Предания севера

Напарник же не обратил внимания на такую мелочь и упорно продолжал вытаскивать золотую трость из остатков подставки.

Неожиданно в коридоре раздался топот ног, а в следующее мгновение в комнату ввалились три разъяренных гнома и с криком 'Держи вора!' бросились на Тоддина.

Со страху я чуть было не забыл, как дышать, однако, вовремя взяв себя в руки, юркнул во тьму коридора, уводящего прочь от сокровищницы и разъяренной стражи.

Я бежал, а в спину мне неслись громкая брань гномов и отчаянные крики Тоддина...

***

Холодный ветер трепал полы моего старого изорванного плаща, швыряя мне в лицо горсти колючих снежинок. Драгоценный камень приятно тяжелил походный мешок. Вот только почему-то на душе было пусто и противно.

Я медленно брёл по горной тропе, прочь от гномьих подземелий... Брёл, один...

Вот тебе, братец, и деньги на пиво...

Жуткая ночь хохотала потоками ливня. Вековые сосны скрипели и трещали под порывами холодного колючего ветра.

По тонкой ленте старого, заросшего бурьяном тракта, медленно брела одинокая фигурка, закутанного в грязный плащ путника.

Где-то в лесу уныло завыли волки. Путник передёрнул плечами, поплотнее запахнулся в свой, видавший виды плащ, и ускорил шаг.

Вскоре вдалеке показались привет

ливые огни старого придорожного трактира. Яркий оранжевый свет, лившийся из окон ветхого здания, вот уже три века кряду манил усталых прохожих. Над толстой дубовой дверью висела, слегка поскрипывая, старая вывеска. Надпись на ней давным-давно стёрлась, однако если хорошенько приглядеться, то всё ещё можно разобрать название: 'Гномья кружка'...

Тёмная, расплывчатая фигура подошла к небольшому деревянному крыльцу, доски которого слегка поскрипывали под ногами, отворила дверь, и, не снимая с головы капюшона, вошла внутрь...

***

Мы сидели в трактире и просаживали последние гроши, на тёплое вонючее пиво.

На улице бушевала ночь: ветер хлестал по добротным ставням холодными струями беснующегося ливня.

Внезапная вспышка молнии выхватила из непроглядной темноты одинокую фигуру какого-то путника, закутанную в старый промокший плащ.

– Эй, парни, смотрите, к нам клиенты пожаловали!
– воскликнул Дацин, тыча пальцем в узкий квадратик окошечка.

– Да, будет нам на что сегодня пивка выпить - обрадовано ответил о ему Алвин.

– Вы погодите радоваться, - с лёгким сомнением в голосе возразил им я, - Давайте лучше приглядимся к нему сначала. Ограбить всегда успеем.

– Да ладно, брось Каделл! Чего ты как баба, ей богу? Нас трое, а он один - сказал Дацин, в очередной раз прикладываясь к своей кружке.

– Верно говоришь - ответил Алвин - Втроём, да не скрутим?! Не раскисай, нам сегодня ещё гулять и гулять...

– Ага, а если это одна из тех страхолюдин, что стали нынче рыскать по окрестностям?
– возразил я.

– Ты что, веришь в эти бабьи россказни?
– спросил Дацин - да не смеши меня. Почудилось кому-то по пьяни, а ты уже в штаны накласть готов...

В этот момент заскрипела дверь, и в комнату тихими шагами вошёл ночной гость. Мои приятели прервали начатый разговор практически на полуслове, во все глаза, уставившись на незваного путника...

Одет он был в какие-то обноски, составляющие некое подобие кожаной брони. Поверх доспеха был накинут ветхий чёрный плащ, в полах которого зияло несколько равных дыр. Голову путника покрывал тёмный капюшон. В правой руке он сжимал, черный, словно смоль посох, верхушка которого была вся изрезана какими-то странными рунами...

Не снимая с головы капюшона, путник подошёл к барной стойке, за которой мирно дремал усатый трактирщик, и тихим, слегка скрипучим голосом попросил себе пива.

Заспанный трактирщик встрепенулся, окинул гостя тревожным взглядом, и отправился в погреб.

Путник тем временем достал какую-то толстую слегка потрёпанную книгу, из своей дорожной сумки, и принялся что-то в ней искать. Спустя несколько минут вернулся трактирщик, с огромной кружкой пива в руке, и с интересом уставился на, углубившегося в чтение, гостя.

– Чего это там у тебя?- спустя некоторое время заинтересованно спросил он.

– Да так, один знакомый одолжил - ответил путник, поспешно захлопывая книгу...

– Ну ладно, не хочешь, не говори, - обиженно буркнул хозяин таверны, и тут же снова поинтересовался - Звать-то тебя как? Куда путь держишь?

– Алсоном люди кличут - охотно отозвался гость, отхлёбывая из своей кружки.

– Ну что ж, будем знакомы. Меня звать Венстон.
– ответил трактирщик.

Путник что-то прошепелявил в ответ, и, подхватив свою кружку, двинулся к дальнему столику, где вновь углубился в чтение своей таинственной книги.

Я украдкой вглядывался в его лицо, и порой мне казалось, что когда он хмурится, под самым потолком зала начинает клубиться тьма. Её тонкие нити выползают изо всех углов щелей маленьких выщерблинок в прогнивших досках. Они тянутся к одному общему сгустку концентрированной тьмы, вливаются в него, напитывают его силой...

– Эй, Каделл, ты чего?
– удивлённо спросил меня трактирщик - Ты куда это там уставился?..

– Да никуда, просто думаю, что пиво у тебя дрянное - нахально ответил я - С него всякая мерзость мерещиться начинает...

– А кто ж тебя просил столько пить - сварливо проворчал старый трактирщик - такой порцией свалить с ног можно, а ему, видите ли, померещилось что-то...

– Нееее, ты не прав...
– вмешался в разговор Дацин, очень любивший порассуждать на затронутую тему...

Их беседа Мне порядком надоела, и я решил вернуться к своим наблюдениям, от которых меня столь бесцеремонно оторвал подвыпивший трактирщик.

Однако когда я снова обратил свой взор в сторону таинственного незнакомца, тот уже убрал свою книгу, и теперь внимательно изучал меня своим колким взглядом.

В конце концов наши взгляды встретились... И вот тут-то мне стало уже не по себе. Мой взгляд наткнулся на невидимую преграду, которую почему-то не смог преодолеть. Как будто кто-то повесил плотную, но прозрачную ткань, скрывшую кусок комнаты, в котором сидел незнакомец. Нет, визуально всё осталось почти без изменений, разница заключалась лишь в том, что путник теперь вместо книжки держал в руке кружку пива, да и тёмные сгустки, собиравшиеся под потолком, куда-то пропали.