Преданный Враг
Шрифт:
– Но что бы он выиграл, если это, конечно, он?
– задумчиво проговорил Саша.
Космос - тут как тут!
– привалился к его плечу и горячо затараторил:
– Доля в полумиллиардном проекте! Завязки с нефтяными и лаврушниками!
– Но с нами он получил бы больше, - покачав головой, возразил Белый.
Закончив с горами, он принялся за профиль индейца с дымящейся трубкой и в головном уборе из перьев.
– Плюс банк, Саня! Плюс банк!
– продолжал наседать на него Космос. Если нас нет - он полный хозяин! Делает, что хочет, работает с кем хочет с Гансами, шмансами...
– То же, что и тебе, Кос, - усмехнулся Белов.
– Верно! Независимость от Саши Белого, собственное движение!
– почти кричал не на шутку разошедшийся Космос.
– Но! Это я был с тобой в машине, а не он!
Саша потер лоб ладонью и прикрыл глаза.
– Я все равно не могу поверить, что это Пчела, - медленно покачал головою он.
– Не могу, хоть тресни!
Космос приблизил к нему лицо и медленно, раздельно, изо всех сил сдерживая клокочущую в груди ярость, проговорил:
– Белый! Он. Не сел. К нам. В машину! Он поехал на их тачке!
Саша промолчал - против этого аргумента ему нечего было возразить. Сдвинув брови, он словно в оцепенении разглядывал свои рисунки. Вдруг на листок опустилась рука Космоса - он поставил перед Беловым маленькие, на три минуть!, песочные часы. И следом положил рядом с ними своего громоздкого "Стечкина".
– Через час он улетит, - веско произнес он и отошел в дальний угол кабинета.
Белый молчал. Остановившимся взглядом он следил за тоненькой струйкой песка, соединявшей две колбочки часов. Его лоб разрезала глубокая вертикальная складка, брови соединились, губы сжались в тонкую бесцветную полоску. Он думал.
Два года назад в схожей ситуации он заподозрил в предательстве Космоса. Более того - он поверил в это. А потом, когда все объяснилось, Саша вдруг понял, что уже не может доверять другу так искренне и безоглядно, как доверял раньше. Не может, как бы это ему ни хотелось!
Чисто внешне в их отношениях с Космосом все оставалось по-прежнему. Но, как ни старался Белов убедить себя в обратном, факт оставался фактом после того злосчастного покушения стопроцентно надежного и абсолютно верного друга по имени Космос у него не стало. Остался старинный приятель добрый, симпатичный, давно и хорошо знакомый - и только.
Вот почему сейчас Саша отчетливо понимал: стоит ему хоть на мгновение поверить в то, что взрыв организовал Пчела - и у него станет еще на одного настоящего, полноценного друга меньше. И с кем он тогда останется? С одним только Филом? Но Фил...
Один. Он останется совсем один...
Белов начал было еще раз перебирать все возможные варианты в поисках виновника взрыва, и тут же бросил - бесполезно. По всему выходило: кроме Пчелы - некому.
В верхней колбе часов еще оставалось почти половина песка, но Саша уже знал, что он скажет, когда время закончится. Он просто оттягивал неизбежное.
Когда последняя песчинка упала вниз, Белый поднял голову и произнес ледяным голосом:
– Звони Шмидту.
Космос тут же выхватил из кармана мобильник и торопливо набрал номер.
– Шмидт, это Космос, ты где? Отлично. С тобой кто? Ага. Вот давай в Шереметьево, тебе рядом, найди там
Пчелу и привези к нам в больницу... Да. Ну, не мне тебя учить...* * *
В операционную стремительным шагом вошел Борис Моисеевич Боркер. Держа перед собой обтянутые резиновыми перчатками руки, он со спины подошел к лежащему на боку Филу и внимательно осмотрел его затылок.
– Давление?
– сухо и коротко спросил он. Ему так же лаконично ответили:
– В норме.
Хирург повернул руки ладонями вверх и произнес:
– Салфетку... Скальпель...
В его руках тут же появились инструменты. Борис Моисеевич склонился к затылку Фила, время от времени бросая отрывистые команды:
– Зажим... Еще зажим... Распатор... Трепан - Операция началась.
XXXXV
"Вольво" остановилось на верхнем пандусе аэропорта, возле лестницы на нижний ярус. Первым из машины, сжимая в руке гвоздичку, выбрался Пчела. Он был бледен и растерян. Облокотившись на крышу машины, он взъерошил свою шевелюру.
Водитель-абрек хлопнул дверцей и окликнул своего странного пассажира:
– Ну что, идем?
– А ты-то куда?
– повернулся к нему Пчела.
– Поезжай назад.
– Как назад?
– вскинул брови бородач.
– Езжай назад!
– раздражаясь, повысил голос Пчела.
– В город-герой Москву! Понятно?
– А как же самолет?
– не отступал водитель.
– Мне Ваха сказал тебя проводить...
– Ну ты что, тупой, что ли?!
– прикрикнул на него Пчела, ему осточертело это препирательство.
– Нет, я так не могу, - упрямо покачал головой чеченец.
– Я должен Вахе позвонить.
Пчела отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и настороженно огляделся по сторонам. От шоссе к въезду на стоянку приближался черный джип, как две капли воды похожий на тот, в котором ездили головорезы Фила. Кто был в этом джипе, Пчела, понятно, не видел, но его вдруг охватило нехорошее предчувствие.
– Не волнуйся, абрек, - пробормотал Пчела, поднимая на всякий случай воротник плаща и пятясь вниз по лестнице.
– С тобой все будет хорошо.
Пчела снизу проследил за джипом и разглядел в его окне бритую голову Шмидта. Шмидта, бывшего офицера спецназа внутренних войск, в Бригаду привел именно Пчела. Это был человек без нервов, ему поручались самые грязные, самые кровавые дела. Он был по-военному исполнителен, не знал жалости и страха. Когда Пчела увидел его, он понял - Шмидта послали за его, Вити Пчелкина, головой. Он достал авиабилет и швырнул его в воздух. Все, Германии ему уже не видать, как своих ушей.
– Э, а что мне Вахе передать?
– окликнул его абрек.
– Передай, что Пчела спекся!
– Не понял...
– Ничего, он поймет!
– Пчела взмахнул гвоздикой и стремительно сбежал по лестнице.
Оказавшись на нижнем ярусе, он поднял руку. Рядом с ним тут же остановилась черная "Волга". Пчела рванул на себя дверцу и бросил водителю:
– В город!
– А куда?
– Сейчас решим, - не дожидаясь согласия водителя, Пчела уже садился в машину.
Он понял, что попал в наикрутейший переплет. И хуже всего было то, что он оказался совсем один. Помощи ждать было неоткуда. Впрочем...