул пленом Игната.

— Осторожней, — обиделся Некрасов.

И ему тут же ударили в нос Он отскочил, держа сверток в руке. Двое других стали приставать к мужику. Один из них ловко и сильно ударил его ногой в живот, так что мужик сразу согнувшись упал. Его пнули в лицо, в живот. В толпе закричали женщины. Парни вдруг пропали. Некрасове разбитым носом поднялся с земли, помог подняться мужику, его лицо тоже было в крови. Дотащил его до лавки. Они посидели молча. Потом мужик взял у Некрасова сверток и, держась за живот, стал ловить за углом такси.

Такси петляло по городу, пока не сломалось. Таксист; помог мужику поймать другую машину, На другом такси мужик доехал до Новостройки, расплатился и вышел.

Невдалеке за углом остановилась грузовая машина «Аварийная горгаза», оттуда вышел человек. Водитель такси развернулся, отъехал подальше и позвонил из телефона-автомата.

Мужик, оглянувшись пару раз, вошел в подъезд пятиэтажного дома.

Через некоторое время в подъезд вошел еще один.

После этого к подъезду с двух сторон подошли двое парней, а вдоль стены двигалось еще двое.

Дверь вышибли С одного удара. Мужики пили на кухне водку. Их тут же связали. Приехали Лыков и Сергей. Они осмотрели комнаты ни к чему не притрагиваясь. Включили телевизор и сели.

— Человек, слаб стал, изнежился, — сказал Сергей Лыкову. — Ты-то, Владимир Степанович, как думаешь?

— Слаб, слаб, — подтвердил Лыков.

— Этот говорит, сознался! — с сильным акцентом крикнули из ванной.

— Сознался, так ведите сюда, — отозвался Лыков. Мужика привели мокрого по пояс.

— Да ты на речке, брат, был что ли? — пошутил Лыков. — Ну говори, а то как бы товарищ твой не опередил тебя. Может, и жить останешься.