Преданья старины глубокой

К тяжелым железным вратам, знаменующим границу меж самим дворцом и обширным придворьем, растянувшимся на несколько верст, Василиса тоже старалась не приближаться. Там, снаружи, дым стоял коромыслом – ежедневно подходили новые войска, кузни выдавали оружие и бронь, со всех концов подвозили припасы. Хоть в Кащеевом Царстве и обитает сплошь нечисть, а только есть-пить ей тоже что-то надо (хотя и не всем). На одних грабежах не проживешь – да и не до грабежей сейчас кащеевым подданным. Булгары с мордвой временно позабыты, да и марийцы с чудинами могут немного отдышаться.

Не до них сейчас Кащею – на Святую Русь нацелился.

К счастью, Кащеево Царство и само себя вполне прокормить может. Людоящеры в своих болотах да чащобах на зверье всякое охотятся – и на обычное русское, и на вовсе невиданное. Водятся в их трясинах звери диковинные – вроде ящерок, только ростом едва ль не с кабана. «Воранами» кличут. Татаровьины не только нагайками махать умеют, но и кнутами пастушьими. Стада у них немалые. Да и псоглавцы не отстают – овец в южных степях пасут, стражу блюдут лучше настоящих собак. И кони у них диковинные – тоже с песьими головами. А уж пчельни какие – нигде больше такого медку не водится!

Даже навьи с пустыми животами ходить не любят – кладбища древние потрошат, падаль выкапывают, харчат их помаленьку. Они не капризные – любую гниль сожрут, еще и добавки попросят.

Что им, бездыханным…

Одна только самоядь не пашет, не жнет, стад не пасет. Жуткий это народ – рот у них на темени, поедают сами себя, и с того сыты. А как они так умудряются – никому не ведомо.

Немало войск у Кащея. Однако ж большую их часть внутрь Костяного Дворца не допускают. Псоглавцев, например: очень уж псиной от них воняет, да еще и шерсть оставляют где попало. Кащей Бессмертный – злодей аккуратный, расчетливый, порядок и чистоту любит.

И Василису это вполне устраивает – известно ж, эти мордастые до бабьего духа падкие, спасу нет. Свои девки у них, видать, неказистые, так они человеческих в полон берут, в пещеры темные уволакивают. Да и шапка-невидимка здесь не поможет – запах-то не спрячешь, а нюх у псоглавцев чутче, чем у настоящей собаки…

Сегодня Василиса направилась в малый садик Кащея – туда, где хранятся некие заветные сокровища. На первый взгляд – неприглядные, но для знающего человека – бесценные. Позавчера, даже вчера она бы влезть не рискнула – вход в этот садик перекрывает золотая арка, а сторожит ее двуглавая амфисбена. Попробуй-ка, сунься!

Да только сегодня день особый – двадцать седьмое вересня, праздник Воздвиженья. Для всех змей этот день – праздник, сегодня они скрываются под землю, ложатся на зимовье со своими царицами, лижут пресветлый камень Алатырь. А амфисбена хоть и не змея, но с ними все же в родстве.

К обычной змее на этот праздник приближаться нельзя – упаси Господь! Не уйдешь живым! Но другое дело – коли она на привязь посажена. Стремится чудище уйти, отправиться к своим – а не выходит! Вот и тоскует оно, рвется, шипит жалобно – не до охраны бедному. На Воздвиженье, Исаакию, Благовещенье, да на Егорьев день мимо кащеевой амфисбены пройти можно спокойно – в эти дни она не сторож.

Вот и Василиса проскользнула мимо мечущегося страшилища – двуглавая змея на птичьих лапах ее даже не заметила. В саду княгиня облегченно выдохнула, утерла пот со лба и торопливо направилась к чудесному блюду, стоящему в центре ажурной беседки. Вокруг нее с трех сторон изливался голубоватый свет – на дивных древах висели зачарованные лампады, мерцающие подобно малым месяцам.

Но на полпути молодица замерла и отшатнулась. В беседке уже кто-то сидел. Да не просто случайный татаровьин или ящер! Кто же не узнает эту коренастую фигуру, покрытую слоями черной жирной земли, в железной личине, с веками, опускающимися до самого подбородка?!

Вий, насылатель ночных кошмаров, судья мертвых, родной батюшка Кащея!

Медведеподобное чудовище медленно ворочалось, выискивая местечко поудобнее. Железная лавка под ним прогибалась, толстые ноги-тумбы потрескивали, с трудом выдерживая тяжкое беремя. Казалось, будто целая скала уселась здесь, воплотившись в живом существе. Вий шумно пыхтел и гуркотал, точно оползень, неторопливо снисходящий с горы.

Сначала Василиса попятилась было обратно – к золотой арке, к мечущейся на цепи амфисбене. Но в следующий миг сообразила, что страшиться нечего – мало того, что она в шапке-невидимке, так Вий вдобавок еще и слепой! Она успокоенно застыла на месте, уже с некоторым любопытством разглядывая эту страхолюдину.

Вий сидел не просто так – перед ним расположилась доска, расчерченная на клеточки, с черными и белыми кругляхами, выстроенными стройными колоннами. Тавлеи – любимая игра Владимира Мономаха. Василиса невольно заинтересовалась – она и сама с охотой посиживала за этой забавой.

Молодая княгиня подошла чуть ближе, вытянув вперед шею – ей ужасно хотелось разглядеть позицию на доске. Еще чуть-чуть… еще… и вдруг из-под железной личины Вия донеслось глухое:

– Не прячься, я тебя вижу…

Василиса замерла, охваченная ужасом. По телу словно прокатилась холодная волна – таким морозом веяло от этого голоса. Рассудок твердил, что нужно бежать прочь, но ноги отказывались повиноваться – княгиня стояла неподвижно и мелко дрожала, словно лягушка, зачарованная ужом.

Складчатая шея чудовища дрогнула, огромная голова-котел медленно развернулась – Вий смотрел прямо на незваную гостью. Ужасные очи по-прежнему прикрывались несоразмерными веками, а на голове княгини ладно сидела собственноручно сшитая шапка-невидимка, но… но Вию явно не мешало ни то, ни другое.

– Можешь снять это… – устало сказал древний демон. – От меня не укроется ничто… ни зримое, ни незримое…

Это Василиса и без того уже поняла. Она очень медленно стянула чудесную шапочку, вновь становясь видимой. Нескладное тулово Вия мелко затряслось, рассыпая во все стороны земляные комья, железная личина чуть вздрогнула. Василиса побледнела от страха, но через миг пораженно сообразила, что чудовище смеется.

– А ты не из робких, дочерь земли русской… – отсмеявшись, сказал Вий. Его голос звучал железным шаром, катающимся внутри железной же бочки. – Обычно юные девы вроде тебя падают без чувств при одном лишь моем виде… Хватит ли твоей смелости, чтобы подойти ближе и сесть рядом?..

Василиса с трудом кивнула, все еще не решаясь вымолвить ни слова. На негнущихся ногах она прошествовала к ажурной беседке и чудовищным усилием воли заставила себя усесться на скамеечку напротив Вия. Несмотря на страх, пронизывающий все жилочки, она невольно опустила взор на тавлеи, оценивая сложившуюся позицию.

– Ты играешь?.. – заинтересовался Вий.

– Нем… немного… – еле выдавила из себя Василиса.

– В таком случае сыграй со мной… Сделай одолжение, милая девица… Как-никак, я все же твой свекор…