Предатель. Цена обмана

— Всё-таки хочешь подарок? — уточняет Ильяс, а мне стукнуть хочется. Ну нельзя детей дразнить.

— Хочу.

— Возьмёшь сам? Он в моём портфеле лежит. Ты поймёшь, что это тебе.

Подумав, сын соглашается. Я помогаю ему спуститься на пол. Иля тут же нетерпеливо срывается с места.

— Зря, — предупреждаю мужчину. — Он может помять твои бумаги.

— Не страшно, я переживу, — отмахивается, заставляя меня улыбаться. — В конце концов, сделаю дубликат. Главное, чтобы ему понравилось.

— Для Или ты тоже какое-то решение суда приготовил?

— Нет. Такие подарки особенные, только для тебя.

Я подскакиваю, когда слышу визг сына. Но успокаиваюсь, понимая, что это радостный звук.

Сын уже летит ко мне, размахивая руками. В ладошке зажата мягкая игрушка. Очень знакомая.

Серый сурикат, которого я пыталась найти по всем магазинам. Иля светится от радости, обнимает игрушку.

— Сулок! Мам, Сулок!

— Ага, Сурок. Вижу. Тебе нравится?

— Да!

— Тогда нужно поблагодарить Ильяса.

— Ладно, — вздыхает, разворачиваясь к мужчине. — Спасибо. Я поиглаю, мам?

— Поиграй.

Разрешаю, откидываясь на спинку стула. У меня будто гора с плеч упала. Теперь сын хоть засыпать будет спокойно.

И вместо часовых истерик это займёт всего пару минут. Ильяс даже не представляет, как сильно облегчил мне жизнь этим подарком.

— Спасибо большое, — благодарю его. — Это очень ценный подарок. Правда. Я не представляю, как тебе удалось найти его.

— Скажем так, у меня есть знакомые, — играет бровями, намекая на свою важность. — Я рад, что угадал.

— Ты не обязан был.

— Обязан. Рина дала совет.

— Рина?

Я заинтересованно смотрю на Ильяса, но тот молчит. Поэтому я поднимаюсь, чтобы выбросить одноразовую посуду.

Споласкиваю руки под холодной водой, а когда разворачиваюсь — испуганно дёргаюсь. Мужчина оказывается прямо за моей спиной.

— Это даже не совет был, — произносит Ильяс, упираясь ладонью о раковину. — Так, наблюдение.

— Какое же? — от близости мужчины меня охватывает волнением.

— Что дети бывают ревнивыми. А ещё — любят подарки. И самое главное.

— Что?

— Через детей намного легче подобраться к понравившейся девушке.

На этот раз Ильяс не медлит. И не даёт ни обдумать, ни отреагировать.

Он подаётся вперёд, вжимаясь в меня всем телом.

И целует.

Глава 27

Я едва успеваю глотнуть воздуха перед тем, как лёгкие сдавливает. Всё тело сжимает от близости Ильяса.

Кожа горит от его жара, от губ до живота начинают бегать искорки.

Ладонь мужчины зарывается в мои волосы, притягивая ближе. Словно пытаясь удержать.

А я… Я вовсе не пытаюсь отстраниться.

Потому что в момент, когда Ильяс целует меня, в голове наступает тишина. Никаких лишних мыслей.

Белый шум.

Я наслаждаюсь тем, как тепло растекается по венам. Ощущение, будто кто-то резко увеличил температуру в комнате.

Жарко. И приятно. Мужчина целует мягко, ни капли настойчивости. Я могла бы оттолкнуть его в любую секунду.

Просто не хочу. Слишком хорошо.

Его пальцы гладят мою шею, собирая мурашки. Каждое прикосновение — личный выстрел в сердце.

Мне нравится, как чужое щекочет кожу. И привкус кофе на губах мужчины — тоже нравится.

Дико.

Целоваться с Ильясом… Будто под летним солнцем стоишь. Лучики ласкают лицу, не хочется двигаться и уходить.

Спокойно и правильно.

Будто это самое правильное, что я делала в жизни.

И стягивает непонятным разочарованием, когда мужчина отстраняется.

Я часто моргаю. Прихожу в себя как после долгого сна.

— Никакой пощёчины? — Ильяс улыбается, дыхание перехватывает от его взгляда.

— А должна была быть? — растерянно моргаю, мысли плывут.

— Я допускал такой вариант. Но раз всё хорошо… То я могу сделать так.

Ладонь мужчина опускается на мою талию. Обнимает. На этот раз он наклоняется медленно.

Даёт мне прочувствовать каждую секунду предвкушения. Дрожь проходит по телу, сердце бьётся быстро-быстро.

Я судорожно вздыхаю, когда губы мужчины задевают мои.

Я будто пьянею от этих поцелуев. Смелею. Поднимаюсь на носочки, чтобы было удобнее.

Обнимаю Ильяса за шею, глажу короткие жёсткие волоски на затылке.

Сжимаю их, когда мужчина наглеет. Запускает ладонь под мою кофту, укладывает на поясницу.

И пусть в этом жесте нет ничего такого, но меня простреливает ударами тока. Они расползаются под кожей. Будоражат.

Я веду пальчиками по широким плечам, шее. Хватаюсь за воротник, когда Ильяс касается моих ягодиц.

Всё происходящее отдаёт дикой пульсацией внизу живота.

— Мамочка! — раздаётся крик сына вдалеке.

Ильяс тут же делает шаг назад, унося с собой всё тепло.

Я пытаюсь быстро взять себя в руки, иду к малышу. Ноги ватные, едва могу двигаться.

Мысли возвращаются. Мощной волной сомнений сбивают меня.

Боже, что мы натворили. Нельзя ведь! Это именно то, про что врал муж. Пытался потопить репутацию Ильяса и мою, мол, у него роман с клиенткой.

Кто знает, какими это проблемами это может обернуться? Разве Карзаеву совсем не страшно?

Я развожусь, но он… Он мой адвокат. Есть же какой-то моральный кодекс и всё такое.

Конечно, нет закона, который запретит нам целоваться или встречаться. Но есть нормы морали, этика.

Негласные правила, которые нельзя нарушать.

Я вожусь с сыном, который очень хочет моей помощи с машинками. Трусливо радуюсь этой возможности.

Так у меня есть время хоть как-то осознать произошедшее.

Поцелуй был неожиданным. Всё намекало, что к этому идёт. Но… Я не думала, что Ильяс переступит эту грань.